91
Просмотр сообщений
В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.
92
Аскетическая практика / Re: О видах молитвы - 2
« : 19 Июль 2011, 13:04:06 »Но делание Ваше построено на принципе "наоборот".
наоборот ?
наоборот чего?
93
Аскетическая практика / Re: О видах молитвы - 2
« : 19 Июль 2011, 13:03:08 »И? Дальше что? .
на форуме приводились примеры, технические, где, участники, старались какими то способами погрузить куда то ум
вот как мне показалось цитаты св. отцов говорят о том, что прежде нужно очистится от деятельного греха и сосредоточить ум в слова молитвы и не думать о другом, не стараться куда то что то погрузить.
и все.
а то все что было описано некоторыми участниками форума о своем опыте - больше напоминает некое занятие медитацией.
94
Аскетическая практика / Re: О ДУХОВНИКЕ
« : 19 Июль 2011, 12:47:06 »......... Чего Вы собственно хотите? ............
...........Читаю читаю что Вы пишите - своих мыслей нет и купа цитат, что и на голову не натянешь. Зачем? .........
Вы знаете...
Наверное Вы правы...
Я действительно, ...подумал...а Зачем мне это?...
Зачем?
Наверное участие в этом форуме было для меня неким соблазном,.. и я соблазнился...а он меня затянул...
95
Аскетическая практика / Re: О видах молитвы - 2
« : 19 Июль 2011, 12:37:00 »Так приведенные выборки и не про ощущения никак...
Разрешите с этим не согласиться. Те кто углубляются в молитву, и имеют к ней навык, они творят эту молитву именно в "сердечном месте", там где теплиться Божественная лампада-Огнь. А если его и нет, то неким божественным наитием они познают то "алтарное место", где происходит таинство созидания внутреннего человека. "Сердечное место"-это вполне реальное место...оно не может быть символическим. Вы поинтересуйтесь у своего наставника.Я думаю, что он скажет то же что и я.
…………. Ну, скажем, при печали не щемит ли, не колет ли в сердце, а при гневе не появляются ли неприятные ощущения в животе (в чреве), при радости нет ли в Вашей груди ощущения легкого и глубокого дыхания, переизбытка кислорода?
………...сначала их надо ……………, раздразнить и заставить подняться из глубин чрева...молитва - тот самый бур, которым только и можно достать до укоренившихся глубоко внутри нас страстей...А иначе и через 10-15 лет ежедневного молитвенного бу-бу-бу наша гордыня так и будет водить за нос и нас самих и тех, кому мы будем пытаться внушить, что только окормление у старца - залог успеха в УД...
...техника нужна у кого не получается...
Только что прочитал реакцию на мои цитаты в теме «О ДУХОВНИКЕ»…
Подумалось, что не нужно еще и здесь, что то писать.
Но, что бы завершить мою мысль несколько напишу……..
Простите еще раз, что скопировал столько цитат, как мне показалось немного трудным дать ссылку на предложение в некоем абзаце конкретной книги.
В приведенных книгах я не смог найти похожие руководства о описываемых опытах на этом форуме о Иисусовой молитве. Что само собой еще больше породило вопросов к описываемым опытам. И еще раз подтвердило, что без искусного и опытного наставника в сем святом деле очень трудно, и я даже бы сказал и опасно.
На мой взгляд сегодняшняя опасность изучения по книгам и самовольного творения Иисусовой молитвы лежит как раз в неправильном понимании значения словосочетания «сердечное место», и «опускания ума в сердце».
Что же все таки это означает если проанализировать цитаты которые были приведены.:
Старец Лука м. Филофей Афон: «Если сердце будет чисто, ум сам опустится в сердце. Взывая ко Господу с нечистым сердцем мы уподобляемся тем, которые приглашая к себе в гости гостей, совсем не приуготовляют для этого дом, а скорее приглашают их в сарай. И ничего кроме того, что бы очистить наше сердце и призывать Господа нам не нужно делать. Остальное если Господу будет угодно сделает благодать.»
Прежде всякого молитвенного делания нам нужно очистить сердце. И это не один «акт», как нам кажется: сел сосредоточился, очистил, и опустил ум в сердце. Нет.
Очищения сердца – это длительное тяжелое действие которое может продолжатся много времени, месяцы, годы и жизнь. И пока наше сердце черство и не имеет истинного покаяния то никакие технические призывания не смогут призвать Благодать Божию.
Сколько нужно времени, что бы мы научились слышать нашу совесть, разве это может заключится в один «акт»?. Прежде нашего «дерзновения» призывать Благодать Божию, нам нужно положить хотя бы малое начало нашего труда, отсечь действуемые помысли, смертные грехи, и страсти, отсечь своеволие, нетерпение, раздражительность, научиться всех любить и всех прощать.
Симеон Новый Богослов говорит: «Ты же, если хочешь положить начаток столь светородному и сладостному деланию, постарайся начать отсюда:»
Симеон Новый Богослов не двусмысленно указывает не последовательность в умном делании. Именно последовательность является главным в этом делании.
Симеон Новый Богослов: «Вслед за строгим послушанием, писанным выше, тебе нужно делать все совестливо, ибо без
послушания нет и чистой совести. И сохранить совесть ты должен прежде перед Богом, затем пред отцом своим <духовным> и, в-третьих, по отношению к людям и предметам. Пред Богом должен ты сохранить совесть, дабы того, что, как ты знаешь, не служит Богу, и тебе не делать. <Пред> отцом же своим <духовным ты должен хранить совесть>, чтобы делать " ни добавляя, ни убавляя " все, что он говорит тебе по усмотрению своему. По отношению к людям нужно хранить тебе совесть, дабы не делать другому того, что сам ненавидишь. Что же касается предметов, ты должен остерегаться от злоупотребления во всякой вещи " пище, питье и одежде; говоря проще " делать все, как пред лицем Божиим, ни в чем не обличаемый совестью.»
Как видно пр. Симеон описывая первое с чего надо начинать желавшему познать и обрести Иисусову молитву указывает на совесть. Ибо не научившийся слушать свою совесть не может идти далее. Что же это такое? Повторюсь, то, что здесь воспринимается как один молитвенный «акт» на самом деле занимает годы, а может и жизнь.
Что значит хранить совесть? Это значит:
первое услышать ее,
второе: начать борьбу внутри себя с ветхим человеком и услышать ее, распознавая при этом то о чем она говорит, и третье: делать то о чем она говорит.
Ведь согласитесь, что этот этап очень трудный. Как порой мы, и видя и слыша ее – ее специально приглушаем или же не хотим слышать. Научиться жить по совести значит –стараться никого не обижать, быть осторожным по отношению с ближним, не лукавить, не лгать, не приносить вреда, не раздражаться. И если и не хватает сил исполнять это, то обличаемы всегда нашей совестью мы должны тотчас приносить исповедальное покаяние и просить Господа Дабы нас укрепил.
Так преподобный Нил Сорский, говоря: «Бесстыдно и дерзостно хотящий войти к Богу, и часто беседовать с Ним, нудящийся стяжать Его в себе, удобно умерщвляется бесами», говорит о том, что бы прежде нежели говорить с Богом надобно устыдить свою дерзость и бесстыдство вмещающее в себе самонадеянность, отсутствие покаяния и трезвения.
Так же и советует, а скорее говорит указательно Святитель Игнатий Брянчанинов: «Мне известно, что некоторые благонамеренные люди, но впадающие в блуд на самом деле, не могущие, по несчастной привычке, воздержаться от падений, покушаются на упражнение в сердечной молитве. Может ли быть что-либо безрассуднее, невежественнее, дерзостнее этого начинания?» О чем же говорит это «замечание» Святителя, как не о том, что бы прежде «иссушения» своих страстей не дерзать на сие дело.
Вторая ступень духовного повзросления по наставлению Симеона Нового Богослова «…превращающая отрока в юношу, привязанность к псалмопению. Ибо после упокоения и умаления страстей псалмопение становится сладостным для языка и причисляется у Бога <к заслугам>, ибо невозможно "петь <...> Господу в земле чужой" (Пс. 136, 4), то есть в страстном сердце.» Здесь прп. Симеон указывает на то, что нам следует после того как мы укротим смертные страсти и грехи и положим начало укрощению оставшихся и новых нам надобно положить начало псалмопению и молитвословию. Принося покаяние Господу нашему Иисусу Христу. Псалмопение, каноны и акафисты закрепят доброе начало нашему деланию. Тем самым положа начало отсечению самомнению, гордости, прелести и тщеславия, так как молясь молитвословиями составленными Святыми мы тем самым смиряем себя вверяя себя в некоем смысле их опыту.
Третья ступень по наставлению Симеона Нового Богослова «Третья же ступень духовного возрастания юноши в мужа - прилежание к молитве, что свойственно преуспевшим. Ведь молитва отличается от псалмопения, как совершенный муж от юноши и отрока, соответственно степени, на которую мы восходим.»
Четвертая ступень по наставлению Симеона Нового Богослова «За этими <тремя следует> четвертая ступень духовного возрастания - ступень седого старца, то есть неуклонная пристальность созерцания, каковое свойственно совершенным. Вот и завершен путь, и лестница достигла конца.»
Как видно основное на что делается ударении, так это укрощение своих страстей и истинное действуемое покаяние.
Тем самым приуготовляя покаянием наше сердце для Господа мы призываем Его туда. И призываем именно своим покаянием и очищением сердца. Ведь как можно призывать Господа проведя сознательно день суетно и не имея истинного покаяния. Загрязнив свое сердце спорами, раздражением, блудным воззрением, проведя часы в просмотрах разного видео и слушание разного, удовлетворяясь земными благами, услаждая свои чувства, сознательно лукавя и обманывая.
Ежели нет покаяния но ум понимает, что без него нам нельзя то призывая Господа дать нам сие покаяние надеемся получить утешительные слезы.
Господу всесилен, Он может призвать человека конечно и без покаяния.
Что же происходит после того как человек приобретает «трезвость», покаяние и научается понемногу хранить совесть? Как происходит опускания «ума в сердце»?
Старец Лука м. Филофей Афон говорит: «Если сердце будет чисто, ум сам опустится в сердце.»
Этим старец говорит, что никаких специальных упражнений и усилий не требуется, и они (усилия) являются ошибочными.
Архиепископ Антоний (Голынско-Михайловский) говорит о месте сердечном : «скорее это значение символическое».
Так же замечает и переводчик Григория Паламы В.Вениаминов «Видно, что сердце понимается у святого Григория не биологически».
Святитель Игнатий Брянчанинов на вопрос ученика о сердечном месте ответил: «.. не хотелось бы мне слышать его ни от тебя, ни от кого другого из новоначальных. Не полезно тебе, — сказали Отцы, — узнать последующее прежде, нежели стяжаешь опытное знание предшествовавшего”.
Предшествующее – это истинное покаяние, истинный плач, иссушение страстей. Это долгий путь которым идет христианин. И занимает этот путь много времени.
Для новоначальных
святитель Игнатий пишет: «Из этого явствует со всею очевидностью, что для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание — начинание гордостное, безумное! Столько же не соответствует новоначальному употребление механизмов, предложенных святыми Отцами для преуспевших иноков, для безмолвников. Новоначальные должны держаться при упражнении молитвою одного благоговейнейшего внимания, одного заключения ума в слова молитвы, произнося слова очень неспешно, чтоб ум успевал заключаться в них, и производя дыхание тихо, но свободно.»
Здесь Святитель советует в начале заключать ум в слова молитвы, и преджевремени не задумываться о месте сердечном.
Раскрывая то, для кого все же этот вход открыт
Святитель указывает: « …но вход в сердце для молитвенного священнодействия возбранен для них, он предоставлен исключительно архиерею таинственному, хиротонисанному законно Божественною благодатью.» Вход это открыт человеку прошедшему ступень познания себя и вошедшего в истинное покаяние.
Далее замечает : « Поймите, поймите, что единственно перстом Божиим отверзается этот вход; отверзается он тогда, когда человек не только престанет от деятельного греха,…»
Здесь еще раз Святителем замечается то, что в начале нужно избавится от деятельного греха. Греха «физического»,. действуемого, что бы не грешить делом, словом. А после призывать Господа, что бы укрепил и дал сил противостоять помыслам. Но как и уже говорилось выше это не действие одного молитвенного «акта», это дело всей жизни: избавится от действуемого греха и начать борьбу с помыслами.
Святитель : «..но и получит от десницы Божией силу противиться страстным помыслам, не увлекаться и не услаждаться ими. Мало-помалу зиждется сердечная чистота, чистоте постепенно и духовно является Бог. Постепенно! Потому что и страсти умаляются и добродетели возрастают не вдруг: то и другое требует значительного времени.»
И пишет далее, как бы останавливая, гарячесть и не постепенность ученика:
«Вот тебе завет мой: не ищи места сердечного»
То, что это дается не сразу, а нужен долгий путь и пишет прп. Симеон: «… четвертая ступень духовного возрастания - ступень седого старца, то есть неуклонная пристальность созерцания, каковое свойственно совершенным…. невозможно младенцу возмужать и взойти в состояние седого старца иначе, кроме как начав с первой ступеньки, как мы сказали, и, успешно пройдя по всем четырем, достичь совершенства.»
В заключении :
Симеон Новый Богослов: «… сохранить совесть ты должен прежде перед Богом, … отцом своим <духовным…. к людям и предметам.»
Святитель Игнатий Брянчанинов: «Поймите, поймите, что единственно перстом Божиим отверзается этот вход; отверзается он тогда, когда человек не только престанет от деятельного греха,…»
Святитель Игнатий Брянчанинов: «…. для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание — начинание гордостное, безумное! Столько же не соответствует новоначальному употребление механизмов, предложенных святыми Отцами для преуспевших иноков, для безмолвников. Новоначальные должны держаться при упражнении молитвою одного благоговейнейшего внимания, одного заключения ума в слова молитвы, произнося слова очень неспешно, чтоб ум успевал заключаться в них, и производя дыхание тихо, но свободно.»
Архиепископ Антоний (Голынско-Михайловский) говорит о месте сердечном : «скорее это значение символическое».
Старец Лука м. Филофей Афон: «Если сердце будет чисто, ум сам опустится в сердце.»
96
Аскетическая практика / Re: О ДУХОВНИКЕ
« : 19 Июль 2011, 10:45:27 »
Вспоминаются мне слова...
Сказанные недавно в этой теме одним из участников...
"..Мы заболтаем любого..."
Вот стоит искренне, с открытым сердцем, немного приоткрыв свои внутренние отношения другим... Все... полнейшая критика.
Ведь цитатами я лишь хотел показать и преподнести свое личное...
У Вас свой круг...
Свои взгляды...
Свои методы...
У Вас свое братство...
Форум для Вас и духовник и чада.
Не ужели для Вас во всем православном мире, нет того старца и духовника слову которого Вы могли бы доверять.
Я понимаю почему, здесь практически нет, того, кто хотя бы отчасти меня понимал.
Вы этого не допускаете...
Вы "чужих" "забалтываете" , и они попросту уходят с этого форума...
Сказанные недавно в этой теме одним из участников...
"..Мы заболтаем любого..."
Вот стоит искренне, с открытым сердцем, немного приоткрыв свои внутренние отношения другим... Все... полнейшая критика.
Ведь цитатами я лишь хотел показать и преподнести свое личное...
У Вас свой круг...
Свои взгляды...
Свои методы...
У Вас свое братство...
Форум для Вас и духовник и чада.
Не ужели для Вас во всем православном мире, нет того старца и духовника слову которого Вы могли бы доверять.
Я понимаю почему, здесь практически нет, того, кто хотя бы отчасти меня понимал.
Вы этого не допускаете...
Вы "чужих" "забалтываете" , и они попросту уходят с этого форума...
97
Аскетическая практика / Re: О ДУХОВНИКЕ
« : 18 Июль 2011, 20:58:15 »
Но как мне показалось, все же у нас немного не верное понимание того, что мы имеем под словом Духовник.
Тот, кто нас просто исповедует это или приходской священник или служащий. Вот духовник это тот которому мы всецело доверяем, и ни на долю секунды не можем усомнится в его словах. А вот ежели мы пишем такое, то наверное, и не наверное, а скорее всего это просто священник у которого мы испрашиваем некие советы, в меру нашего понимания их воспринимаем. – но это совсем не духовник.
Простите… Мне несколько раз делали замечания, что копирую в тему большие цитаты ,но к сожалению, невозможно дать ссылку на то, что хочется преподнести, книги очень большие, и иногда нужно привести нужное предложение, где то из середины.
Так, что прошу меня простить. Этими цитатами, я искренне хотел бы, передать свое внутреннее переживание, и отношение к тому, что я не могу по своему скудоумию описать, по этому прошу, Вас, отнестись снисходительно к симу малому…
Ниже приведены некие примеры и выборки из житий святых,.. к коим у меня великое благоговение, а особенно к их святой жизни их отношений и их жизнь не может оставить равнодушным христианина горячо желавшего спасения и тем самым видя их жизнь разжигать в себе огонек ревности и подражанию их святой жизни.
Ниже приведены некоторые выборки именно в отношении с духовниками и старцами. Многое нам известно и мы неоднократно читали, но и я сам немощный готовя сии выборки еще раз увидел как я далек от такого послушания… Но как и благодать Божия не умаляема, так и сии отношения не могут как то изменяться.
******************************************************************************
Некий брат имел брань любодеяния. Он пошел к некоему старцу и сказал ему о своих помыслах. Старец сделал ему наставление и, утешив, отпустил с миром. Брат, почувствовав пользу, возвратился в свою келию. Но брань опять пришла к нему. Он снова сходил к старцу и таким образом поступал несколько раз. Старец не оскорблял его, но говорил ему на пользу, наставлял его не только не поддаваться расслаблению, но, напротив, приходить к нему каждый раз, когда враг начнет искушать, для обличения врага. “Таким образом, — сказал старец, — враг, будучи обличаем, отступит от тебя; ничто так не противно духу любодеяния, как открытие его дела, и ничто не приносит ему такой радости, как сокрытие греховных помыслов.”
Еп. Игнатий. Отечник.
******************************************************************************
Брат был борим любодеянием. Встав ночью, он пошел к старцу, исповедал ему свои помышления. Старец утешил его. Успокоенный этим утешением, брат возвратился в свою келию. И опять дух любодеяния начал искушать его. Он снова пришел к старцу. Это повторялось часто. Старец не огорчал его, но говорил полезное его душе: “Не уступай диаволу и не расслабляйся душой. Напротив, каждый раз, как нападает на тебя демон, приходи ко мне; обличаемый он отступит. Ничто так не огорчает и не ослабляет демона любодеяния, как исповедание искусительных помышлений и мечтаний; напротив того, ничто так не увеселяет его, как утаивание этих помышлений.” Брат приходил к старцу одиннадцать раз, обличая свои помышления. Наконец, он сказал старцу: “Окажи любовь, авва, еще скажи мне слово назидания.” Старец сказал: “Поверь мне, сын мой, если б Бог попустил помышлениям, которые досаждают меня, перейти к тебе, то ты не понес бы их, но непременно ниспровергся.” Когда старец сказал это, искушение блудной страстью отступило от брата ради смирения старца.
Еп. Игнатий. Отечник.
******************************************************************************
Некий брат был борим нечистым духом любодеяния. Встав ночью, он пошел к святому старцу, опытному в подвижнической жизни, и исповедал ему о том нападении, которому он подвергся от духа любодеяния. Старец, услышав об этом, утешал его, наставляя добродетели терпения словом из Писания, которое говорит: “Мужайтесь, и да укрепляется сердце ваше, все надеющиеся на Господа” (Пс. 30:25). Брат возвратился в свою келию, и искушение напало на него с новой силой. Он устремился снова к старцу. Тот опять поучал его выдерживать брань терпеливо, не предаваясь унынию. Он говорил: “Верь, сын мой, что Господь Иисус Христос ниспослал тебе помощь с Небес и ты можешь преодолеть эту страсть.” Брат, ободренный увещанием святого старца, возвратился в свою келию, и опять искушение начало сильно возмущать его сердце. Немедленно, в тот же час ночи, он возвратился к старцу и упрашивал его, чтоб он тщательно помолился о нем Господу. Старец сказал: “Не устрашись, сын мой, не послабляй своим помышлениям, не скрывай их. Нечистый дух, будучи посрамлен, отступит от тебя. Ничто так не сокрушает силы демонов, как исповедание святым и блаженным отцам нечистых помышлений. Сын! ...Мужайся, и да крепится сердце твое, и потерпи Господа (Пс. 26:14). Чем жесточе сражение, тем славнее венец победы. “Вот, — говорит святой пророк Исайя, — рука Господня не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать” (Ис. 59:1). Пойми, сын, что на борьбу твою взирает Господь и приуготовляет тебе за сражение с диаволом венец в вечности. Утешает нас Священное Писание, говоря: ”Многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие” (Деян. 14:22). Брат, услышав это, утвердил свое сердце в Господе, не захотел уже возвращаться в свою келию, а остался жить при старце.
Еп. Игнатий. Отечник.
******************************************************************************
Однажды диавол воздвиг в многотрудном теле новопреподобномученика святого Игнатия такую плотскую брань, что он, сжигаемый этим адским пламенем плотской похоти, пал на землю и долго лежал, как полумертвый. Потом, получив малое послабление, пришел к своему попечителю, старцу Акакию, и, объяснив ему свою беду, просил у него утешения. Добрый старец, как и подобало, утешил и утвердил его божественными словами и примерами из жизни святых мужей. После этого блаженный подвижник пришел в церковь, взял в свои руки икону Богоматери и, лобызая ее, со слезами просил Приснодеву помочь ему в его беде, избавив от этой несносной брани и диавольского навета. Не оставила Богоневестная рабу Своему искушаться сильнее, чем он мог: благодатью Богоматери окружило его некое неизреченное и неописанное благоухание, и с того времени оставила его эта смертоносная брань.
Афонский патерик.
******************************************************************************
Соловецкий старец Наум рассказывал: “Раз привели ко мне женщину, желавшую поговорить со мной. Недолгой была моя беседа с посетительницей, но страстный помысел напал на меня и не давал мне покоя ни днем ни ночью, и при этом не день или два, а целых три месяца мучился я в борьбе с лютой страстью. Чего только я ни делал! Не помогали и купания снеговые. Однажды после вечернего правила я вышел за ограду полежать в снегу. На беду заперли за мной ворота. Что делать? Я побежал вокруг ограды ко вторым, к третьим монастырским вратам, — везде заперто. Побежал в кожевню, но там никто не жил. Я был в одном подряснике, и холод пронизывал меня до костей. Я едва дождался утра и чуть жив добрался до келии. Но страсть не утихала. Когда настал Филиппов пост, я пошел к духовнику, со слезами исповедал ему свое горе и принял епитимию; тогда только, благодатью Божией, обрел я желаемый покой.”
Соловецкий патерик.
******************************************************************************
Монах Ирон пятьдесят лет провел в пустыне и превзошел всех живущих в ней иноков своим равноангельским житием. Но гордость погубила и такого подвижника. Он вообразил, что соседние с ним иноки держатся не такого устава, какого бы, по его мнению, следовало держаться. И стал относиться к ним с презрением. Диавол, заметив зародившееся в старце самомнение, не замедлил приложить старание, чтобы погубить его, и достиг своего. Он явился ему в образе светлого ангела, а самообольщенный монах принял его действительно за такового. Диавол предложил старцу броситься в колодец, говоря, что-де за святую жизнь ему от этого вреда не будет. Старец послушался, и... вытащили его из колодца едва живым. На третий день он скончался.
Прот. В. Гурьев. Пролог
******************************************************************************
Брат безмолвствовал в своей келии. Демоны, приняв вид ангелов, хотели обольстить его: они приходили к нему, будили его, показывали ему свет и приглашали к божественной службе. Брат пошел к некоему старцу и сказал: “Авва! Ангелы приходят ко мне и приглашают к божественной службе.” Старец сказал: “Не слушай их, сын, это — демоны, и когда они придут будить тебя, скажи им: “Я, когда мне захочется, встану.” Получив такое наставление, брат возвратился в келию. На следующую ночь демоны, по принятому ими обычаю, опять пришли будить его. Но он отвечал так, как было ему заповедано: “Я, когда захочу, встану, а вас не послушаю.” Они возразили: “Этот злой старик, лицемер, сбил тебя с толку! К нему приходил брат, прося денег взаймы. Деньги у старца были, но он обманул брата, сказал, что у него нет денег, и не дал брату. Из этого следует, что он лицемер.” Брат встал рано утром, пошел к старцу и пересказал ему слышанное от бесов. Старец сказал на это: “Что у меня были деньги — правда, а что я не дал брату, просившему взаймы, то поступил так, зная, что причиню вред его душе, если дам. Я признал за лучшее нарушить одну заповедь, чтоб исполнением ее не впасть в нарушение десяти. Из-за этого могло бы произойти значительное смущение, причиной которого были бы деньги, если бы я их дал. А ты не слушай демонов, которые хотят обольстить тебя.” Убежденный словами старца, брат ушел в свою келию.
Еп. Игнатий. Отечник
******************************************************************************
Два брата просили соловецкого пустынника Феофана воспринять их от пострижения. Старец согласился, учил их иноческой жизни и молился за них. Однажды во время молитвы нечистый дух, явившись ему, сказал: “Ты, злой старик, молишься об учениках, но не всегда они будут таковы, как при тебе, настанет и наше время” — “Бог не попустит этого,” — отвечал Феофан. В другой раз, когда он молился за своих учеников, диавол сказал ему: “Ты свое делаешь, а я свое: одного двумя стрелами поразил, другому шепчу на ухо.” Старец опечалился и, призвав своих учеников, нашел у них некоторые малые прегрешения. Научив и вразумив их, отпустил.
Соловецкий патерик
******************************************************************************
Поведали об авве Иоанне. Когда он возвращался с жатвы, то шел сперва к старцам для молитвы и назидания, потом упражнялся в псалмопении, после этого переходил уже к молитве. Такую постепенность в занятиях находил он нужной для приведения ума в то состояние, в котором он находился до выхода из келии.
Еп. Игнатий. Отечник.
******************************************************************************
Братия пришли к авве Филиксу в сопровождении некоторых мирян и просили его дать им наставление. Старец молчал. Когда же они сильно упрашивали, сказал им: “Вы хотите услышать наставление?” — “Так, авва!” — отвечали они. Старец сказал им: “Ныне нет наставления. Когда братия спрашивали старцев и исполняли, что старцы говорили им, тогда Сам Бог сообщал старцам дар слова. А ныне, когда только спрашивают, но не делают того, что слышат, Бог отнял у старцев благодать слова, они не знают, что говорить, потому что некому исполнять их слова.” Братия, услышав это, вздохнули и сказали: “Помолись о нас, авва!”
Достопамятные сказания
******************************************************************************
Некий брат пришел на Хермейскую гору к авве Феодору, старцу великому по жизни и добродетелям, и сказал ему: “Отец! Что мне делать? Душа моя погибает.” Старец спросил на это: “Почему так, сын мой?” Брат отвечал: “Когда я проводил жизнь мирянина, много постился и упражнялся в бдениях, имел обильные слезы и умиление, ощущал в себе ревность. Ныне же, когда отрекся от мира и сделался иноком, не вижу в себе ни одной добродетели.” Старец сказал ему: “Поверь мне, сын, то, в чем ты преуспевал в мирской жизни, преуспевал по причине гордыни и похвалы человеческой, они споспешествовали тебе, тонко в тебе действуя. Делание твое неприятно было Богу, и диавол пренебрегал тобой, не воздвигая против тебя браней и не препятствуя такому твоему “преуспеянию.” Ныне же, видя, что ты вышел на войну против него, он вооружился против тебя. Но Богу угоднее один псалом, ныне произносимый тобой со смирением, нежели тысяча псалмов, которые ты произносил, находясь в мирской жизни. Также приятнее Ему твой нынешний незначительный пост, чем всенедельный пост, которым ты постился, находясь в мирском житии.” Брат сказал на это: “Отец! Ныне я вовсе не пощусь, все добродетели взяты от меня!” Старец отвечал: “Брат, довольно тебе того, что имеешь: терпи с благодарением, и будет тебе благо.” Но брат настаивал на своем: “Точно, погибла душа моя.” Тогда старец сказал: “Брат! Опасаясь, чтоб не ослабить твое смиренномудрие, я не хотел говорить тебе того, что вижу себя вынужденным высказать по причине состояния уныния, в которое ты приведен диаволом. Выслушай внимательно мои слова. Твое мнение, что ты имел добродетели, пребывая в мирской жизни, принадлежит к отраслям гордости: так и фарисей погубил все свои добрые дела. Теперь же, когда ты думаешь, что решительно не имеешь ни одного доброго дела, — этой одной смиренной мысли уже достаточно для твоего спасения: так был оправдан и мытарь, не сделавший ни одного доброго дела. Грешный или ленивый человек, но сокрушенный и смиренный сердцем, угоднее Богу человека, делающего много добрых дел и зараженного по причине их самомнением.” Брат, услышав это, ощутил в своей душе утешение и разрешение своего недоумения. Он поклонился старцу до земли и сказал: “Ныне при твоем посредстве спасена душа моя”
Еп. Игнатий. Отечник
******************************************************************************
Один брат, одолеваемый искушениями, сказал об этом авве Ираклию. Он, подкрепляя его, рассказал ему следующее: “Один старец много лет имел у себя ученика, весьма послушного. Однажды, боримый искушениями, ученик, поклонившись, сказал старцу: “Сделай меня монахом.” Старец отвечал ему: “Посмотри место, и сделаем тебе келию.” Отойдя на одну версту, ученик нашел место. Потом пошли они и устроили келию. И говорит старец брату: “Делай, что я скажу тебе. Когда захочешь, ешь, пей, спи, только до субботы не выходи из своей келии, а тогда приходи ко мне.” Брат два дня исполнял заповедь старца, но в третий день стал скучать и говорит: “Что это сделал со мной старец?” Встав, пел он много псалмов и вкусил пищи уже до захождения солнца. После того пошел спать на свою рогожу и видит, что на ней лежит эфиоп и скрежещет на него зубами. В сильном страхе побежал он к старцу и, стуча в дверь, говорил: “Авва! Умилосердись надо мной, отвори скорее!” Старец, зная, что он не сохранил его наставления, не отворял ему до утра. Поутру нашел его за дверями умоляющим и, сжалившись, старец ввел его к себе. Тогда он сказал: “У меня, отец, есть нужда до тебя, я видел черного эфиопа на моей рогоже, когда пошел спать.” Старец отвечал: “Это ты потерпел за то, что не исполнил моего наставления.” Старец, по возможности, изобразил ему правила монашеской жизни и отпустил. Брат скоро сделался добрым монахом.”
Достопамятные сказания
******************************************************************************
Некто Авраамий, родом египтянин, рачительный монах, вел в пустыне жизнь весьма суровую и строгую, но ум его был поражен крайним самомнением. Придя в церковь, он вступил в спор с пресвитерами и говорил: “Я рукоположен нынешней ночью в пресвитера Самим Иисусом Христом, и вы должны принять меня, как пресвитера, готового священнодействовать.” Святые отцы вывели его из пустыни и, заставив вести иную, более простую жизнь, исцелили от гордости. Приведя его в сознание собственной немощи, доказали, что он обольщен был демоном гордости, и святыми своими молитвами восстановили его в прежней добродетельной жизни.
Лавсаик.
******************************************************************************
Был некто Валент, родом из Палестины, по духу гордый. Этот Валент долго жил с нами в пустыне. Много изнурял он свою плоть и по жизни был великим подвижником, но потом, обольщенный духом самомнения и гордости, впал в крайнее высокомерие, так что сделался игралищем бесов. Однажды глубоким вечером, когда уже было темно, он плел корзины и уронил шило на пол. Долго он не находил его, как вдруг, по бесовскому наваждению, появился в келии зажженный светильник, с ним он нашел потерянное шило. Это дало пищу его надменности. В упоении гордости подвижник еще более возмечтал о себе, так что стал, наконец, презирать и сами Тайны Христовы. Диавол же, уверившись, что Валент совершенно предался его обману, принял на себя вид Спасителя и ночью пришел к нему, окруженный сонмом демонов в образе ангелов с зажженными светильниками, И вот появился огненный круг, и в средине его Валент увидел как бы Спасителя. Один из демонов в образе ангела подошел к нему и сказал: “Ты благоугодил Христу своими подвигами, и Он пришел видеть тебя. Итак, ничего другого не делай, а только, встав вдали и увидев его, стоящего среди всего сонма, поклонись ему, потом иди в свою келию.” Валент вышел и, увидев множество духов со светильниками на расстоянии около стадии поклонился антихристу. Обольщенный до того простер свое безумие, что, придя на другой день в церковь, сказал при всей братии: “Я не имею нужды в приобщении, сегодня я видел Христа.” Тогда святые отцы, связав его цепями, в течение года вылечили его, истребив его гордость Молитвами, разнообразным унижением и суровой жизнью, как говорится, противное врачуя противным.
Лавсаик.
******************************************************************************
Один молодой инок, немного пожив в монастыре, стал проситься у игумена на житье в пустыне. Сколько опытный старец ни уговаривал его, чтобы не спешил приводить в исполнение свое намерение, инок оставался непреклонен, и старец уступил. Ушел инок в пустыню и, найдя пещеру, поселился в ней. Начал упражняться в богомыслии, молитве, посте. Чего бы, кажется, лучше такой жизни? Но диавол не дремал. Сначала он стал смущать его злыми помыслами, а когда это не помогло совратить инока с пути, начал действовать иначе. Преобразившись в светлого ангела, он явился неопытному подвижнику и сказал: “Знай, что ради твоей чистоты и доброй жизни послал меня Господь служить тебе.” — “Да что же я сделал такого, чтобы служили мне ангелы?” — воскликнул изумленный монах. Бес отвечал: “Все, что ты сделал доселе, велико и высоко пред Богом. Ты оставил мир и сделался монахом, ты постоянно утруждаешь себя молитвами и постом, ты даже в пустыню ушел. Как же ангелам не служить тебе?” Задели за живое монаха эти бесовские слова, и стал он думать: “А что, ведь и в самом деле, должно быть, я велик и высок пред Богом!” Диавол же между тем продолжал свое дело и все являлся ему, а, чтобы скорее погубить его, к прежним козням присоединил новую. Некий человек, которого обокрали, задумал спросить о краже упомянутого инока. В это время диавол, явившись последнему, сказал: “Человеку, который придет к тебе, укажи, что украденное лежит в таком-то месте.” Обокраденный действительно пришел, и монах, указав, где краденое, возвратил его. За эту услугу тот человек прославил его по всей стране, как пророка, и вот стало стекаться к монаху множество народу, и всем он предсказывал, и слава его повсюду распространялась. Наконец, диавол окончательно задумал погубить его. Явившись ему снова, он сказал: “Знай, отче, что ради ангелоподобного и непорочного твоего жития скоро явятся к тебе другие ангелы и с телом возьмут тебя на небеса, и там будешь вечно царствовать со всеми святыми.” Услыхав это, инок смутился и, через приносившего пищу брата, попросил к себе на совет игумена. Тот не замедлил прийти. “Ах! — увидев его, воскликнул прельщенный, — чем я заплачу тебе, отче, за все, что ты сделал для меня?” — “Да что ж я сделал для тебя?” — спросил игумен. “Да как же, — отвечал монах, — через тебя я сподобился принять ангельский образ, ради тебя получил пророческий дар, ради тебя вижу ангелов и завтра через них имею быть вознесенным на небеса!” Из себя вышел старец, выслушав бредни и, строго укорив его, в заключение сказал: “Не выйду от тебя до тех пор, пока сам своими глазами не увижу того, что готовится тебе.” И, затворившись, остался с иноком в вертепе. Наступил час исполнения диавольского обещания, и инок, увидев бесов, воскликнул: “Вот, отче, пришли!” Тогда игумен, схватив его, сказал: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги ему, прельстившемуся рабу, и не предай его нечистым бесам в обладание!” Бесы окружили прельщенного и старались вырвать его из рук старца, но последний запретил им, и они, не имея возможности взять того, кто был почти совсем уже в их руках, схватили его мантию и скрылись. Когда через некоторое время похищенная мантия слетела сверху и упала на землю, старец сказал иноку: “Видишь ли, безумный, что сделали бесы с твоей мантией? Ведь точно так же они хотели поступить и с тобой, и ты бы предал им окаянную свою душу.” Затем он снова взял его в монастырь, заставил служить в пекарне и поварне и участвовать в прочих монастырских службах и этим, смирив его помыслы, спас инока.
Прот. В. Гурьев. Пролог
******************************************************************************
Отец архимандрит Онуфрий о себе рассказал следующее: “Окончил я курс Кантонической школы в 19 лет. Душа моя была полна желания посвятить свою жизнь служению Богу. С этой целью я прибыл в Гефсиманский скит, что при Сергиевой Лавре. Он тогда только что открылся. Игумен скита отец Анатолий, видя мою юность, долго не принимал меня, но, уступая моим слезам, наконец, решил принять. Послушание дано мне было при больнице, служить больным. Старцем моим был назначен иеросхимонах Феодот, который прибыл из молдавской Нямецкои Лавры, это был старец строгий и к себе, и ко всем прочим. Горя непреодолимым желанием спастись, прихожу я однажды к отцу Феодоту и прошу его благословения класть келейно по несколько сот земных поклонов. Старец, удивленно взглянув на меня, спросил: “Разве ты не бываешь на братском правиле, где читается три канона — Спасителю, Божией Матери и Ангелу-Хранителю, акафист и исполняется пятисотница.” Когда я ему сказал, что на правиле бываю, тогда он строго взглянул на меня и сказал: “С тебя довольно и того, что исполняет вся братия.” Но я продолжал слезно просить, чтобы он сверх братского правила благословил мне класть земные поклоны в келии. С неохотой старец сказал мне: “Ну клади по десяти поклонов.” Получив благословение на поклоны в келии, я стал класть ныне десять, завтра двадцать и с каждым днем прибавлял и прибавлял и дошел до двух тысяч поклонов в день. Жажда к молитве во мне развивалась с каждым днем все более и более. На молитве я готов был умереть. Мое желание молиться разгорелось до того, что я стал замечать, что лик Царицы Небесной, перед которым я молился, иногда начинал блистать светом. Блистание света с каждым днем все усиливалось и усиливалось. Радость в душе моей в силу этого была столь велика, что я представлял себя стоящим уже не на земле, а на небе. К довершению еще большей моей радости, я стал замечать, что Матерь Божия с иконы мне улыбается, а сам я кладу поклоны, как бы не касаясь пола на аршин, совершая молитву на воздухе. Видя такое дивное, неописуемое явление, ниспосланное мне с неба, как мне думалось тогда, за мою веру и любовь к Богу, я мнил себя удостоенным этой великой Божией милости за свою чистую, святую жизнь. Преисполненный таких мыслей и чувств, я решил своими переживаниями поделиться со старцем. В глухую полночь спешу к нему однажды в келию и бужу его. Когда открыл он мне дверь своей келии, я упал к его ногам в порыве той же прелестной радости и воскликнул: “Батюшка, батюшка, какая у меня радость, какая у меня радость!” Старец сурово спросил меня: “Какая у тебя радость?” — “Батюшка, дорогой мой, — воскликнул я, — моя радость состоит в том, что, когда я молюсь, Матерь Божия Своим ликом божественно озаряет мою келию неизреченным светом. Она улыбается мне с иконы, а сам я, когда молюсь, поднимаюсь от пола на аршин приблизительно, и молитва моя совершается на воздухе.” Лицо старца стало еще суровее. Он спрашивает меня: “Да ты сколько поклонов-то земных кладешь?” — “Батюшка, вы благословили мне класть по десяти поклонов, а я, грешный, кладу по две тысячи в день.” Старец пришел в неописуемый гнев и громко воскликнул: “Ах ты, мальчишка негодный! Как ты осмелился самовольно дойти до такого множества поклонов. Тебе не Матерь Божия улыбается во свете, и не благодать Божия поднимает тебя на воздух, а ты пошел на самоволие и гордость. Ты в прелести и самообольщении помышляешь, что уже сподобился за свои мнимые подвиги великих Божиих дарований и святости. Несчастный, ты действием диавола вошел в совершенную духовную прелесть.” Лицо старца стало еще грознее, и он крикнул на меня: “Если я узнаю, что ты осмелишься продолжать самовольные поклоны в келии, тогда я пойду к игумену и буду просить, чтобы он немедленно выгнал тебя из обители, как негодного, самовольного послушника, исполненного бесовской гордости и самообольщения.” Затем он отпустил меня с видимой глубокой скорбью. После этого отец Феодот, мой старец, все последующее время моей жизни в скиту относился ко мне с особенной отеческой любовью и попечением. Благодаря ему Господь помог мне исцелиться от тяжкого духовного недуга и выйти благовременно из гибельной прелести.”
Троицкие листки с луга духовного.
******************************************************************************
Говорили, что в одном селении некто много постился, так что прозвали его постником. Услышав о нем, авва Зенон позвал его к себе. Тот с радостью пришел. Помолившись, они сели. Старец начал работать молча. Постник, не находя о чем говорить с ним, начал сильно скучать и наконец говорит старцу: “Помолись о мне, авва! Я хочу идти домой.” — “Зачем?” — спросил его старец. Он отвечал: “У меня сердце будто в огне, и я не знаю, что с ним делается. Когда я был в селении, постился до самого вечера и никогда не случалось со мной подобного.” Старец говорит ему: “В селении ты сыт был слухом, но теперь ступай и с этого времени принимай пищу в девятом часу, а если что делаешь, делай тайно.” Когда постник начал так делать, то уже с нетерпением ожидал девятого часа. Знавшие его говорили: “Постник одержим бесом.” Когда он пришел к старцу и рассказал ему об этом, тот отвечал: “Такой путь угоден Богу.”
Достопамятные сказания.
******************************************************************************
В Константинополе были два брата-мирянина. Они были очень набожны и много постились. Один из них пришел в Раиф, отрекся от мира и стал иноком. После навестил его остававшийся в миру брат. Тут он увидел, что инок принимает пищу в девятом часу и, соблазнившись, сказал ему: “Брат, в миру ты не вкушал пищи до заката солнца.” Монах отвечал ему: “Это правда, брат! Но в миру я насыщался через уши: пустая людская слава и похвалы немало питали меня и облегчали труды подвижничества.”
Луг духовный
******************************************************************************
Тот, кто нас просто исповедует это или приходской священник или служащий. Вот духовник это тот которому мы всецело доверяем, и ни на долю секунды не можем усомнится в его словах. А вот ежели мы пишем такое, то наверное, и не наверное, а скорее всего это просто священник у которого мы испрашиваем некие советы, в меру нашего понимания их воспринимаем. – но это совсем не духовник.
Простите… Мне несколько раз делали замечания, что копирую в тему большие цитаты ,но к сожалению, невозможно дать ссылку на то, что хочется преподнести, книги очень большие, и иногда нужно привести нужное предложение, где то из середины.
Так, что прошу меня простить. Этими цитатами, я искренне хотел бы, передать свое внутреннее переживание, и отношение к тому, что я не могу по своему скудоумию описать, по этому прошу, Вас, отнестись снисходительно к симу малому…
Ниже приведены некие примеры и выборки из житий святых,.. к коим у меня великое благоговение, а особенно к их святой жизни их отношений и их жизнь не может оставить равнодушным христианина горячо желавшего спасения и тем самым видя их жизнь разжигать в себе огонек ревности и подражанию их святой жизни.
Ниже приведены некоторые выборки именно в отношении с духовниками и старцами. Многое нам известно и мы неоднократно читали, но и я сам немощный готовя сии выборки еще раз увидел как я далек от такого послушания… Но как и благодать Божия не умаляема, так и сии отношения не могут как то изменяться.
******************************************************************************
Некий брат имел брань любодеяния. Он пошел к некоему старцу и сказал ему о своих помыслах. Старец сделал ему наставление и, утешив, отпустил с миром. Брат, почувствовав пользу, возвратился в свою келию. Но брань опять пришла к нему. Он снова сходил к старцу и таким образом поступал несколько раз. Старец не оскорблял его, но говорил ему на пользу, наставлял его не только не поддаваться расслаблению, но, напротив, приходить к нему каждый раз, когда враг начнет искушать, для обличения врага. “Таким образом, — сказал старец, — враг, будучи обличаем, отступит от тебя; ничто так не противно духу любодеяния, как открытие его дела, и ничто не приносит ему такой радости, как сокрытие греховных помыслов.”
Еп. Игнатий. Отечник.
******************************************************************************
Брат был борим любодеянием. Встав ночью, он пошел к старцу, исповедал ему свои помышления. Старец утешил его. Успокоенный этим утешением, брат возвратился в свою келию. И опять дух любодеяния начал искушать его. Он снова пришел к старцу. Это повторялось часто. Старец не огорчал его, но говорил полезное его душе: “Не уступай диаволу и не расслабляйся душой. Напротив, каждый раз, как нападает на тебя демон, приходи ко мне; обличаемый он отступит. Ничто так не огорчает и не ослабляет демона любодеяния, как исповедание искусительных помышлений и мечтаний; напротив того, ничто так не увеселяет его, как утаивание этих помышлений.” Брат приходил к старцу одиннадцать раз, обличая свои помышления. Наконец, он сказал старцу: “Окажи любовь, авва, еще скажи мне слово назидания.” Старец сказал: “Поверь мне, сын мой, если б Бог попустил помышлениям, которые досаждают меня, перейти к тебе, то ты не понес бы их, но непременно ниспровергся.” Когда старец сказал это, искушение блудной страстью отступило от брата ради смирения старца.
Еп. Игнатий. Отечник.
******************************************************************************
Некий брат был борим нечистым духом любодеяния. Встав ночью, он пошел к святому старцу, опытному в подвижнической жизни, и исповедал ему о том нападении, которому он подвергся от духа любодеяния. Старец, услышав об этом, утешал его, наставляя добродетели терпения словом из Писания, которое говорит: “Мужайтесь, и да укрепляется сердце ваше, все надеющиеся на Господа” (Пс. 30:25). Брат возвратился в свою келию, и искушение напало на него с новой силой. Он устремился снова к старцу. Тот опять поучал его выдерживать брань терпеливо, не предаваясь унынию. Он говорил: “Верь, сын мой, что Господь Иисус Христос ниспослал тебе помощь с Небес и ты можешь преодолеть эту страсть.” Брат, ободренный увещанием святого старца, возвратился в свою келию, и опять искушение начало сильно возмущать его сердце. Немедленно, в тот же час ночи, он возвратился к старцу и упрашивал его, чтоб он тщательно помолился о нем Господу. Старец сказал: “Не устрашись, сын мой, не послабляй своим помышлениям, не скрывай их. Нечистый дух, будучи посрамлен, отступит от тебя. Ничто так не сокрушает силы демонов, как исповедание святым и блаженным отцам нечистых помышлений. Сын! ...Мужайся, и да крепится сердце твое, и потерпи Господа (Пс. 26:14). Чем жесточе сражение, тем славнее венец победы. “Вот, — говорит святой пророк Исайя, — рука Господня не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать” (Ис. 59:1). Пойми, сын, что на борьбу твою взирает Господь и приуготовляет тебе за сражение с диаволом венец в вечности. Утешает нас Священное Писание, говоря: ”Многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие” (Деян. 14:22). Брат, услышав это, утвердил свое сердце в Господе, не захотел уже возвращаться в свою келию, а остался жить при старце.
Еп. Игнатий. Отечник.
******************************************************************************
Однажды диавол воздвиг в многотрудном теле новопреподобномученика святого Игнатия такую плотскую брань, что он, сжигаемый этим адским пламенем плотской похоти, пал на землю и долго лежал, как полумертвый. Потом, получив малое послабление, пришел к своему попечителю, старцу Акакию, и, объяснив ему свою беду, просил у него утешения. Добрый старец, как и подобало, утешил и утвердил его божественными словами и примерами из жизни святых мужей. После этого блаженный подвижник пришел в церковь, взял в свои руки икону Богоматери и, лобызая ее, со слезами просил Приснодеву помочь ему в его беде, избавив от этой несносной брани и диавольского навета. Не оставила Богоневестная рабу Своему искушаться сильнее, чем он мог: благодатью Богоматери окружило его некое неизреченное и неописанное благоухание, и с того времени оставила его эта смертоносная брань.
Афонский патерик.
******************************************************************************
Соловецкий старец Наум рассказывал: “Раз привели ко мне женщину, желавшую поговорить со мной. Недолгой была моя беседа с посетительницей, но страстный помысел напал на меня и не давал мне покоя ни днем ни ночью, и при этом не день или два, а целых три месяца мучился я в борьбе с лютой страстью. Чего только я ни делал! Не помогали и купания снеговые. Однажды после вечернего правила я вышел за ограду полежать в снегу. На беду заперли за мной ворота. Что делать? Я побежал вокруг ограды ко вторым, к третьим монастырским вратам, — везде заперто. Побежал в кожевню, но там никто не жил. Я был в одном подряснике, и холод пронизывал меня до костей. Я едва дождался утра и чуть жив добрался до келии. Но страсть не утихала. Когда настал Филиппов пост, я пошел к духовнику, со слезами исповедал ему свое горе и принял епитимию; тогда только, благодатью Божией, обрел я желаемый покой.”
Соловецкий патерик.
******************************************************************************
Монах Ирон пятьдесят лет провел в пустыне и превзошел всех живущих в ней иноков своим равноангельским житием. Но гордость погубила и такого подвижника. Он вообразил, что соседние с ним иноки держатся не такого устава, какого бы, по его мнению, следовало держаться. И стал относиться к ним с презрением. Диавол, заметив зародившееся в старце самомнение, не замедлил приложить старание, чтобы погубить его, и достиг своего. Он явился ему в образе светлого ангела, а самообольщенный монах принял его действительно за такового. Диавол предложил старцу броситься в колодец, говоря, что-де за святую жизнь ему от этого вреда не будет. Старец послушался, и... вытащили его из колодца едва живым. На третий день он скончался.
Прот. В. Гурьев. Пролог
******************************************************************************
Брат безмолвствовал в своей келии. Демоны, приняв вид ангелов, хотели обольстить его: они приходили к нему, будили его, показывали ему свет и приглашали к божественной службе. Брат пошел к некоему старцу и сказал: “Авва! Ангелы приходят ко мне и приглашают к божественной службе.” Старец сказал: “Не слушай их, сын, это — демоны, и когда они придут будить тебя, скажи им: “Я, когда мне захочется, встану.” Получив такое наставление, брат возвратился в келию. На следующую ночь демоны, по принятому ими обычаю, опять пришли будить его. Но он отвечал так, как было ему заповедано: “Я, когда захочу, встану, а вас не послушаю.” Они возразили: “Этот злой старик, лицемер, сбил тебя с толку! К нему приходил брат, прося денег взаймы. Деньги у старца были, но он обманул брата, сказал, что у него нет денег, и не дал брату. Из этого следует, что он лицемер.” Брат встал рано утром, пошел к старцу и пересказал ему слышанное от бесов. Старец сказал на это: “Что у меня были деньги — правда, а что я не дал брату, просившему взаймы, то поступил так, зная, что причиню вред его душе, если дам. Я признал за лучшее нарушить одну заповедь, чтоб исполнением ее не впасть в нарушение десяти. Из-за этого могло бы произойти значительное смущение, причиной которого были бы деньги, если бы я их дал. А ты не слушай демонов, которые хотят обольстить тебя.” Убежденный словами старца, брат ушел в свою келию.
Еп. Игнатий. Отечник
******************************************************************************
Два брата просили соловецкого пустынника Феофана воспринять их от пострижения. Старец согласился, учил их иноческой жизни и молился за них. Однажды во время молитвы нечистый дух, явившись ему, сказал: “Ты, злой старик, молишься об учениках, но не всегда они будут таковы, как при тебе, настанет и наше время” — “Бог не попустит этого,” — отвечал Феофан. В другой раз, когда он молился за своих учеников, диавол сказал ему: “Ты свое делаешь, а я свое: одного двумя стрелами поразил, другому шепчу на ухо.” Старец опечалился и, призвав своих учеников, нашел у них некоторые малые прегрешения. Научив и вразумив их, отпустил.
Соловецкий патерик
******************************************************************************
Поведали об авве Иоанне. Когда он возвращался с жатвы, то шел сперва к старцам для молитвы и назидания, потом упражнялся в псалмопении, после этого переходил уже к молитве. Такую постепенность в занятиях находил он нужной для приведения ума в то состояние, в котором он находился до выхода из келии.
Еп. Игнатий. Отечник.
******************************************************************************
Братия пришли к авве Филиксу в сопровождении некоторых мирян и просили его дать им наставление. Старец молчал. Когда же они сильно упрашивали, сказал им: “Вы хотите услышать наставление?” — “Так, авва!” — отвечали они. Старец сказал им: “Ныне нет наставления. Когда братия спрашивали старцев и исполняли, что старцы говорили им, тогда Сам Бог сообщал старцам дар слова. А ныне, когда только спрашивают, но не делают того, что слышат, Бог отнял у старцев благодать слова, они не знают, что говорить, потому что некому исполнять их слова.” Братия, услышав это, вздохнули и сказали: “Помолись о нас, авва!”
Достопамятные сказания
******************************************************************************
Некий брат пришел на Хермейскую гору к авве Феодору, старцу великому по жизни и добродетелям, и сказал ему: “Отец! Что мне делать? Душа моя погибает.” Старец спросил на это: “Почему так, сын мой?” Брат отвечал: “Когда я проводил жизнь мирянина, много постился и упражнялся в бдениях, имел обильные слезы и умиление, ощущал в себе ревность. Ныне же, когда отрекся от мира и сделался иноком, не вижу в себе ни одной добродетели.” Старец сказал ему: “Поверь мне, сын, то, в чем ты преуспевал в мирской жизни, преуспевал по причине гордыни и похвалы человеческой, они споспешествовали тебе, тонко в тебе действуя. Делание твое неприятно было Богу, и диавол пренебрегал тобой, не воздвигая против тебя браней и не препятствуя такому твоему “преуспеянию.” Ныне же, видя, что ты вышел на войну против него, он вооружился против тебя. Но Богу угоднее один псалом, ныне произносимый тобой со смирением, нежели тысяча псалмов, которые ты произносил, находясь в мирской жизни. Также приятнее Ему твой нынешний незначительный пост, чем всенедельный пост, которым ты постился, находясь в мирском житии.” Брат сказал на это: “Отец! Ныне я вовсе не пощусь, все добродетели взяты от меня!” Старец отвечал: “Брат, довольно тебе того, что имеешь: терпи с благодарением, и будет тебе благо.” Но брат настаивал на своем: “Точно, погибла душа моя.” Тогда старец сказал: “Брат! Опасаясь, чтоб не ослабить твое смиренномудрие, я не хотел говорить тебе того, что вижу себя вынужденным высказать по причине состояния уныния, в которое ты приведен диаволом. Выслушай внимательно мои слова. Твое мнение, что ты имел добродетели, пребывая в мирской жизни, принадлежит к отраслям гордости: так и фарисей погубил все свои добрые дела. Теперь же, когда ты думаешь, что решительно не имеешь ни одного доброго дела, — этой одной смиренной мысли уже достаточно для твоего спасения: так был оправдан и мытарь, не сделавший ни одного доброго дела. Грешный или ленивый человек, но сокрушенный и смиренный сердцем, угоднее Богу человека, делающего много добрых дел и зараженного по причине их самомнением.” Брат, услышав это, ощутил в своей душе утешение и разрешение своего недоумения. Он поклонился старцу до земли и сказал: “Ныне при твоем посредстве спасена душа моя”
Еп. Игнатий. Отечник
******************************************************************************
Один брат, одолеваемый искушениями, сказал об этом авве Ираклию. Он, подкрепляя его, рассказал ему следующее: “Один старец много лет имел у себя ученика, весьма послушного. Однажды, боримый искушениями, ученик, поклонившись, сказал старцу: “Сделай меня монахом.” Старец отвечал ему: “Посмотри место, и сделаем тебе келию.” Отойдя на одну версту, ученик нашел место. Потом пошли они и устроили келию. И говорит старец брату: “Делай, что я скажу тебе. Когда захочешь, ешь, пей, спи, только до субботы не выходи из своей келии, а тогда приходи ко мне.” Брат два дня исполнял заповедь старца, но в третий день стал скучать и говорит: “Что это сделал со мной старец?” Встав, пел он много псалмов и вкусил пищи уже до захождения солнца. После того пошел спать на свою рогожу и видит, что на ней лежит эфиоп и скрежещет на него зубами. В сильном страхе побежал он к старцу и, стуча в дверь, говорил: “Авва! Умилосердись надо мной, отвори скорее!” Старец, зная, что он не сохранил его наставления, не отворял ему до утра. Поутру нашел его за дверями умоляющим и, сжалившись, старец ввел его к себе. Тогда он сказал: “У меня, отец, есть нужда до тебя, я видел черного эфиопа на моей рогоже, когда пошел спать.” Старец отвечал: “Это ты потерпел за то, что не исполнил моего наставления.” Старец, по возможности, изобразил ему правила монашеской жизни и отпустил. Брат скоро сделался добрым монахом.”
Достопамятные сказания
******************************************************************************
Некто Авраамий, родом египтянин, рачительный монах, вел в пустыне жизнь весьма суровую и строгую, но ум его был поражен крайним самомнением. Придя в церковь, он вступил в спор с пресвитерами и говорил: “Я рукоположен нынешней ночью в пресвитера Самим Иисусом Христом, и вы должны принять меня, как пресвитера, готового священнодействовать.” Святые отцы вывели его из пустыни и, заставив вести иную, более простую жизнь, исцелили от гордости. Приведя его в сознание собственной немощи, доказали, что он обольщен был демоном гордости, и святыми своими молитвами восстановили его в прежней добродетельной жизни.
Лавсаик.
******************************************************************************
Был некто Валент, родом из Палестины, по духу гордый. Этот Валент долго жил с нами в пустыне. Много изнурял он свою плоть и по жизни был великим подвижником, но потом, обольщенный духом самомнения и гордости, впал в крайнее высокомерие, так что сделался игралищем бесов. Однажды глубоким вечером, когда уже было темно, он плел корзины и уронил шило на пол. Долго он не находил его, как вдруг, по бесовскому наваждению, появился в келии зажженный светильник, с ним он нашел потерянное шило. Это дало пищу его надменности. В упоении гордости подвижник еще более возмечтал о себе, так что стал, наконец, презирать и сами Тайны Христовы. Диавол же, уверившись, что Валент совершенно предался его обману, принял на себя вид Спасителя и ночью пришел к нему, окруженный сонмом демонов в образе ангелов с зажженными светильниками, И вот появился огненный круг, и в средине его Валент увидел как бы Спасителя. Один из демонов в образе ангела подошел к нему и сказал: “Ты благоугодил Христу своими подвигами, и Он пришел видеть тебя. Итак, ничего другого не делай, а только, встав вдали и увидев его, стоящего среди всего сонма, поклонись ему, потом иди в свою келию.” Валент вышел и, увидев множество духов со светильниками на расстоянии около стадии поклонился антихристу. Обольщенный до того простер свое безумие, что, придя на другой день в церковь, сказал при всей братии: “Я не имею нужды в приобщении, сегодня я видел Христа.” Тогда святые отцы, связав его цепями, в течение года вылечили его, истребив его гордость Молитвами, разнообразным унижением и суровой жизнью, как говорится, противное врачуя противным.
Лавсаик.
******************************************************************************
Один молодой инок, немного пожив в монастыре, стал проситься у игумена на житье в пустыне. Сколько опытный старец ни уговаривал его, чтобы не спешил приводить в исполнение свое намерение, инок оставался непреклонен, и старец уступил. Ушел инок в пустыню и, найдя пещеру, поселился в ней. Начал упражняться в богомыслии, молитве, посте. Чего бы, кажется, лучше такой жизни? Но диавол не дремал. Сначала он стал смущать его злыми помыслами, а когда это не помогло совратить инока с пути, начал действовать иначе. Преобразившись в светлого ангела, он явился неопытному подвижнику и сказал: “Знай, что ради твоей чистоты и доброй жизни послал меня Господь служить тебе.” — “Да что же я сделал такого, чтобы служили мне ангелы?” — воскликнул изумленный монах. Бес отвечал: “Все, что ты сделал доселе, велико и высоко пред Богом. Ты оставил мир и сделался монахом, ты постоянно утруждаешь себя молитвами и постом, ты даже в пустыню ушел. Как же ангелам не служить тебе?” Задели за живое монаха эти бесовские слова, и стал он думать: “А что, ведь и в самом деле, должно быть, я велик и высок пред Богом!” Диавол же между тем продолжал свое дело и все являлся ему, а, чтобы скорее погубить его, к прежним козням присоединил новую. Некий человек, которого обокрали, задумал спросить о краже упомянутого инока. В это время диавол, явившись последнему, сказал: “Человеку, который придет к тебе, укажи, что украденное лежит в таком-то месте.” Обокраденный действительно пришел, и монах, указав, где краденое, возвратил его. За эту услугу тот человек прославил его по всей стране, как пророка, и вот стало стекаться к монаху множество народу, и всем он предсказывал, и слава его повсюду распространялась. Наконец, диавол окончательно задумал погубить его. Явившись ему снова, он сказал: “Знай, отче, что ради ангелоподобного и непорочного твоего жития скоро явятся к тебе другие ангелы и с телом возьмут тебя на небеса, и там будешь вечно царствовать со всеми святыми.” Услыхав это, инок смутился и, через приносившего пищу брата, попросил к себе на совет игумена. Тот не замедлил прийти. “Ах! — увидев его, воскликнул прельщенный, — чем я заплачу тебе, отче, за все, что ты сделал для меня?” — “Да что ж я сделал для тебя?” — спросил игумен. “Да как же, — отвечал монах, — через тебя я сподобился принять ангельский образ, ради тебя получил пророческий дар, ради тебя вижу ангелов и завтра через них имею быть вознесенным на небеса!” Из себя вышел старец, выслушав бредни и, строго укорив его, в заключение сказал: “Не выйду от тебя до тех пор, пока сам своими глазами не увижу того, что готовится тебе.” И, затворившись, остался с иноком в вертепе. Наступил час исполнения диавольского обещания, и инок, увидев бесов, воскликнул: “Вот, отче, пришли!” Тогда игумен, схватив его, сказал: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги ему, прельстившемуся рабу, и не предай его нечистым бесам в обладание!” Бесы окружили прельщенного и старались вырвать его из рук старца, но последний запретил им, и они, не имея возможности взять того, кто был почти совсем уже в их руках, схватили его мантию и скрылись. Когда через некоторое время похищенная мантия слетела сверху и упала на землю, старец сказал иноку: “Видишь ли, безумный, что сделали бесы с твоей мантией? Ведь точно так же они хотели поступить и с тобой, и ты бы предал им окаянную свою душу.” Затем он снова взял его в монастырь, заставил служить в пекарне и поварне и участвовать в прочих монастырских службах и этим, смирив его помыслы, спас инока.
Прот. В. Гурьев. Пролог
******************************************************************************
Отец архимандрит Онуфрий о себе рассказал следующее: “Окончил я курс Кантонической школы в 19 лет. Душа моя была полна желания посвятить свою жизнь служению Богу. С этой целью я прибыл в Гефсиманский скит, что при Сергиевой Лавре. Он тогда только что открылся. Игумен скита отец Анатолий, видя мою юность, долго не принимал меня, но, уступая моим слезам, наконец, решил принять. Послушание дано мне было при больнице, служить больным. Старцем моим был назначен иеросхимонах Феодот, который прибыл из молдавской Нямецкои Лавры, это был старец строгий и к себе, и ко всем прочим. Горя непреодолимым желанием спастись, прихожу я однажды к отцу Феодоту и прошу его благословения класть келейно по несколько сот земных поклонов. Старец, удивленно взглянув на меня, спросил: “Разве ты не бываешь на братском правиле, где читается три канона — Спасителю, Божией Матери и Ангелу-Хранителю, акафист и исполняется пятисотница.” Когда я ему сказал, что на правиле бываю, тогда он строго взглянул на меня и сказал: “С тебя довольно и того, что исполняет вся братия.” Но я продолжал слезно просить, чтобы он сверх братского правила благословил мне класть земные поклоны в келии. С неохотой старец сказал мне: “Ну клади по десяти поклонов.” Получив благословение на поклоны в келии, я стал класть ныне десять, завтра двадцать и с каждым днем прибавлял и прибавлял и дошел до двух тысяч поклонов в день. Жажда к молитве во мне развивалась с каждым днем все более и более. На молитве я готов был умереть. Мое желание молиться разгорелось до того, что я стал замечать, что лик Царицы Небесной, перед которым я молился, иногда начинал блистать светом. Блистание света с каждым днем все усиливалось и усиливалось. Радость в душе моей в силу этого была столь велика, что я представлял себя стоящим уже не на земле, а на небе. К довершению еще большей моей радости, я стал замечать, что Матерь Божия с иконы мне улыбается, а сам я кладу поклоны, как бы не касаясь пола на аршин, совершая молитву на воздухе. Видя такое дивное, неописуемое явление, ниспосланное мне с неба, как мне думалось тогда, за мою веру и любовь к Богу, я мнил себя удостоенным этой великой Божией милости за свою чистую, святую жизнь. Преисполненный таких мыслей и чувств, я решил своими переживаниями поделиться со старцем. В глухую полночь спешу к нему однажды в келию и бужу его. Когда открыл он мне дверь своей келии, я упал к его ногам в порыве той же прелестной радости и воскликнул: “Батюшка, батюшка, какая у меня радость, какая у меня радость!” Старец сурово спросил меня: “Какая у тебя радость?” — “Батюшка, дорогой мой, — воскликнул я, — моя радость состоит в том, что, когда я молюсь, Матерь Божия Своим ликом божественно озаряет мою келию неизреченным светом. Она улыбается мне с иконы, а сам я, когда молюсь, поднимаюсь от пола на аршин приблизительно, и молитва моя совершается на воздухе.” Лицо старца стало еще суровее. Он спрашивает меня: “Да ты сколько поклонов-то земных кладешь?” — “Батюшка, вы благословили мне класть по десяти поклонов, а я, грешный, кладу по две тысячи в день.” Старец пришел в неописуемый гнев и громко воскликнул: “Ах ты, мальчишка негодный! Как ты осмелился самовольно дойти до такого множества поклонов. Тебе не Матерь Божия улыбается во свете, и не благодать Божия поднимает тебя на воздух, а ты пошел на самоволие и гордость. Ты в прелести и самообольщении помышляешь, что уже сподобился за свои мнимые подвиги великих Божиих дарований и святости. Несчастный, ты действием диавола вошел в совершенную духовную прелесть.” Лицо старца стало еще грознее, и он крикнул на меня: “Если я узнаю, что ты осмелишься продолжать самовольные поклоны в келии, тогда я пойду к игумену и буду просить, чтобы он немедленно выгнал тебя из обители, как негодного, самовольного послушника, исполненного бесовской гордости и самообольщения.” Затем он отпустил меня с видимой глубокой скорбью. После этого отец Феодот, мой старец, все последующее время моей жизни в скиту относился ко мне с особенной отеческой любовью и попечением. Благодаря ему Господь помог мне исцелиться от тяжкого духовного недуга и выйти благовременно из гибельной прелести.”
Троицкие листки с луга духовного.
******************************************************************************
Говорили, что в одном селении некто много постился, так что прозвали его постником. Услышав о нем, авва Зенон позвал его к себе. Тот с радостью пришел. Помолившись, они сели. Старец начал работать молча. Постник, не находя о чем говорить с ним, начал сильно скучать и наконец говорит старцу: “Помолись о мне, авва! Я хочу идти домой.” — “Зачем?” — спросил его старец. Он отвечал: “У меня сердце будто в огне, и я не знаю, что с ним делается. Когда я был в селении, постился до самого вечера и никогда не случалось со мной подобного.” Старец говорит ему: “В селении ты сыт был слухом, но теперь ступай и с этого времени принимай пищу в девятом часу, а если что делаешь, делай тайно.” Когда постник начал так делать, то уже с нетерпением ожидал девятого часа. Знавшие его говорили: “Постник одержим бесом.” Когда он пришел к старцу и рассказал ему об этом, тот отвечал: “Такой путь угоден Богу.”
Достопамятные сказания.
******************************************************************************
В Константинополе были два брата-мирянина. Они были очень набожны и много постились. Один из них пришел в Раиф, отрекся от мира и стал иноком. После навестил его остававшийся в миру брат. Тут он увидел, что инок принимает пищу в девятом часу и, соблазнившись, сказал ему: “Брат, в миру ты не вкушал пищи до заката солнца.” Монах отвечал ему: “Это правда, брат! Но в миру я насыщался через уши: пустая людская слава и похвалы немало питали меня и облегчали труды подвижничества.”
Луг духовный
******************************************************************************
98
Аскетическая практика / Re: О ДУХОВНИКЕ
« : 18 Июль 2011, 20:57:04 »Подходит сегодня один батюшка из троих служащих ……у дочек ногти накрашены, что это за ведьмы... и т.п.", потом протягивает диск с какой-то ……….
В наше время, и нашем месте, или тебя "духовничат" такие вот плебеи, …………..
…………. Говорят обо всём: о правительстве, об огороде, о спевках, о том, что благочинный уже второй особняк себе построил, о заговорах, сплетнях, о том кто на ком женился………….
А мой: …… рассеянный, близорукий, вечно опаздывающий, просыпающий службы, ………растяпа, лишенный абсолютно харизмы, бекающий, мекающий, с трудом подбирающий слова, ……….не умеющий говорить в принципе, приземленный, скептичный, ………..понятия не имеющий что со всем этим делать, озабоченный …………. не дающий советов, …….. совершенно никудышный………
Мне вот показалось, на мгновение, что тему нашу…можно было бы переименоваьть из «О ДУХОВНИКЕ» в «ОСУЖДЕНИЕ ДУХОВНИКА».
99
Аскетическая практика / Re: О ДУХОВНИКЕ
« : 15 Июль 2011, 20:27:40 »
А если бы у вас не было духовника... Представьте - вы настроены на получение духовного руководства, ищете, а старца нет...
Вы бы стали творить Иисусову молитву?
Да.
Я о том, что иногда стоит вспомнить про:"сытый голодного не разумеет"...Мы же уже говорили о СТАРЦЕ и о старце
Для меня очень серьезным водоразделом наших позиций стало обсуждение вопроса о получении совета, который принять не можешь, который, на твой взгляд, вредный, от которого беда не только тебе, а и другим, или совет, который расходится с твоим вИдением Божьей правды.
Моя позиция - исполнять все, что касается меня лично (пусть нелепое и бессмысленное), а если видишь возможность порушения правды, или возможность вреда для других людей - тогда молиться Богу о вразумлении,
Вы же изначально настроены исполнять любое повеление старца.
И вот интересно понять: что чего есть следствие.
Наши позиции - это следствие наших разных жизненных обстоятельств (отсутствия/наличия духовника).
Или наоборот, разница исходного настроя послушания привела к состоянию окормления/безотцовщины.
100
Аскетическая практика / Re: О видах молитвы - 2
« : 15 Июль 2011, 20:23:58 »
уж это никак не сходится с теми ощущениями которые здесь описывают.
101
Аскетическая практика / Re: О видах молитвы - 2
« : 15 Июль 2011, 20:21:25 »Святитель Феофан:
Сердечное место там : «Где отзывается и чувствуется печаль, радость, гнев."***
Прп Лев Оптинский:
«Кого посетит Господь тяжким испытанием, скорбию, лишением возлюбленного из ближних, тот и невольно помолится всем сердцем и всем помышлением своим, всем умом своим. Следственно, источник молитвы у всякого есть, но отверзается он или постепенным углублением в себя, по учению отцов, или мгновенно Божиим сверлом.»***
Здесь не имеется произвольно или не произвольно воображении или представление, направление куда то, а подразумевается духовное состояние. Сосредоточение ума в сердце (сердечное место) носит характер символический.
***
Митрополит Иерофей
Сердце - это средоточие душевно-телесной организации человека, поскольку, как мы уже ранее сказали, существует нерушимый союз между душой и телом. Средоточие этого союза и называется сердцем. Сердце - это место (души), которое обретается через подвиг при помощи благодати. Это то место, в котором открывается и является Бог. Такое определение может показаться абстрактным, но следует сказать, что это вопрос духовного опыта. Никто не может логически и рассудочно определить, что такое сердечное место. Во всяком случае, сердце есть объединяющее начало трех способностей души: разумной, вожделевательной и раздражительной. Когда человек живет внутренней жизнью, то есть когда его ум возвращается от прежнего своего рассеяния к внутреннему миру, когда человек обретает плач и глубочайшее покаяние, тогда он чувствует существование этого центра, существование сердца. Там ощущается боль и духовная скорбь, там человек переживает благодать Божию, там он слышит и глас Божий.***
Из всего видно, что все начинается из борьбы со страстями со своими грехами.
Не пройдя и не очистив свою душу мы никакими техническими способами ничего не достигнем, а напротив впадем в прелесть.
Нельзя оставаясь грешником и приобрести ту Иисусову молитву о которой писали Святые отцы
102
Аскетическая практика / Re: О видах молитвы - 2
« : 15 Июль 2011, 20:21:05 »Святитель Игнатий Брянчанинов
Аскетические опыты, том 1
О молитве Иисусовой
Аскетические опыты, том 1
О молитве Иисусовой
……Святой Иоанн Лествичник советует заключать ум в слова молитвы, и, сколько бы раз он ни устранился из слов, опять вводить его….
***
… «о удерживании дыхания, то есть, чтоб не часто дышать, и опыт вскоре научит, что это очень полезно к собранию ума». Некоторые, не поняв этого механизма, придают ему излишнее значение, непомерно удерживают дыхание, и тем повреждают легкие, вместе причиняя вред душе усвоением ей понятия неправильного. Все разгоряченные и излишне напряженные действия служат препятствием к преуспеянию в молитве, развивающейся единственно на лоне мирного, тихого, благоговейного настроения по душе и телу. “Все неумеренное — от демонов”— говорил Пимен Великий
***
…Остережемся, остережемся, чтоб это состояние не перешло в плотское разгорячение, чуждое духовных ощущений, развивающее ощущение естества падшего…
***
…..Рассмотри сочинения Каллиста и Игнатия Ксанфопулов о безмолвии и молитве, — и увидишь, что оно написано для иноков, пребывающих в затворе или проводящих жизнь отшельническую, подобную жизни иноков Египетского Скита, в котором каждый старец жил в отдельной келии, имея одного, двух и не более как трех учеников…
…и потому книги святых Отцов, написанные для безмолвников, никак нейдут для новоначальных и вообще для иноков, подвизающихся в монастырях общежительных. Сказанное о книге Ксанфопулов, должно сказать и о книгах Григория Синаита, Исаака Сирского, Нила Сорского, священноинока Дорофея. Занимающийся молитвою, при занятии монастырскими послушаниями, может ознакомиться и с этими книгами, но не для руководства ими, а единственно для знания, наблюдая притом осторожность, чтоб они не повлекли его безвременно в уединение и затвор или к несвойственному подвигу. Часто случается то и другое к величайшему вреду обманутого ревностью безрассудною…
***
…о сердечном месте…
С трудом исправляется душевное повреждение, произведенное неправильным упражнением в духовных подвигах, — по большей части остается неисправимым. Остается оно неисправимым или по причине гордости повредившихся, или по причине оконченности повреждения. Яд лжи — страшен: с упорством держится он в тех, которые приняли его произвольно; оставляет он смертоносное действие в тех, которые, осознав его, не отвергли его и не извергли из себя с решительным самоотвержением.
***
Свойственно уму представлять себе мечтанием высокие состояния молитвы, которых он еще не достиг, и извращать их в своей мечте или в своем мнении. Очень опасно, чтоб такой делатель не лишился и того, что дано ему, чтоб не подвергся умоповреждению и сумасшествию от действия прелести” [24]. Прелесть в большей или меньшей степени есть необходимое логичное последствие неправильного молитвенного подвига.
***
…в обучении молитве существует свой порядок, своя система. .
Самочинное монашество — не монашество. Это — прелесть! Это — карикатура, искажение монашества! Это — насмешка над монашеством! Это — обман самого себя! Это — актерство, очень способное привлечь внимание и похвалы мира, но отвергаемое Богом, чуждое плодов Святаго Духа, обильное плодами, исходящими от сатаны.
Многие, ощутив расположение и усердие к духовному подвигу, приступают к этому подвигу опрометчиво и легкомысленно. Они предаются ему со всею ревностью и разгорячением, со всею безрассудностью, не поняв, что эти ревность и разгорячение — наиболее кровяные и плотские, что они преисполнены нечистоты и примеси; не поняв, что, при изучении науки из наук — молитвы, нужно самое верное руководство, нужны величайшее благоразумие и осторожность.
***
..(о сердечном месте) не хотелось бы мне слышать его ни от тебя, ни от кого другого из новоначальных. “Не полезно тебе, — сказали Отцы, — узнать последующее прежде, нежели стяжаешь опытное знание предшествовавшего”
***
Из этого явствует со всею очевидностью, что для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание — начинание гордостное, безумное! Столько же не соответствует новоначальному употребление механизмов, предложенных святыми Отцами для преуспевших иноков, для безмолвников. Новоначальные должны держаться при упражнении молитвою одного благоговейнейшего внимания, одного заключения ума в слова молитвы, произнося слова очень неспешно, чтоб ум успевал заключаться в них, и производя дыхание тихо, но свободно.
***
...молитва молящегося постоянно и усердно, при заключении ума в слова молитвы, из чувства покаяния и плача, непременно осенится Божественною благодатию
***
….. “Умная молитва, — говорит преподобный Нил Сорский, повторяя слова преподобного Григория Синаита, — выше всех деланий, и добродетелей глава, как любовь Божия. Бесстыдно и дерзостно хотящий войти к Богу, и часто беседовать с Ним, нудящийся стяжать Его в себе, удобно умерщвляется бесами”
***
Умоляю, умоляю обратить все должное внимание на грозное воспрещение Отцов. Мне известно, что некоторые благонамеренные люди, но впадающие в блуд на самом деле, не могущие, по несчастной привычке, воздержаться от падений, покушаются на упражнение в сердечной молитве.
Может ли быть что-либо безрассуднее, невежественнее, дерзостнее этого начинания? Молитва покаяния дана всем без исключения, дана и обладаемым страстями, и подвергающимся насильственно падениям. Они имеют все право вопить ко Господу о спасении; но вход в сердце для молитвенного священнодействия возбранен для них, он предоставлен исключительно архиерею таинственному, хиротонисанному законно Божественною благодатью. Поймите, поймите, что единственно перстом Божиим отверзается этот вход; отверзается он тогда, когда человек не только престанет от деятельного греха, но и получит от десницы Божией силу противиться страстным помыслам, не увлекаться и не услаждаться ими. Мало-помалу зиждется сердечная чистота, чистоте постепенно и духовно является Бог. Постепенно! Потому что и страсти умаляются и добродетели возрастают не вдруг: то и другое требует значительного времени.
***
Вот тебе завет мой: не ищи места сердечного.
***
Достижение вышеестественных благодатных состояний было всегда редкостью.
***
103
Аскетическая практика / Re: О видах молитвы - 2
« : 15 Июль 2011, 20:20:03 »
МЕТОД СВЯЩЕННОЙ МОЛИТВЫ И ВНИМАНИЯ СИМЕОНА НОВОГО БОГОСЛОВА
Свойства первой молитвы таковы. Когда кто-либо стоит на молитве ............. ум воображает божественные мысли и представляет небесные красоты, ангельские чиноначалия, обители праведных; говоря попросту, все, что слышал из Писания, собирает в уме во время молитвы, - он побуждает свою душу к божественному вожделению, явно всматриваясь в небо.
***
Бывает и так, что у него текут слезы из глаз, и потихоньку он начинает кичиться в сердце, возноситься, мнить происходящее божественным утешением и молиться, дабы всегда пребывать в таковом делании. Это признаки прелести, ибо добро перестает быть добром, если совершается не должным образом.
***
Этим вниманием обольщены чувственно видящие свет, обоняющие некие благовония, слышащие голоса и многое иное того же [рода]. Одни и вовсе стали одержимы бесами, бродя в помешательстве с места на место и из области в область.
***
......... без преуспеяния тем самым они проходят всю жизнь.
Вторая молитва такова. Когда ум отправляется [в путь], собираясь от чувств и охраняемый внешним чувством, собираясь со всеми помыслами и тщетно [стараясь] забыть их, иногда испытывая помыслы, иногда же внимая мольбам к Богу, произносимым устами, иной раз привлекая к себе плененные помыслы, в другой же и сам, объятый страстью, снова начинает принудительно возвращаться в себя, " то невозможно так воюющему когда-либо умиротвориться или увенчаться победным венком.
***
При этом, скрадываемый тщеславием, он мнит себя внимательным и, находясь во власти этого [тщеславия] и будучи его игрушкой, иногда даже порицает остальных, что они не таковы, и превозносится, ставя себя пастырем овец и уподобляясь слепцу, обещающему показывать дорогу слепцам.
О третьей молитве
….. Кажется мне, что и такое благо исчезло вместе с послушанием. Ибо послушание уводит возлюбленного своего от настоящего века сего лукавого, являет его беззаботным и беспристрастным, соделывает [его] легко и незамедлительно текущим к искомому пути, если только сможет он разыскать надежного проводника.
***
Какой заботой отвлечется возложивший на Бога и своего отца всякое попечение души и тела, более не живя для себя и не "желая дня человеческого" (Иер. 17, 16)?
***
Отсюда постигаемые умом обстояния <бого>отступных сил, наподобие веревок опутывающие и окружающие ум тысячами помыслов, прорываются, так что оказывающийся свободным, властно воюя и исследуя вражеские замыслы, искусно изгоняет <их> и воссылает молитвы с чистым сердцем.
***
Начало же третьей молитвы берет начаток не от взирания горе, воздеяния рук, собирания мыслей и призывания помощи с неба: все это, как мы сказали, признаки первого прельщения. Но опять-таки, и не от второго [заблуждения] берет начаток ум, обращая внимание на внешние чувства, но не видя внутренних врагов. Таковой, как мы сказали, поражается, а не поражает; ранится, и не знает <кем, откуда, как и почему >; в плен уводится, и не в силах отразить пленивших. Все время "на спине" его, скорее же на лице "строят [ковы] грешники" (Пс. 128, 3) и исполняют его тщеславием и самомнением.
Вслед за строгим послушанием, писанным выше, тебе нужно делать все совестливо, ибо без послушания нет и чистой совести. И сохранить совесть ты должен прежде перед Богом, затем пред отцом своим <духовным> и, в-третьих, по отношению к людям и предметам. Пред Богом должен ты сохранить совесть, дабы того, что, как ты знаешь, не служит Богу, и тебе не делать. <Пред> отцом же своим <духовным ты должен хранить совесть>, чтобы делать " ни добавляя, ни убавляя " все, что он говорит тебе по усмотрению своему. По отношению к людям нужно хранить тебе совесть, дабы не делать другому того, что сам ненавидишь. Что же касается предметов, ты должен остерегаться от злоупотребления во всякой вещи " пище, питье и одежде; говоря проще " делать все, как пред лицем Божиим, ни в чем не обличаемый совестью.
(ВЫШЕ БЫЛО ПРИВЕДЕНО НАЧАЛО. Как бы первая ступень из которой нужно начинать: и если сказать в двух словах то это: БОРЬБА СО СТРАСТЯМИ И ПОСЛУШАНИЕ - а это не дается за день или два на это уходят годы и жизнь)
***
Конечно, несведущим такое жительство покажется слишком суровым /жестоким/ и неудобным да и в самом деле оно трудно, так что от него захватывает дух не только у непосвященных, но и у крепко выдержавших искус, однако не восприявших и не пославших радость вглубь сердца. Вкусившие же сию радость и ощутившие эту сладость гортанью сердца могут и сами восклицать с Павлом: "Кто отлучит нас от любви Христовой" (Рим. 8, 35), и следующее. Ведь святые наши отцы, услышав слова Господа: "Из сердца вашего исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, <...> кражи, лжесвидетельства <...>, и это оскверняет человека" (Мф. 15,19-20) и увещание Его очищать внутренность чаши, дабы и снаружи стала она чистой (Мф. 23, 26), подвизались в хранении сердца, не помышляя о всяком другом упражнении в добродетелях, точно зная, что вместе с этим деланием они без труда овладеют любым другим, но без него добродетель устоять не может.
***
Это [делание] одни отцы прозвали "сердечным безмолвием", другие - "вниманием", иные "сердечным хранением", некоторые "трезвением и противоречием <помыслам>", остальные - "исследованием помыслов и блюдением ума", но все они одинаково возделывали землю своего сердца, благодаря чему получили в пищу божественную манну. Об этом говорит Екклезиаст: "Веселись, юноша, в юности твоей <...>, и ходи в путях сердца твоего непорочен <...>, и оставь гнев сердца твоего" (Еккл. 11, 9:10). "Если дух владеющего восстанет на тебя, места своего не оставь" (Еккл. 10, 4). Сказав "место", он подразумевал сердце, как и Господь говорит: "Из сердца исходят злые помыслы" (Мф. 15, 19), и еще: "Не возноситесь" (Лк. 12, 29), и опять: "Сколь узки врата и узок путь, ведущий в жизнь" (Мф. 7, 14), и: "Блаженны нищие духом" (Мф. 5, 3), то есть не стяжавшие в себе никакого помышления о веке сем. И апостол Петр говорит:
"Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, яко лев рыкающий [Пс. 21, 14], ища, кого поглотить" (1 Петр. 5,
, и далее. И Павел чрезвычайно ясно о хранении сердца пишет к Ефесянам: "Наша брань не против крови и плоти" (Еф. 6,12), и т.д. А сколько и божественные отцы наши в своих писаниях о хранении сердца говорили, ясно тем, кто трудолюбиво исследует эти [творения].
***
Но прежде всего должно тебе приобрести три вещи и так начать [путь] к взыскуемому: непопечительность о вещах неразумных и благоразумных /благословных/, сиречь мертвенность ко всему; чистую совесть, хранясь, чтобы не упрекала собственная совесть; беспристрастие, не склонное ни к чему [от] века сего или самого тела.
***
ВОПРОС. Но почему первое и второе хранение не могут усовершить монаха?
ОТВЕТ. Поскольку он проходит их не по чину. Ведь лествицей установил /утвердил/ их Иоанн Лествичник, говоря так": "Одни умаляют страсти; другие поют псалмы и предаются псалмопению большую часть [времени]; некие [терпеливо} пребывают в молитве; иные проводят [жизнь], устремляясь в глубину созерцания. Пусть, говорит он, задача исследуется по образу лествицы". Следовательно, желающие шествовать по лестнице шагают не сверху вниз, а снизу вверх, взбираясь сначала на первую ступеньку, затем на следующую и по порядку на все остальные
...
Первый возраст иноческой степени есть умаление страстей, что свойственно начинающим.
(то есть первая ступень состоит в том, что бы умалить страсти, эта ступень свойственна для всех начинающих. Пока наши страсти в нас гуляют мы не можем перейти на вторую ступень, а это время не одного года. Именно с борьбы со страстями нужно начинать.)
***
Вторая ступень духовного повзросления, превращающая отрока в юношу, привязанность к псалмопению. Ибо после упокоения и умаления страстей псалмопение становится сладостным для языка и причисляется у Бога <к заслугам>, ибо невозможно "петь <...> Господу в земле чужой" (Пс. 136, 4), то есть в страстном сердце.
***
Третья же ступень духовного возрастания юноши в мужа - прилежание к молитве, что свойственно преуспевшим. Ведь молитва отличается от псалмопения, как совершенный муж от юноши и отрока, соответственно степени, на которую мы восходим.
***
За этими <тремя следует> четвертая ступень духовного возрастания - ступень седого старца, то есть неуклонная пристальность созерцания, каковое свойственно совершенным. Вот и завершен путь, и лестница достигла конца.
***
Значит, поскольку эти [ступени] так положены и возвещены /установлены/ Духом <Святым>, то невозможно младенцу возмужать и взойти в состояние седого <старца> иначе, кроме как начав с первой ступеньки, как мы сказали, и, успешно пройдя по [всем] четырем, достичь совершенства.
(ОПЯТЬ ЖЕ ЗДЕСЬ ЕЩЕ РАЗ УКАЗЫВАЮТСЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ СТУПЕНЕЙ – И ПЕРВОЕ С ЧЕГО НАДО НаЧИНАТЬ ЭТО – УМАЛЕНИЕ СТРАСТЕЙ)
Началом же продвижения к свету для желающего духовно возродиться является умаление страстей, или хранение сердца, ибо иначе невозможно страстям умалиться.
На втором месте - усиление псалмопения, ибо, когда страсти улегаются и умаляются благодаря сердечному противлению страстям, желание примирения' с Богом воспламеняет ум. С этого времени /поэтому/ окрепший ум, преследуя, изгоняет с помощью внимания помыслы, овевающие поверхность сердца. И вновь он, как обычно, прилепляется ко второму вниманию и молитве. Тогда взвихряются духи, а духам страстей привычно возмущать сердечную глубь, но призыванием Господа Иисуса Христа они распадаются и исчезают, словно воск. Будучи изгнанными оттуда, они возмущают через чувства поверхность ума; посему если даже и чувствуется / или: он [ум] чувствует/ вскоре затишье, все же совершенно избежать их и не воевать невозможно. Свойственно же сие одному пришедшему в <меру> "мужа совершенного" (Еф. 4, 13), пребывающему всегда в уединении и непрерывном сердечном внимании.
***
Затем стяжавший внимание возвышается мало-помалу и до мудрости седин, то есть восходит к созерцанию, что есть [удел] совершенных.
***
Итак, …………….<иначе> кроме того способа, о котором мы говорили, и воображать что-то умопостигаемое, видит, словно в зеркале, скорее призраки, а не истину. Ибо из-за того, что сердце нечисто, второе и первое внимание не преуспевают. Ведь как при строении дома мы не закладываем прежде кровлю, а затем фундамент (поскольку это невозможно), но, напротив, сначала фундамент, затем строение и напоследок крышу, так мысли и тут: сначала хранением сердца и умалением в нем /букв. из него/ страстей мы полагаем духовное основание храмины; затем, отталкивая вторым вниманием напор лукавых духов, пробуждаемый внешними чувствами, скорее избегая войны, утверждаем над фундаментом стены духовного дома; и [уже] потом при помощи совершенного приникновения к Богу или отшельничества мы простираем кровлю дома и тем самым завершаем духовное жилище во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава во веки. Аминь.
(Это дело не пяти минут или часа,. Это дело жизни. И пока страсти в нас не утихнут, пока мы их не обуздаем мы не можем продвинуться дальше.)
О первой молитве
Свойства первой молитвы таковы. Когда кто-либо стоит на молитве ............. ум воображает божественные мысли и представляет небесные красоты, ангельские чиноначалия, обители праведных; говоря попросту, все, что слышал из Писания, собирает в уме во время молитвы, - он побуждает свою душу к божественному вожделению, явно всматриваясь в небо.
***
Бывает и так, что у него текут слезы из глаз, и потихоньку он начинает кичиться в сердце, возноситься, мнить происходящее божественным утешением и молиться, дабы всегда пребывать в таковом делании. Это признаки прелести, ибо добро перестает быть добром, если совершается не должным образом.
***
Этим вниманием обольщены чувственно видящие свет, обоняющие некие благовония, слышащие голоса и многое иное того же [рода]. Одни и вовсе стали одержимы бесами, бродя в помешательстве с места на место и из области в область.
***
......... без преуспеяния тем самым они проходят всю жизнь.
О второй молитве
Вторая молитва такова. Когда ум отправляется [в путь], собираясь от чувств и охраняемый внешним чувством, собираясь со всеми помыслами и тщетно [стараясь] забыть их, иногда испытывая помыслы, иногда же внимая мольбам к Богу, произносимым устами, иной раз привлекая к себе плененные помыслы, в другой же и сам, объятый страстью, снова начинает принудительно возвращаться в себя, " то невозможно так воюющему когда-либо умиротвориться или увенчаться победным венком.
***
При этом, скрадываемый тщеславием, он мнит себя внимательным и, находясь во власти этого [тщеславия] и будучи его игрушкой, иногда даже порицает остальных, что они не таковы, и превозносится, ставя себя пастырем овец и уподобляясь слепцу, обещающему показывать дорогу слепцам.
О третьей молитве
….. Кажется мне, что и такое благо исчезло вместе с послушанием. Ибо послушание уводит возлюбленного своего от настоящего века сего лукавого, являет его беззаботным и беспристрастным, соделывает [его] легко и незамедлительно текущим к искомому пути, если только сможет он разыскать надежного проводника.
***
Какой заботой отвлечется возложивший на Бога и своего отца всякое попечение души и тела, более не живя для себя и не "желая дня человеческого" (Иер. 17, 16)?
***
Отсюда постигаемые умом обстояния <бого>отступных сил, наподобие веревок опутывающие и окружающие ум тысячами помыслов, прорываются, так что оказывающийся свободным, властно воюя и исследуя вражеские замыслы, искусно изгоняет <их> и воссылает молитвы с чистым сердцем.
***
Начало же третьей молитвы берет начаток не от взирания горе, воздеяния рук, собирания мыслей и призывания помощи с неба: все это, как мы сказали, признаки первого прельщения. Но опять-таки, и не от второго [заблуждения] берет начаток ум, обращая внимание на внешние чувства, но не видя внутренних врагов. Таковой, как мы сказали, поражается, а не поражает; ранится, и не знает <кем, откуда, как и почему >; в плен уводится, и не в силах отразить пленивших. Все время "на спине" его, скорее же на лице "строят [ковы] грешники" (Пс. 128, 3) и исполняют его тщеславием и самомнением.
Ты же, если хочешь положить начаток столь светородному и сладостному деланию, постарайся начать отсюда:
Вслед за строгим послушанием, писанным выше, тебе нужно делать все совестливо, ибо без послушания нет и чистой совести. И сохранить совесть ты должен прежде перед Богом, затем пред отцом своим <духовным> и, в-третьих, по отношению к людям и предметам. Пред Богом должен ты сохранить совесть, дабы того, что, как ты знаешь, не служит Богу, и тебе не делать. <Пред> отцом же своим <духовным ты должен хранить совесть>, чтобы делать " ни добавляя, ни убавляя " все, что он говорит тебе по усмотрению своему. По отношению к людям нужно хранить тебе совесть, дабы не делать другому того, что сам ненавидишь. Что же касается предметов, ты должен остерегаться от злоупотребления во всякой вещи " пище, питье и одежде; говоря проще " делать все, как пред лицем Божиим, ни в чем не обличаемый совестью.
(ВЫШЕ БЫЛО ПРИВЕДЕНО НАЧАЛО. Как бы первая ступень из которой нужно начинать: и если сказать в двух словах то это: БОРЬБА СО СТРАСТЯМИ И ПОСЛУШАНИЕ - а это не дается за день или два на это уходят годы и жизнь)
***
Конечно, несведущим такое жительство покажется слишком суровым /жестоким/ и неудобным да и в самом деле оно трудно, так что от него захватывает дух не только у непосвященных, но и у крепко выдержавших искус, однако не восприявших и не пославших радость вглубь сердца. Вкусившие же сию радость и ощутившие эту сладость гортанью сердца могут и сами восклицать с Павлом: "Кто отлучит нас от любви Христовой" (Рим. 8, 35), и следующее. Ведь святые наши отцы, услышав слова Господа: "Из сердца вашего исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, <...> кражи, лжесвидетельства <...>, и это оскверняет человека" (Мф. 15,19-20) и увещание Его очищать внутренность чаши, дабы и снаружи стала она чистой (Мф. 23, 26), подвизались в хранении сердца, не помышляя о всяком другом упражнении в добродетелях, точно зная, что вместе с этим деланием они без труда овладеют любым другим, но без него добродетель устоять не может.
***
Это [делание] одни отцы прозвали "сердечным безмолвием", другие - "вниманием", иные "сердечным хранением", некоторые "трезвением и противоречием <помыслам>", остальные - "исследованием помыслов и блюдением ума", но все они одинаково возделывали землю своего сердца, благодаря чему получили в пищу божественную манну. Об этом говорит Екклезиаст: "Веселись, юноша, в юности твоей <...>, и ходи в путях сердца твоего непорочен <...>, и оставь гнев сердца твоего" (Еккл. 11, 9:10). "Если дух владеющего восстанет на тебя, места своего не оставь" (Еккл. 10, 4). Сказав "место", он подразумевал сердце, как и Господь говорит: "Из сердца исходят злые помыслы" (Мф. 15, 19), и еще: "Не возноситесь" (Лк. 12, 29), и опять: "Сколь узки врата и узок путь, ведущий в жизнь" (Мф. 7, 14), и: "Блаженны нищие духом" (Мф. 5, 3), то есть не стяжавшие в себе никакого помышления о веке сем. И апостол Петр говорит:
"Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, яко лев рыкающий [Пс. 21, 14], ища, кого поглотить" (1 Петр. 5,
, и далее. И Павел чрезвычайно ясно о хранении сердца пишет к Ефесянам: "Наша брань не против крови и плоти" (Еф. 6,12), и т.д. А сколько и божественные отцы наши в своих писаниях о хранении сердца говорили, ясно тем, кто трудолюбиво исследует эти [творения].***
Но прежде всего должно тебе приобрести три вещи и так начать [путь] к взыскуемому: непопечительность о вещах неразумных и благоразумных /благословных/, сиречь мертвенность ко всему; чистую совесть, хранясь, чтобы не упрекала собственная совесть; беспристрастие, не склонное ни к чему [от] века сего или самого тела.
***
ВОПРОС. Но почему первое и второе хранение не могут усовершить монаха?
ОТВЕТ. Поскольку он проходит их не по чину. Ведь лествицей установил /утвердил/ их Иоанн Лествичник, говоря так": "Одни умаляют страсти; другие поют псалмы и предаются псалмопению большую часть [времени]; некие [терпеливо} пребывают в молитве; иные проводят [жизнь], устремляясь в глубину созерцания. Пусть, говорит он, задача исследуется по образу лествицы". Следовательно, желающие шествовать по лестнице шагают не сверху вниз, а снизу вверх, взбираясь сначала на первую ступеньку, затем на следующую и по порядку на все остальные
...
(КРАТКО О СТУПЕНЯХ)
Первый возраст иноческой степени есть умаление страстей, что свойственно начинающим.
(то есть первая ступень состоит в том, что бы умалить страсти, эта ступень свойственна для всех начинающих. Пока наши страсти в нас гуляют мы не можем перейти на вторую ступень, а это время не одного года. Именно с борьбы со страстями нужно начинать.)
***
Вторая ступень духовного повзросления, превращающая отрока в юношу, привязанность к псалмопению. Ибо после упокоения и умаления страстей псалмопение становится сладостным для языка и причисляется у Бога <к заслугам>, ибо невозможно "петь <...> Господу в земле чужой" (Пс. 136, 4), то есть в страстном сердце.
***
Третья же ступень духовного возрастания юноши в мужа - прилежание к молитве, что свойственно преуспевшим. Ведь молитва отличается от псалмопения, как совершенный муж от юноши и отрока, соответственно степени, на которую мы восходим.
***
За этими <тремя следует> четвертая ступень духовного возрастания - ступень седого старца, то есть неуклонная пристальность созерцания, каковое свойственно совершенным. Вот и завершен путь, и лестница достигла конца.
***
Значит, поскольку эти [ступени] так положены и возвещены /установлены/ Духом <Святым>, то невозможно младенцу возмужать и взойти в состояние седого <старца> иначе, кроме как начав с первой ступеньки, как мы сказали, и, успешно пройдя по [всем] четырем, достичь совершенства.
(ОПЯТЬ ЖЕ ЗДЕСЬ ЕЩЕ РАЗ УКАЗЫВАЮТСЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ СТУПЕНЕЙ – И ПЕРВОЕ С ЧЕГО НАДО НаЧИНАТЬ ЭТО – УМАЛЕНИЕ СТРАСТЕЙ)
Началом же продвижения к свету для желающего духовно возродиться является умаление страстей, или хранение сердца, ибо иначе невозможно страстям умалиться.
На втором месте - усиление псалмопения, ибо, когда страсти улегаются и умаляются благодаря сердечному противлению страстям, желание примирения' с Богом воспламеняет ум. С этого времени /поэтому/ окрепший ум, преследуя, изгоняет с помощью внимания помыслы, овевающие поверхность сердца. И вновь он, как обычно, прилепляется ко второму вниманию и молитве. Тогда взвихряются духи, а духам страстей привычно возмущать сердечную глубь, но призыванием Господа Иисуса Христа они распадаются и исчезают, словно воск. Будучи изгнанными оттуда, они возмущают через чувства поверхность ума; посему если даже и чувствуется / или: он [ум] чувствует/ вскоре затишье, все же совершенно избежать их и не воевать невозможно. Свойственно же сие одному пришедшему в <меру> "мужа совершенного" (Еф. 4, 13), пребывающему всегда в уединении и непрерывном сердечном внимании.
***
Затем стяжавший внимание возвышается мало-помалу и до мудрости седин, то есть восходит к созерцанию, что есть [удел] совершенных.
***
Итак, …………….<иначе> кроме того способа, о котором мы говорили, и воображать что-то умопостигаемое, видит, словно в зеркале, скорее призраки, а не истину. Ибо из-за того, что сердце нечисто, второе и первое внимание не преуспевают. Ведь как при строении дома мы не закладываем прежде кровлю, а затем фундамент (поскольку это невозможно), но, напротив, сначала фундамент, затем строение и напоследок крышу, так мысли и тут: сначала хранением сердца и умалением в нем /букв. из него/ страстей мы полагаем духовное основание храмины; затем, отталкивая вторым вниманием напор лукавых духов, пробуждаемый внешними чувствами, скорее избегая войны, утверждаем над фундаментом стены духовного дома; и [уже] потом при помощи совершенного приникновения к Богу или отшельничества мы простираем кровлю дома и тем самым завершаем духовное жилище во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава во веки. Аминь.
(Это дело не пяти минут или часа,. Это дело жизни. И пока страсти в нас не утихнут, пока мы их не обуздаем мы не можем продвинуться дальше.)
105
Аскетическая практика / Re: О видах молитвы - 2
« : 15 Июль 2011, 16:36:33 »
Старца Ефрема Святогорца