Мы с вами обсуждаем отвержение не ближнего, а родственника. Ближнего отвергать нельзя.
Елена! Но ведь так и не родной по крови человек может стать страстной несвободной связью, или же тем, кто вводит в соблазн… А если это так, то тогда, по Вашей логике, надо разорвать пуповину и со всеми, с кем мы общаемся, пока не будет выстроена новая связь во Христе?
Антоний Сурожский: «Можно сказать, что любовь – это готовность, разумеется, не только теоретическая готовность, а готовность, воплощенная в действии, всей нашей жизнью послужить ближнему. И когда я говорю «ближнему», я не имею в виду человека вообще. Речь идет о готовности уважать конкретного ближнего, служить ему, посвятить ему свою жизнь и даже, если это необходимо, послужить ему своей смертью. Любить всех и каждого без разбору в некотором смысле просто, конкретный человек представляет собой проблему. Те из вас, кто читал Солженицына, возможно, помнят, как в одной из своих книг он рассказывает о персонаже, который любил человечество в целом и поэтому ненавидел каждого человека в отдельности за то, что тот уродливо искажал воображаемый идеал. Мы не придерживаемся таких крайних взглядов, не всегда так остро реагируем, но разве мы не разделяем, в большей или меньшей степени, подобного отношения к людям?»