Если соотнести эти цитаты с приведенными ниже, а также
со статьей Каломироса и приведенными в ней цитатами, то вывод можно сделать пожалуй только один: дело не в том что Бог не принимает покаяния после смерти, а в том что по каким-то причинам за пределами земной жизни человек не уже может коренным образом измениться, очиститься от страстей, совершить покаяние-метанойу как изменение состояния своего ума и сердца.
И хотя по видимому приведенные Павлом цитаты отражают консенсус патрум, были у отцов и другие мнения, вплоть до представлений о всеобщем спасении у свт.Григория Нисского, которые, в отличие от платонистского варианта Оригена, не были осуждены Церковью и отцами, хотя и не получили всеобщего признания. К той же категории относятся представления Климента Александрийского, а также последних глав 2 тома прп.Исаака Сирина (авторство которых впрочем под сомнением). Таким образом, мнения о возможности спасения после смерти высказывались некоторыми отцами, но оставались "на периферии" богословия и не получили широкого признания, хотя и не были никогда открыто осуждены. Вопрос почему так произошло? Не из педагогоческих ли соображений?
____________________________
„Пришествие Сына будет для всех, но будет иметь целью суд и отделение верных от неверных, ибо и верующие веруют по их собственному выбору, точно так же и не соглашающиеся с Его учением не соглашаются по их собственному выбору... Тем, которые пребывают в своей любви к Богу, Он дарует общение с Ним. Но общение с Богом есть жизнь и свет и наслаждение всеми благами, какие есть у Него. На тех же, которые по их собственному выбору удаляются от Бога, Он налагает то разъединение с Собою, которое они выбрали по собственному соглашению. Но разъединение с Богом есть смерть и разъединение со светом есть тьма, и разъединение с Богом есть лишение всех благ, которые есть у Него. Поэтому те, которые чрез отступничество теряют эти вышеупомянутые вещи, будучи лишены всего блага; — испытывают всякого рода наказания. Однако Бог не наказывает их непосредственно Сам, но это наказание падает на них, потому что они лишены всего того, что есть благо. В самом деле, благо вечно и без конца находится с Богом и, следовательно, лишение блага тоже вечно и не имеет конца. В этом случае происходит то же, что при возлиянии света: те, которые ослепили себя или ослеплены другими, совершенно лишены наслаждения светом. Но не так, чтобы свет наложил на них наказание за слепоту, но эта слепота сама собою принесла им несчастье. Поэтому Господь объявил: „верующий в Меня не судится" (Ио. III, 18), т. е. не разъединяется от Бога, ибо соединен с Ним верою. С другой стороны, он говорит: „Неверующий уже осужден ибо он не веровал во имя Единородного Сына Божия"; т. е., он по своему собственному соглашению разъединил себя от Бога. „Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет"(Ин.III,18—21). Итак, коль скоро некоторые люди в этом мире отдают себя свету и посредством веры соединяются с Богом, другие же бегут света и разъединяют себя от Бога, — Слово Божие придет приготовить соответствующее обиталище для тех и других: для тех, кто во свете, чтобы они могли получать блаженство от света и блага, заключающаяся в нем, — а равно и для находящихся во тьме, чтобы они были причастны ее бедствиям."
Св. Ириней Лионский
"Нельзя в собственном смысле сказать, что причастие жизни бывает воздаянием за прежние добрые дела, а обратное — наказанием за дела худые [26]. Сказанное же подобно примеру с глазами. Мы, ведь, не называем различение видимого наградою и отличием каким-нибудь, которое воздает очистившему зрение и, наоборот, не называем наказанием того обстоятельства, постигшего больного, что он лишен зрительной деятельности. Но как человеку, находящемуся в нормальном состоянии и необходимо видеть, а выведенному болезнью из нормы естественно лишиться способности зрения, — так и блаженная жизнь сродна и свойственна имеющим чистые органы душевных чувств, a у кого болезнь неведения, подобно какому-то гною, служит препятствием к приобщению истинного света, для того необходимым последствием бывает не иметь части в том, приобщение чего называем жизнью для приобщающихся".
Св. Григорий Нисский
