Мир Вашему дому! С Исихазмом ознакомилась пока только благодаря прочтению тем вашего форума и нескольких статей, ссылки на которые нашла на форуме.
У меня возникло много вопросов. Может, они покажутся вам наивными или глупыми, прошу прощения заранее, очень надеюсь на помощь. Дело в том, что я имею мистический опыт, который впрочем, свалился на меня неожиданно, как снег на голову. Я не принадлежу к православию, поэтому чтобы разобраться с тем, что со мной произошло( ощущение присутствия Духа во время молитвы,ощущения прикосновений к телу), вначале изучала мистический опыт протестантов и католиков( труды Жанны Гийон, Боба Сорджа, Терезы Авильской)
Затем, обратила внимание на то, что православие осуждает опыт католических святых, называя это прелестью. Еще заметила, что в основном вы опираетесь на труды святых отцов и реже на Библию. Цитаты из святых отцов у вас встречаются гораздо чаще. В основном, любой мистический опыт у вас на форуме подвергается сомнению и называется прелестью. Что же не является прелестью?
Я не искала никаких ощущений, даже не думала об этом, повторюсь, что ощущения появились неожиданно. На ваш форум меня привлекло сравнение моего неосознанного поведения во время молитвы и описание техники дыхания, молитвы молчания на вашем форуме. Неосознанно я делала тоже самое. Т.е просила у Иисуса разрешения просто молча постоять на коленях возле Его ног. В этот момент дыхание мое становилось отрывистым, затем почти совсем прекращалось и я ощущала нежные прикосновения к телу.
Меня очень интересует вопрос, как вы относитесь к следующему:
"Учение о божественном эросе составляло глубинные основания всей христианско-византийской духовности. Христианство как мировоззрение и религия, обращенная к самым широким массам населения, избегало абстрактных усложненных форм выражения своего учения. Самые сложные духовные истины оно стремилось выразить в формах, доступных пониманию каждого верующего. Осознав эрос, любовь в качестве главной творческой движущей силы универсума, византийские мыслители стремились донести эту идею до всех членов Церкви, внедряя в их сознание не ее космическое значение, а в первую очередь социально-личностный смысл. Ведь христианский Бог, хотя и умонепостигаем, но, прежде всего — личность, и божественный эрос проявляется для человека в формах межличностной, индивидуальной и очень интимной любви. Познание Бога, слияние с ним — это, в конечном счете, очень личный, очень интимный тайный акт, хотя готовиться к нему можно и нужно соборно.
Слияние с Богом (равно обладание им, мистическое познание его) в акте божественной любви — цель жизни христианина; оно обещает ему спасение и бесконечное блаженство. «Не будь скор на отвержение духовной любви, ибо не осталось людям иного пути к спасению»,— утверждает Максим. И пролегает этот путь через нравственно-этическую сферу — правильный с христианской точки зрения образ жизни, то есть через исполнение божественных заповедей, и, прежде всего заповеди любви к ближнему. Поэтому ей византийские мыслители уделяли самое пристальное внимание".
"Философский и религиозно-исторический аспект, который следует подчеркнуть в этом видении Библии, состоит в том, что, с одной стороны, перед нами - строго метафизический образ Бога: Бог есть абсолютное начало всего сущего; но это сотворяющее начало всех вещей, - Logos, начало всех начал, - одновременно является любящим, со всею страстью истинной любви. Таким образом, эрос становится максимально облагороженным, и одновременно очищенным, чтобы слиться воедино с агапэ. Из этого можно понять, что введение Книги Песни Песней в канон Священного Писания объяснялось скорее всего тем, что эти любовные песни являются, по своей сути, описанием отношений Бога с человеком и человека с Богом. Таким образом, Песнь Песней в христианской, равно как и в иудейской литературе, стала источником мистического знания и опыта, в котором выражается сущность библейской веры: да, конечно, единство человека с Богом существует - такова изначальная мечта человека, - но это единство не означает какого-то взаимного слияния, погружения в безымянный океан Божественного; это единство, рождающее любовь, в которой они оба - Бог и человек - остаются самими собой и, тем не менее, полностью становятся единым целым: "А соединяющийся с Господом есть один дух (с Господом)", - говорит св. Павел (1 Кор 6, 17).
В католической мистике мы можем выделить два напpавления — созеpцательно-гностическое, нацеленное на пеpеживание пpисyтствия божественного и непосpедственное общение или даже единение с ним, и эмоциональное, в котоpом единение с Богом пеpеживается как акт взаимной любви Бога и дyши. В пеpвом напpавлении можно выделить мистиков, оpиентиpyющихся на использование для мистического восхождения чyвственных обpазов (визyализации Игнатия Лойолы, пpедполагающие вызываемые видения сцен жизни святых или фигypы Хpиста, котоpые постепенно заполняют собой все сознание пpактикyющего), и мистиков, yтвеpждающих необходимость безобpазного созеpцания (св. Иоанн или Хyан Кpеста, обычно непpавильно называемый в pyсскоязычной литеpатypе св. Хyаном де ла Кpyс). Кpyпнейшим и яpчайшим пpедставителем эмоционально-любовного мистицизма (с эpотической окpаской) является св. Теpеза Авильская.
