Батяйкин Юрий
http://www.realyoga.ru/images/FCK/File/Books/poeziya/baityakin-izbrannoe.zipА за окнами - снег. Не поймешь - хорошо, или плохо.
Лишь отрадно смотреть, как заботится бережно Бог о
почерневшей земле. Проникаясь светлеющей дрожью,
как-то легче простить небесам свою жизнь скоморошью.
К завершению дня, когда сердце обычно болеет,
хорошо представлять, что тебя еще кто-то жалеет,
что за окнами нет ни толпы, ни Кремля, ни Дзержинки,
только сумерки сыплются. Только кружатся снежинки.
Созерцание снега, наверное, связано с детским
восприятьем зимы, словно чуда. Да больше и не с кем
проводить вечера. И глядишь, как из детского сада,
из клетушки на сумрачный, сказочный вихрь снегопада.
Если долго смотреть, можно в сумерках
встретиться взглядом
с ирреальным пейзажем, что вечно присутствует рядом,
открываясь во мгле идиотам, шутам и поэтам,
наполняя Россию снежинками, небом и светом.
Ибо, ежели что на земле и является Русью -
это вечное небо, глаза, что измучены грустью,
да рождественский снег, что летит над ночным озареньем
и ложится на землю сверкающим стихотвореньем.
* * *
В парке, где липы, практикующие дзен,
лижут лиловые сумерки, как ежевичный джем,
я восстанавливаю перпендикуляр,
доказывающий, что земля - не шар.
Ветви, будто свисают с век,
льдисты и припорошены, и снег,
как пузырьки в шампанском, возносится к мостовой,
в частности, если смотришь вниз головой.
Это - единственная среда,
которая не выталкивает и, вреда
не причиняя за вытесненный объем,
окончательно становится моей в моем
городе, от которого убегать
тщетно, даже устав от «ать-
два» под стеной Кремля
возле святыни, похожей на два нуля.
Все объясняется принципами тоски:
стрелки курантов, тянущие носки,
гены брусчатки, лишенные хромосом,
розовый призрак веретена в косом
ветре на площади и мой добровольный скит,
где никого не злит, что Лубянка спит,
мне не мешая прикладывать транспортир
к темному небу, в котором горит пунктир
ярких снежинок, чей праздничный вид мою
жизнь концентрирует в точку, где я стою
на бесконечной плоскости серого вещества,
где совершается таинство Нового Рождества.
* * *
Вот и подходит пора расставанья с телом,
а заодно со средой обитанья плоти.
Как незаметно порой привыкаешь к стенам -
словно лягушка, стареешь в своем болоте.
Грустно, конечно. А жаль, что грустить не вечно.
Грусть - это лучшее, что остается с детства.
И доживать эти дни нам как будто, легче:
призрака призраку не навредит соседство.
Вот открывается дверь моего театра,
входит актриса, похожая на Джульетту.
Было ли это вчера, или будет завтра -
чем помешает ее болтовня поэту?
Все интересней, чем биться весь век с врагами.
Жаль, что ведем мы себя не особо вольно:
я, ведь, еще не нашел чемодан с деньгами -
так что и этого мне за глаза довольно.
Все ничего. Только сердце о чем-то ноет -
страшно, наверно, привычки свои оставить.
В общем, любить никого на земле не стоит.
А разлюбить - невозможно себе представить.
