Чтобы не спорить понапрасну, я предлагаю беспристрастно и по порядку разобрать претензии критиков "Странника". Только при таком подходе можно увидеть, в чем они правы, говоря, что эта книга опасна, в чем они не правы, а в чем они попросту пристрастны и представляют гораздо большую опасность, чем сама книга.
Возьмем к примеру наиболее радикальное из приведенных Константином высказываний о "Страннике"
+++Игум. Игнатий (Душеин): Опыт странника практически полностью соответствует “духовным упражнениям” Игнатия Лойолы – основателя ордена иезуитов. Возможно поэтому католикофилам и новообновленцам “Странник” особенно по вкусу
и посмотрим насколько оно соответствует действительности.
Обратимся к первоисточнику: статье о. игумена "Куда ведет "Странник"":
http://www.pravbeseda.org/library/index.php?page=book&id=211Аргумент 1-й против "Странника":
+++1. Первое, что бросается в глаза – странная причина, побудившая странника начать труд непрестанной молитвы. Вот что пишет странник: “В 24 неделю после Троицина дня пришел я в церковь к обедне помолиться; читали Апостол из послания к Солунянам, зачало 273, в котором сказано: непрестанно молитеся. Сие изречение особенно вперилось в ум мой, и начал я думать, как же можно беспрестанно молиться...” [3]. Любопытство явилось источником опытов молитвы странника: “... сильное желание и любопытство возбудилось во мне; и день и ночь из ума моего сие не выходило. ... так я до сих пор остался в недоумении и беспокойстве” [4]. О том, какова должна быть правильная причина начала молитвенного подвига святитель Игнатий пишет так: “Все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы” [5]. Итак, сама причина начала молитвы странника неправильна.
Аргумент этот нельзя не признать пристрастным и "может быть объяснен только отсутствием реального опыта правильной молитвы" у автора статьи, как он сам далее пишет о "Страннике". Причины начала молитвы могут быть самые разнообразные: это может быть благодарение Богу, умиление, внимание и удивление перед словами Писания, необязательно покаяние. Без покаяния молитва не обходится, но оно может быть не началом, а результатом правильной молитвы. См., например:
"Прежде всего изобразим на хартии нашего моления искреннее благодарение Богу; потом исповедание грехов и сокрушение души в чувстве; после сего да представляем Царю всяческих наши прошения. Сей образ молитвы есть самый лучший, как одному из братий от Ангела Господня было показано" (Лествица, 28, 7)
Тот же св. Игнатий Брянчанинов пишет об этом:
“Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении… Далее плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся зрение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плачь”
И эта цитата есть у автора далее в статье по другому поводу. То есть, когда нужно, он ее приводит, когда не нужно, он о ней забывает. Такую критику "Странника" нельзя признать добросовестной или основаной на реальном опыте.
Идем далее. Аргумент 2-й.
+++2. О количестве молитвы странника. “Вот тебе четки, – говорит новоначальному молитвеннику “старец”, – по коим совершай на первый раз хоть по три тысячи молитв в каждый день. ... и непременно выполняй по три тысячи в день, не прибавляй и не убавляй самочинно. Бог поможет тебе через сие достигнуть и непрестанного сердечного действия” [6]. Через пару недель “старец” заповедует новоначальному творить уже по 12 тысяч молитв в день (!). Совсем другому учат Святые Отцы: “На неспешное и внимательное произнесение ста молитв [7] (Иисусовых) потребно времени 30 минут... Не произноси молитв спешно, одной немедленно за другою, делай после каждой молитвы краткий отдых и тем способствуй уму сосредоточиваться. Безостановочное произнесение молитв рассеивает ум. Переводи дыхание с осторожностью; дыши тихо и медленно: этот механизм предохраняет от рассеянности” [8]; “Не гоняйся за количеством молитвословий, а за качеством их, т.е. чтоб они произносимы были со вниманием и страхом Божиим” [9]; “Новоначальным должно заниматься молитвою понемногу, но часто, чтоб сохранить вкус к молитве и не произвести в уме утомления, от которого происходит оставление молитвы” [10]. Нетрудно посчитать, что если бы странник молился так, как учит Святитель Игнатий, то есть 100 молитв за тридцать минут, то ему пришлось бы свои 12 000 молитв прочитывать за 60 часов [11].
Аргумент этот, по моему мнению, основан на недоразумении. Не может быть одинаковых рецептов для новоначальных, образ жизни которых сильно отличается друг от друга. Вполне естественно, что автор статьи, как игумен, воспринял рекомендации св. Игнатия, данные им для монашествующих. Обратите внимание: св. Игнатий говорит о ста молитвах, то есть монашеской сотнице и том, как нужно выполненять монашеское правило. Не естественно то, что автор статьи распространяет этот совет на всех начинающих молитвенников, в том числе и на странника, не монаха, у которого нет никакого монашеского правила. Правило у монахов чередуется с послушанием, и потому оно вовсе не расчитано на весь день. В отличие от этого старец давал свои рекомендации страннику, который весь день, как сторож, сидел в шалаше и не имел другого занятия, кроме молитвы. Почему же в таком случае эти рекомендации, свт. Игнатия и старца, должны совпадать?
Приведенный пример хорошо иллюстрирует одну из особенностей критики "Странника". Она зачастую исходит из своего, пусть правильного, но ограниченного опыта и в силу своей ограниченности воспринимает чужой опыт обязательно как чуждый.
Я пропущу несколько аргументов (отчасти, может быть, справедливых) и обращусь непосредственно к наиболее впечатляющему выводу автора:
+++Опыт странника практически полностью соответствует “духовным упражнениям” Игнатия Лойолы – основателя ордена иезуитов
Давайте посмотрим, на чем этот вывод основан.
+++6. Странник попирает еще один духовный закон, о важности которого часто пишет святитель Игнатий – он допускает участие воображения при молитве. Вот как странник учит искать сердечное место: “Ты точно также вообрази свое сердце, наведи свои глаза, как бы смотрел на него сквозь грудь, и как можно живее представь его, а ушами то внимательно слушай, как оно бьется и ударяет раз за разом. Когда к сему приспособишься, то и начинай к каждому удару сердца, смотря в него, приноровлять молитвенные слова” [25]. Строго предостерегает от подобных опытов свт. Игнатий: “Самый опасный, неправильный образ молитвы заключается в том, когда молящийся сочиняет силою воображения своего мечты или картины ...” [26]; “Ум во время молитвы должно иметь и со всею тщательностию сохранять безвидным, отвергая все образы, рисующиеся в способности воображения... Образы если их допустит ум в молитве, соделаются непроницаемой завесою, стеною между умом и Богом” [27]. Опыт странника практически полностью соответствует “духовным упражнениям” Игнатия Лойолы – основателя ордена иезуитов.
Вот уж правильно о таких умозаключениях говорится: слышу звон, но не знаю, где он. О. игумен совершенно не представляет себе, что такое воображение, где оно находится и в чем его опасность состоит. Соредоточение ума в теле, какими бы оно внешними приемами ни достигалось (наблюдением ли за дыханием или за биениями сердца), не является воображением, а наоборот, является единственным средством борьбы с воображением. Представление биений сердца или введения ума посредством дыхания -- это всего лишь внешние приемы для сосредоточения ума в теле и как раз для борьбы с воображением. Ни один разумный человек не отсоветует применять такие приемы новоначальным, тем более, не назовет их "духовным упражнением иезуитов", о котором о. игумен, видимо, не имеет ни малейшего представления. Непонимание таких вещей у человека, который по своему положению обязан учить других монашескому деланию, вызывает недоумение: а чем они, собственно, в монастыре занимаются? Строят коровники?
"Замечаешь, брат, что даже если не духовно, а просто по-человечески разобрать дело, все равно выходит, что для желающих принадлежать самим себе и сделаться подлинно «монахами» [«едиными»] по внутреннему человеку, обязательно нужно вводить ум внутрь тела и сдерживать его там? Особенно уместно учить смотреть в самих себя и посредством дыхания вводить собственный ум вовнутрь начинающих. Ни один разумный человек не отсоветует какими-нибудь приемами сосредоточивать ум в себе монаху, который еще не умеет видеть самого себя. Именно, поскольку у только что приступивших к борению даже сосредоточенный ум постоянно скачет и им постоянно приходится снова его возвращать, но он ускользает от неопытных, которые еще не знают, что нет ничего более тудноуловимого и летучего, чем их собственный ум, то некоторые советуют внимательно следить за вдохом и выдохом и немного сдерживать дыхание, в наблюдении за ним как бы задерживая дыханием и ум, пока, достигнув с Богом высших ступеней и сделав свой ум неблуждающим и несмешанным, трезвенники не научатся строго сосредоточивать его в "единовидной свернутости"" (свт. Григорий Палама. Триады, 1, 2, 7)
