В издательстве Святая Гора вышла очень хорошая
книга: Подвижники миряне. Всем рекомендуем ее прочитать - книга прекрасна во всех отношениях. На блоге издательства Русский Паломник разместили одно вдохновенное
житие из книги.Для блога hesychasm.ru выкладваю еще одно кратенькое житие из книги - Николая Саввудиса. Полагаю, что этот мирянин был исихастом:
Он родился в 1899 году в малоазийском селении Гиалй. После геноцида и изгнания греков из Малой Азии эмигрировал в Грецию на полуостров Халкидика и обосновался в деревне Ватопеди. Женился. У него родилась дочь. У супруги и зятя были непростые характеры, но он относился к ним с терпением и пониманием.
Николай был спокойным человеком. Жил как подвижник, строго постился, изучал духовную литературу, привезённую им из Малой Азии. Наставлял внуков.
Всю неделю он пас овец. Возвращался домой вечером в субботу и готовился к воскресной Божественной литургии.
В церкви он зажигал лампады и помогал священнику.
Много добра сделал Николай. Во время оккупации спас жизнь англичанину, спрятав его у себя дома. Ухаживал за ним, когда он заболел, и предоставлял ему кров до тех пор, пока это было необходимо.
Когда умер односельчанин Николая, его семья не имела средств даже на похороны. Он тайно пошёл к ним в дом и оставил столь необходимые деньги. Эти люди так никогда и не узнали, какой Ангел-хранитель помог им в беде.
Николай часто давал ночлег путникам и странникам, проходившим через его родное селение.
Николая Саввудиса хорошо знал старец Григорий, духовник монастыря Иоанна Предтечи в районе Метаморфоси. Вот что он рассказывает:
«Однажды я приехал в халкидикийское селение Ватопеди. В тени большой сосны я беседовал с местными жителями, когда к нам подошёл мужчина примерно пятидесяти лет, поприветствовал нас и скромно встал в сторонке. Один из моих собеседников сказал: «Он по ночам ходит в церковь и зажигает лампады перед иконами».
Так я и познакомился с Николаем Саввудисом. Я часто бывал в Ватопеди и всегда видел его - молчаливого, спокойного и безмятежного. Он раньше всех приходил в церковь. Становился рядом с клиросом и тихо подпевал певчим. Только там и можно было услышать его голос. Едва было слышно, как он поёт. На литургии Николай всегда читал Отче Наш.
Барба-Николас (дядя Николай) был для всех загадкой. Чтобы узнать его получше, однажды я зашёл к нему в гости. Его жилище находилось в полуподвальном помещении и было аскетичным и простым. Пол в доме был из простого цемента. На верхнем этаже жил зять Николая, который, как я узнал позднее, поднимал руку на своего тестя и относился к нему с полным пренебрежением. Он был очень нервным и резким, но барба-Николас никогда не сказал ему ни слова. Казалось, что он немой.
Я увидел у него творения святого Иоанна Дамаскина, «Добротолюбие» и произведения многих отцов нашей Церкви. Все эти книги он изучал и старался применить святоотеческие наставления в своей жизни. Поэтому, кроме молчания был украшен и другими добродетелями. Он никогда никого не осуждал. И хотя односельчане подчас насмехались над ним, он всё переносил молчаливо, со своей кроткой, доброй улыбкой.
Я прихожу к выводу, что он очень любил аскезу и молитву. Никто не знает, сколько молитв он обратил ко Господу. Много тайн он забрал с собой, так как был очень смиренным и молчаливым. От его односельчан я узнал, что Николай жил на деньги, которые ему присылал один англичанин, бывший офицер, жизнь которого он спас во время немецкой оккупации, когда с риском для жизни укрывал его в своём доме.
24 ноября 1969 года мне сообщили о кончине Николая. Я бросил все дела и поехал в Ватопеди. Мы совершили отпевание и «посадили его в землю» (как говорят простые греки), чтобы он пророс и расцвёл в вечности. Его лицо в гробу сияло, казалось, что он ненадолго заснул.
Прошло три года со дня его блаженной кончины, когда три благочестивых женщины прибыли на кладбище, чтобы перенести его останки. Когда достали мощи Николая, они были нетленными, жёлтого цвета и распространяли вокруг себя неземное благоухание! Одна из женщин приподняла мощи, и все увидели, что они практически невесомы. «Словно это были только кости и кожа», - как она потом говорила.
Потрясённые увиденным, женщины снова предали земле честные мощи Николая Саввудиса.
Вечная ему память! Аминь.