Мар Иосиф Хаззайа[1] (710/712—787/795 гг.) — восточносирийский мистик и духовный писатель практически неизвестный за пределами Месопотамии. Подвизался в общежительном монастыре, после чего длительное время жил в уединении в горах Карду (Араратские горы) на юго-востоке современной Турции и севере Ирака. В последствии по просьбе братии стал игуменом монастырей Мар Басима и Раббан Боктишо. Являясь довольно плодовитым духовным писателем, после своей кончины был известен как систематизатор сироязычного аскетического наследия и учитель умного делания, слова которого повторяли последующие поколения иноков. По мнению Р. Бёлэ творения Иосифа Хаззайи и его современника Иоанна Дальятского можно считать «апогеем восточносирийской мистики»[2].
В своих сочинениях мар Иосиф затрагивает темы умной молитвы, множества искушений и благодатных утешений на различных степенях иноческого жития; общения инока со своим ангелом-хранителем; тонкого различения помыслов, явлений прелести и божественной благодати; иерархии степеней созерцания чувственного и умопостигаемого миров, и, наконец, видение Господа Иисуса Христа в безвидном свете и созерцание Пресвятой Троицы.
Одной из жемчужин восточносирийской аскетической письменности является его «Послание о трех степенях иноческого жития», которое уникально тем, что это единственное аскетическое сочинение (а не корпус бесед), где последовательно излагаются все этапы иноческого делания от начала (нахождения в миру, жития в общежительном монастыре) и до конца (уединенного жительства в келии, венца этого жительства — обожения человека и всецелого соединения с Пресвятой Троицей).
Творения Иосифа Хаззайи дошли в рукописях как под его собственным именем, так и под именем Авдишо (его брата по плоти), которым с некоторого момента стал подписывать свои сочинения сам мар Иосиф[3]. На сегодняшний день только три его сочинения изданы критически: 1) «Послание о трех степенях иноческого жития»[4]; 2) «Мар Авдишо Хаззайи о различных действиях благодати [, бывающих] у подвижников»[5]; 3) «Вновь, послание мар Авдишо некому из его друзей о действии [, происходящем] от благодати»[6]. Два последних текста изданы Р. Бёлэ в корпусе посланий Иоанна Дальятского, среди которых они сохранились в рукописях западносирийского происхождения.
Наиболее полное издание сочинений Иосифа Хаззайи в переводе на современный европейский язык принадлежит о. Гавриилу (Бунге)[7]. Тем не менее, оно содержит не более четверти от общего объема сохранившегося наследия мар Иосифа. Только cнедавнего времени к сочинениям этого интереснейшего духовного писателя появился должный интерес. В последние два года европейскими учеными заявлено о подготовке критических изданий двух наиболее крупных из дошедших до нас творений ― «Книги вопросов и ответов» и «Мемры о природе [божественной] Сущности».
В данной публикации мы предлагаем вниманию читателей перевод двух небольших сочинений Иосифа Хаззайи:
· Того же [мар Иосифа] из «Книги вопросов [и ответов]»: как узнается [Святой] Дух, действующий в нас, и в чем открывается сила Его, и каково знамение, когда Он являет в нас действие Свое?[8]
· Того же мар Авдишо о духовном созерцании, которое возводит ум во время молитвы превыше движения [телесных] чувств и помыслов, и [божественных] мыслей о чувственном [творении], и об огненном движении, преображающем душу по подобию своему[9]
Настоящий перевод осуществлен по изданию А. Минганы «Раннехристианские мистики»[10] и манускрипту Vat. sir. 509. По этой же рукописи дается фолиация обоих сочинений.
Предисловие, комментарии — А. М. Преображенский
Перевод с сирийского и комментарии к нему — М. Г. Калинин
ТОГО[11] ЖЕ [МАР ИОСИФА] ИЗ «КНИГИ ВОПРОСОВ [И ОТВЕТОВ]»: КАК УЗНАЕТСЯ [СВЯТОЙ] ДУХ, ДЕЙСТВУЮЩИЙ В НАС, И В ЧЕМ ОТКРЫВАЕТСЯ СИЛА ЕГО, И КАКОВО ЗНАМЕНИЕ, КОГДА ОН ЯВЛЯЕТ В НАС ДЕЙСТВИЕ СВОЕ?
1. [V 114r] Первое знамение действия [Святого] Духа (d-maʕbḏānūṯā d-sāʕōrūṯēh[12] d-rūḥā) состоит в том, что в сердце человека горит, подобно огню, помысел рачения к Богу (reḥmaṯʔalāhā). И от сего [помысла] в сердце его рождается отвержение мира, и нестяжание (msarqūṯā), и любовь (reḥmaṯ) к странничеству, и воздержание (ʕanwāyūṯā), которое есть матерь и кормилица всех добродетелей.
2. Второе же знамение, о брат мой, по которому ты почувствуешь, что Дух, Коего ты восприял от Крещения, действует [в тебе], состоит в следующем. В твоей душе рождается истинное смирение; <не о плотском [смирении] говорю я, но о том истинном [смирении],>[13] которое [происходит] из души; при котором, в то время как великие и дивные [вещи] совершаются у человека Духом, живущим в нем, он почитает себя «прахом и пеплом»[14], и «червем, а не человеком»[15], а все [прочие] мыслятся в очах его великими и святыми, когда нет в мысли его (tarʕīṯēh) ни доброго [человека], ни злого, ни праведника, ни грешника. И от сего[16] смирения рождается в душе спокойствие (nīḥūṯā), и снисходительность (meṯnaḥtānūṯā), и терпение скорбей.
3. Третье же знамение действия Духа в тебе есть милосердие, отображающее (d-… ṣāyrā) в тебе подобие Божие[17], при котором, когда помысел твой (ḥuššāḇāḵ) простирается ко всем людям, слезы источаются из глаз, словно потоки вод, и все люди будто пребывают в сердце твоем, и ты обнимаешь и лобызаешь их с рачением (reḥmṯā), изливая в любви твоей (ḥubbāḵ) благость твою на всех[18]. И, когда ты вспоминаешь о них, пылает (rāṯaḥ) сердце твое, словно огонь, силою действия Духа в тебе[19]. И от сего в сердце твоем рождается благость[20] (ṭāḇūṯā) и наслаждение, в котором ты не можешь ничего [дурного] сказать [никакому] человеку, и помысел твой (ḥuššāḇāḵ) не приемлет по отношению к кому бы то ни было злого расположения (lā meṯraʕʕē… bīštā)[21], но ты благотворишь всем людям мысленно и в действительности[22].
4. Четвертое же знамение, [V 114v] по коему ты узнаешь, что Дух совершает в тебе Свое действие[23], есть истинная любовь (ḥubbā), которая не оставляет в мысли твоей (tarʕīṯāḵ) ничего, кроме одной лишь памяти о Боге, и которая есть духовный ключ, имже отверзается внутренняя дверь сердца, внутри которого сокрыт Христос, Господь наш, место обитания Коего духовно и пространно, и вид Его[24] ― неизреченный свет. От любви же сей рождается вера, зрящая сокровенные [вещи], которые ум не властен доверить пергаменту, и названная апостолом «осуществлением ожидаемого»[25], ― того, что делается известным не плотским очам, но, с ясностью (nahhīrāʔīṯ), очам ума[26] во внутреннем месте сердца (ba-ʔṯrēhgawwāyā d-lebbā).
5. Пятое же знамение того, что в тебе действует Дух, Коего ты восприял от Крещения, есть ясный вид ума твоего (ḥzāṯēhnahhīrtā d-hawnāḵ), зримый на тверди сердца твоего по подобию сапфира[27] [и] восприемлющий свет Святой Троицы[28]. И по сему знаку ты приступишь[29] к ви́дению (ḥzāṯā) чувственных природ, а от сего, опять, взойдешь к ведению умопостигаемых природ, а от них, опять, ты поднимешься к откровениям и тайнам Суда и Промысла. А сия лестница возведет тебя и смешает тебя с оным святым светом ви́дения Христа, Господа нашего. И от оного славного и святого ви́дения охватит тебя[30] изумление (temhā) духовным миром, блага (ṭāḇāṯā) коего неизреченны. И от сего изумления родится у тебя поток духовных речей (trīʕūṯmamlā rūḥānāyā)[31] и ведение обоих веков ― [века] сущих (da-hwaw) и [века] будущих (d-hāwēn), и осязание тайн грядущих [вещей] наряду со священными обонянием и вкусом [сих вещей][32], и тонкие глаголы (leʕzē) духовных умов (madʕē), и радость, и восторг, и ликование, и восхваление, и псалмопение, и славословие, и хвала, и превознесение, и сочетание с духовными ликами (teḡmē), и ви́дение душ святых, и ви́дение рая, и вкушение от древа жизни[33], и собеседование со святыми, обитающими в нем[34], а вместе и прочие неизреченные [вещи].
6. Сии суть знамения, узрев которые в душе своей, ты узнаешь, что Святой Дух, Коего ты восприял от святого Крещения, действует в тебе.
[V 104r]
ТОГО[35] ЖЕ МАР АВДИШО О ДУХОВНОМ СОЗЕРЦАНИИ, КОТОРОЕ ВОЗВОДИТ[36] (nāṯpā) УМ ВО ВРЕМЯ МОЛИТВЫ ПРЕВЫШЕ ДВИЖЕНИЯ [ТЕЛЕСНЫХ] ЧУВСТВ И ПОМЫСЛОВ (maḥšḇāṯhēn), И [БОЖЕСТВЕННЫХ] МЫСЛЕЙ (sukkālayhēn) О ЧУВСТВЕННОМ (meṯraḡšānyāṯā) [ТВОРЕНИИ], И ОБ ОГНЕННОМ ДВИЖЕНИИ (zawʕā), ПРЕОБРАЖАЮЩЕМ ДУШУ ПО ПОДОБИЮ СВОЕМУ (laḏmūṯēh) 1. Всякий раз, когда сие созерцание привлекает к себе ум, те[37], которым споспешествовала благодать Божия, и они преуспели в делании добродетели, и очистили обиталище сердца своего от страстей, и похоти, и зависти, и гнева, и злословия, «возношения, которое есть матерь и взрастительница всех зол»[38], и стяжали чистоту души и ясность ума; и ради любви своей ко Господу нашему Христу стали уже святыми храмами для Бога, превознесенного[39] Царя всех миров, по слову пророка, сказавшего: «Вы храмы Господа, если исправите[40] пред Ним пути ваши и деяния ваши»[41], ― [V 104v] и открылась им сила оного сокровища жизни[42], положенного внутри них, то есть Дух Святой, Которого во святом крещении[43] они приняли в возрождении, и ум их стяжал святое ви́дение, проницающее (d-ḏāyqā[44]) высоту и глубину всех природ, назовем ли мы чувственные или умопостигаемые, — всякий раз, когда они приступают (qārbīn)[45] к молитве и Божественному служению, чтобы священнодействовать по чину духовного священства во оном внутреннем Святом святых[46], в их душах простирается огненное движение[47], от коего воздымается и исходит неизреченное благоухание (rēḥā bassīmā), которое когда вдыхает душа, сподобившаяся сего, восстает от смерти в живот, и исходит из мрака к свету, и от неведения приближается к ведению истины, и от сомнения[48] (masbrānūṯā) к уверенности[49], и от ви́дения чувственных [вещей] к ви́дению умопостигаемых, и от смятения, свойственного блужданию века сего, к ощущению нового века[50], и из чина естества своего преображается душа в образ (dmūṯā) превыше естества ее. И от того, что даже доныне было в ее помышлениях страстного, приближается она в помышлениях своих к бесстрастию через сие огненное движение.
2. Ибо как [бывает] при неразбавленном вине (ḥamrā ḥayyā), так пьянеет ум и приходит в изумление (metbalhē) в ви́дении оного огненного движения, в котором[51] он получает изменение (ḥullāp̄ā) в благоухании оного святого аромата.
3. Посему это огненное движение, о котором я сказал, есть духовный ключ, отверзающий перед умом внутреннюю дверь сердца и показывающий ему оное духовное место, в котором обитает Господь Христос внутри нас в сокровенности сердца нашего, по слову божественного Павла, который [так] сказал, увещевая нас к познанию сего высочайшего дара: «Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя исследывайте[52]. Или вы не [V 105r] знаете, что Иисус Христос в вас? Если только вы не те, кто гнушается [верой] (maslyānē)[53]. Ибо где обитает Господь Христос, там и Дух Его», ― по апостолу Павлу. «А где Дух Христов, там и свобода»[54] от страстей. А где освобождение от страстей, там воцаряются царствие, и покой (šaynā), и «мир (šlāmā), и радость в Духе Святом»[55].
4. И от силы (ʕušnā) радости и ликования сердца не умеет человек удержать свои чувства (reḡšawhy), ведь из-за действия этого огненного движения не может человек стерпеть его[56]. Посему, как только простирается сие самое огненное движение в душе, тотчас падает он[57] на землю и прах, который на ней, ест[58], будто хлеб, от пыла (reṯḥā) Божественной любви (ḥubbā) и воспламенения (šulhāḇā) и пылания (yaqdānā) жара ее.
5. Блажен человек, который сподобился сего действия (sāʕōrūṯā), и облеченный плотью (barbesrā), чье нёбо ума вкусило от сладости удовольствия (ḥalyūṯā d-ḇussāmā), [бывающего] от оного огненного движения, которая вкушается в движениях души по милосердию милости (mraḥmānūṯā d-raḥmawhy) Христа, Господа нашего, и по действию (maʕbḏānūṯā) этого Божественного движения.
6. Когда проходит большее или меньшее время[59], тогда, подобно облаку[60], восходит (dānḥā) в душе духовное созерцание для[61] ви́дения (ḥzāṯā) и прозрения (sukkālā) миров бывших и будущих. И с этого времени (mekkēl), как у сына Амрамова на вершине горы[62], просиявает лице ума светом присущего ему [созерцанию] ви́дения (b-nuhrā da-ḥzāṯāh), и [созерцание] привлекает ум к себе от ви́дения и помышления, свойственных всякому ведению (ḥzāṯā w-sukkālā d-ḵulhēnyaḏʕāṯā), и не остается у ума ощущения чего-либо иного, кроме ви́дения и помышления, свойственных созерцанию (ḥzāṯā w-sukkālā dīlāh)[63].
7. И сердце человека настолько преисполняется оным святым светом ви́дения сего созерцания, что даже самого себя (hū lēh) ум не видит и не различает, ибо в это время все движения его духовного состояния (zawʕē d-rūḥānūṯēh) сообразуются созерцанию (hāwēnba-ḏmūṯāh)[64]. Нет там ни размышления (renyā) о чем-либо, ни мысли (ḥuššāḇā), ни помышления (maḥšaḇtā), ни движений (zawʕē), [V 105v] ни даже биений (rp̄āp̄ē), но только оцепенение (temhā) в Боге и неизреченное изумление (tahrā).
8. Блажен тот, кто сподобился сего дара, дела коего не выразимы плотским языком, ибо там открываются тайны и откровения, которые ум может получать от ума духовным образом (rūḥānāʔīṯ). Ибо плотской язык не властен изречь их.
9. Ведь говорят отцы[65], что в ви́дении этого святого созерцания человек сподобляется восхождения в оное место духовного состояния (ʔaṯrā d-rūḥānūṯā). Ибо действие (sāʕōrūṯā) ви́дения сего созерцания обретается (hawyā) у человека между мерой, свойственной душевному состоянию (mšūḥṯā d-nap̄šānūṯā), и местом совершенства (ʔaṯrā da-ḡmīrūṯā), поскольку ниже него место душевного состояния (ʔaṯrā d-na p̄šānūṯā), в котором приносятся жертвы и молитвы; выше же сего действия [созерцания] ― место совершенства, в котором не приносятся ни жертвы, ни молитвы, но только тайны и откровения нового века[66] открываются в нем «духовному уму»[67].
10. Посему это является подлинным знаком и знамением, по которому кто-либо может понять, что, чувствуя его, он знает, что уже достиг места, свойственного подлинному душевному состоянию. А пока твой ум все еще не достиг этого ви́дения, свойственного сему созерцанию, уразумевай [отсюда] в душе своей, что по житию своему (dubbārāḵ) ты стоишь ниже места ясности (šap̄yūṯā). И до тех пор, пока это в силах твоих, сражайся с помыслами, и стяжевай бдение, и пост, и молитву, и чтение божественного Писания и размышление о нем, от которых ты сможешь взойти на место ясности (ʔaṯrā d-šap̄yūṯā).
11. Ибо от плотского чина восходит человек к чистоте, а от чистоты возводится (meṯdallē) на степень, свойственную душевному состоянию (dargā d-nap̄šānūṯā), а от душевного состояния (nap̄šānūṯā), опять,― к [умному] чувствованию и ви́дению сего чудного действия, а от ви́дения сего [действия] ― к вхождению во оное место совершенства [V 106r] для священнослужения во внутреннем Святом святых, где пребывает истинный Первосвященник (raḇkumrē) Господь наш Иисус Христос[68].
12. Ведь там нет ни света и света, ни образа (dmūṯā) и образа, ни ощущения и ощущения, но один свет, и одно ощущение, и один образ. Сие есть славное ви́дение Спасителя нашего, Который по милости Своей да сподобит каждого [, состоящего] из плоти и костей, наслаждения сими славными тайнами, ― здесь та́инственно, а там (tammān lhāl), поистине, в действительности (bhon b-suʕrānē). Аминь.
***
[1] Эпитет неоднократно встречается в Ветхом Завете (1 Цар 9:9, 11, 18–19) и переводится с сирийского как «прозорливец». См. тж. Book of Governors, II.2 (Budge 1893a, p. 66–67; Budge 1893b, p. 119); Le Livre de la Chasteté (Chabot 1896, p. 50, 55).
[2] Beulay, Robert, La lumière sans forme. Introduction à l’étude de la mystique chrétienne syro-orientale. Chevetogne: Éditions de Chevetogne, 1987, p. 7.
[3] Chabot, Jean Baptiste, Le Livre de la Chasteté, composé par Jésusdenah, évêque de Baçrah, Rome, 1896, p. 55.
[4] Harb, Paul and Graffin, François, eds. Joseph Ḥazzāyā. Lettre sur les trois étapes de la vie monastique. Patrologia Orientalis 45.2 [202]. Turnhout: Brepols, 1992. ПозднеепоинициативесхиархимандритаКонстантинопольскогопатриархатаПлакиды (Дезея) монастырьпрп. Антония Великого (подворье афонской обители Симонопетра во Франции) вновь опубликовал перевод Ф. Граффена: P. Deseille, eds. Joseph Hazzaya, Lettre sur la vie monastique, Saint-Laurent-en-Royans, Monastère Saint-Antoine-le-Grand, 2001.
[5] Название приводится по рукописи Vat. sir. 509. В корпусе Посланий Иоанна Дальятского это 48 послание: «Послание того же инока к одному из усердных братий о различных действиях благодати [, бывающих] у подвижника» (Beulay, Robert, ed. La collection des lettres de Jean de Dalyatha. Patrologia Orientalis 39.3 [180]. Turnhout: Brepols, 1978, p. 500–507).
[6] Название приводится по рукописи Vat. sir. 509. В корпусе Посланий Иоанна Дальятского это 49 послание: «Иное послание, некому из его друзей, о тех же самых действиях, [происходящих] от благодати» (Beulay, Robert, ed. La collection des lettres de Jean de Dalyatha. Patrologia Orientalis 39.3 [180]. Turnhout: Brepols, 1978, p. 508–521).
[7] Bunge, Gabriel, Rabban Jausep Hazzaya. Briefe über das geistliche Leben und verwandte Schriften: Ostsyrische Mystik des 8. Jahrhunderts. Sophia: Quellen östlicher Theologie 21. Trier: Paulinus-Verlag, 1982.
[8] Этот текст является эксцерптом из 3-го вопросоответа Iмемры «Книги вопросов и ответов» (cod. Diarbakir 100, ff. 13r–15r), однако имеет самостоятельно хождение в рукописях Baghdad, Chaldean monastery syr. 680 (olimNotre-DamedesSemences / Vosté 237); Baghdad, Chaldean monastery syr. 681 (olimNotre-DamedesSemences / Vosté 238); Vat. sir. 509; Mingana syr. 601.
[9] По-видимому, глава из ныне утерянного трактата «О созерцании и его видах». Единственная рукопись Seert 78, содержавшая трактат полностью, исчезла во время геноцида ассирийского населения Оттоманской империи в 1915 году.
[10] Mingana, Alphonse, ed. Woodbrooke Studies: Christian Documents in Syriac, Arabic, and Garshūni, Edited and Translated with a Critical Apparatus. Vol. 7: Early Christian Mystics. Cambridge: W. Heffer & Sons, 1934.
[11]ФолиациядаетсяпорукописиVat. sir. 509.
[12] В основном тексте слово «Дух» (rūḥā), которое в сирийском языке женского рода, во всех случаях выступает источником согласования по мужскому роду (sāʕōrūṯēhd-rūḥā, а не sāʕōrūṯāhd-rūḥā, и т. д.), как указывающее на Духа Святого. В заглавии, однако, встречаются оба варианта: в первой половине надписания глаголы и местоимения согласуются со словом «Дух» по женскому роду, во второй половине ― по мужскому.
[13] Слова в треугольных скобках пропущены в ркп. Vat. sir. 509, но имеются в ркп. Mingana syr. 601.
[14] Ср. Быт 18:27.
[15] Ср. Пс 21:6.
[16] Слово «сего» пропущено в ркп. Minganasyr. 601, но имеется в ркп. Vat. sir. 509.
[17] См. Лк. 6:35–36, Мф. 5:45.
[18] Ср. прп. Макарий Египетский. Собрание II. Слово 18.8 (PG 34, 640BC): «Но иногда как бы плачут и сетуют о роде человеческом, и молясь за целого Адама, проливают слезы и плачут воспламеняемые духовною любовию к человечеству. Иногда такою радостию и любовию разжигает их Дух, что, если бы можно было, вместили бы всякого человека в сердце своем, не отличая злого от доброго. Иногда в смиренномудрии духа столько унижают себя пред всяким человеком, что почитают себя самыми последними и меньшими из всех».
[19] Ср. прп. Исаак Сирин. Собрание I. Слово 71: «Пусть это будет для тебя ясным знаком незамутненности (šap̄yūṯā) души твоей: когда, наблюдая за самим собой, [ты видишь, что] ты преисполнен сострадания ко всем людям и в жалости по отношению к ним твое сердце изнемогает и горит, будто в огне, — без различия лиц. Когда через это в тебе постоянно будет виден оный образ (ṣurtā) Отца Небесного, ты сможешь уразуметь степень твоего жития не из различных твоих трудов, но из изменений, которые принимает твой ум (madʕāḵ). У тела же войдет в обычай омываться слезами, когда ум будет зреть духовные [вещи], — [слезами,] источающимися из глаз, словно из наводнившихся потоков, и затопляющими щеки, без принуждения и помимо [собственной] воли [человека]» (“Прп. Исаак Сирин. Три мистических трактата, не вошедших в греческий перевод Первого собрания (пер. с сирийского М. Г. Калинина)”, Богословские труды, № 46, 2015, с. 69).
[20] См. Гал 5:22.
[21] Букв. «помысел твой не думает о ком-либо плохое».
[22] Ркп. Mingana syr. 601 читает b-ḥuššāḇā w-ḇa-ʕḇāḏā «мысленно и в действительности», ркп. Vat. sir. 509 ― b-ḥuššāḇā d-ḇa-ʕḇāḏā «в мысли, которая в действительности / в действии». Второе чтение неясное и, вероятно, является результатом ошибки. В переводе мы приняли чтение Mingana syr. 601.
[23] Букв. «что Он совершает в тебе действие Духа».
[24] Мар Иосиф, равно как и прп. Исаак Сирин, очень активно употребляет грамматическую анафору. Часто случается ситуация, когда одно местоимение может согласовываться сразу с несколькими предупомянутыми существительными. Сочетание «вид его» может относиться и к «месту», и ко «Христу, Господу нашему» ― грамматически оба варианта совершенно приемлемы. Мы выбрали второй вариант, как более верный, на наш взгляд, с богословской точки зрения.
[25] Ср. Евр 11:1. Сир. qnōmā da-ʔylēndī-ʔṯayhēnb-saḇrā, букв. «самость того, на что надежда / того, что является предметом надежды». Это выражение соответствует греч. ἐλπιζομένων ὑποστασις.
[26] Ср. со следующими словами евхаристической молитвы Иосифа Хаззайи: «И посели во мне веру, зрительницу (ḥazzāytā) таин Твоих, дабы узрел я жертву Твою как Ты, а не как я. Сотвори во мне очи, и очами Твоими да узрю я Тебя, чтобы собственными очами мне не видеть».
[27] См. Исх 24:9–11; Иер 4:7; Иез 1:26; Иез 10:1. Ср. Евагрий Понтийский. Мысли 2 (Frankenberg 1912, p. 425–426); Евагрий Понтийский. Послания 39 (Frankenberg 1912, p. 593–594); Евагрий Понтийский. О помыслах 39 (Géhin 1998, p. 286–287).
[28] Букв. «который есть приемлющий (mqablānīṯā, ж. р. по согласованию с ḥzāṯā «вид») свет Святой Троицы» (близким соответствием был бы церковнославянский перевод «зрак ума твоего… иже есть приятелище света Святыя Троицы»).
[29] Букв. «этот знак заставит тебя приступить» (mḏarreḡlāḵ)
[30] Букв. «примет тебя».
[31] Слово trīʕūṯā буквально означает «прорыв». Ср. выражение trīʕūṯ demʕē «поток слез» (букв. «прорыв слез»).
[32] См. Евагрий Понтийский. Главы о ведении II.35. Версия S1: «Ум также обладает пятью духовными чувствами (reḡšē), коими он зрит и чувствует [божественные] помышления (sukkālē) о тварных [вещах]. Итак, зрение показывает ему подлинное (ʔayḵsuʕrāne) бытие вещей (ṣeḇwāṯā); слухом же он приемлет логосы о них; посредством же обоняния он услаждается святым благоуханием, в коем нет лукавого смешения, – при том что [и умное] нёбо устен его услаждается сими [вещами]. Посредством же осязания он с точностью приемлет истинное удостоверение в сих [вещах]». Версия S2: «Ум также обладает пятью духовными чувствами (margšānwātā), коими он ощущает сродные себе вещи (hulas(= ὕλη) ʔḥyānāyāṯēh). Итак, зрение являет ему неприкрыто (ʕarṭellāʔīṯ) умопостигаемые деяния (suʕrānē meṯyaḏʕānē), слухом же он приемлет логосы о них; благоуханием же, чуждым всякого искажения, услаждается обоняние [ума]; сладость же (букв. «от сладости») сих [вещей] приемлют уста; посредством же осязания он [ум] уверяется, получая удостоверение в [умопостигаемых] деяниях (taḥwīṯā dīlhond-suʕrāne)» (Guillaumont 1958, p. 74–75).
[33] См. Быт 2:9 и пр.
[34] Т. е. в раю.
[35] Фолиация дается по рукописи Vat. sir. 509.
[36] Букв. «влечет», в смысле глагола движения.
[37] В оригинале к местоимению добавлены частицы hāḵēl«итак» и man «же»; ближайшим стилистически корректным аналогом этой фразы было бы церковнославянское «те убо».
[38] Ср. The Book of Paradise, II.2.1 (Budge 1904a, p. 433; Budge 1904b, p. 303).
[39] См. Ис 57:17.
[40] tašprun, в породе Ap̄ʕel. Так в рукописи Vat. sir. 509, f. 104a. В рукописи Mingana syr. 601, f. 143a (WoodbrookeStudies. 7. P. 262) синтаксически неприемлемая форма tešprun в породе Peʕal (букв. «если Вы будете угодны пред Ним ваши пути…).
[41] Ср. Иер 7:3–5.
[42] ḥaylāhd-sīmtā hāyd-ḥayyē (Vat. sir. 509, f. 104b). В рукописи Mingana syr. 601, f. 143a (Woodbrooke Studies. 7. P. 262) вместо ḥaylāh стоит ḥaylēh, что разрушает синтаксическую связность текста.
[43] Букв. «от святого крещения».
[44] Букв. «всматривающееся»
[45] Букв. «приближаются». В рукописи Mingana syr. 601, f. 143a (WoodbrookeStudies. 7. P. 262) огласовка с ошибкой: qarbīn.
[46] См. Числ 4:4; 3 Цар 8:6; 2 Пар 3:8 и пр.
[47] Ср. прп. Зосима Верховский. Молитвенные действия старца Василиска 70 (Судник 2006, с. 184–185): «По прошествiи многаго времени, въ теченiи котораго много было съ нимъ разныхъ и обычныхъ действiй и утешений, коихъ я и не описывалъ, случися единожды во Святую четыредесятницу при наступлении неделнаго пенiя и бденiя. Седящу Старцу моему на молитве, и бе ему молитвенное действiе обычное съ трепетнымъ услажденiемъ. И тако надолзе седя, восхоте ради наступающаго бденiя, опочити, и ляже, мысля въ себе: еже бы съ молитвою уснути, темже и лежа внималъ молитве своей. И абiе прекратися обычное трепетанiе, но некое иное неизглаголанное начя происходити действiе, ово, за многоумноженную сладость и силнейшее къ Богу влеченiе. Ибо отворилось ему сердце, и начя тамо светле и чисте созерцати, и явственно видети, понеже въ сердце соделалось якобы некое тело, показующееся извне темно, внутри же бело или светло красно и тако болiе делалось действiе молитвы, вкупе и сладость прiyмножилась. И aбie начя изъ онаго тела, показующагося внутрь сердца, аки благовонiя духъ испыхивать. Потом же якобы наподобiе меха сжимаемаго брызгъ съ великимъ стремленiемъ исходилъ. Но не вдругъ, а единъ по единому: иной брыскъ ударялъ, паче же рещи поражалъ сладостiю во все стороны сердечныя. И отъ таковаго брысканiя претворялось въ сердце аки новое брысканiе и обливанiе нестерпимыя сладости, отъ любви божественныя. И по семъ начя почясту, яко отъ некоего силнаго съжиманiя или крепкаго угнетенiя, сице изъ онаго тела излетали борзо сладостныя брызги, и пронзали сладостiю своею не точiю самое сердце, но и всего самаго исполняли сладостiю. По семъ пойде подымался подъ перси, и духъ съ дыханiемъ стало захватывать, и удерживать отъ силныя и многiя исходящая сладости. И уже не могъ болiе молитвы производити: и aбie оной видъ являемый, аки тело, вкупе съ подыманiемъ своимъ прилагался въ пламень, и еще выше подымался, и сладость умножи, и охвати все перси, и якобы задави оныя своею пламенною, непостижимою божественною безмерною сладостiю, и тогда уже отнюдъ не могъ дыхать. И тако безъ дыханiя долзе на ту пламенновидную сладость внимателно смотря, едва въ память пришелъ: яко несть дыханiя. И начя внимати о своемъ дыханiи, и се истинною зритъ, и чувствуетъ, яко не производится дыханiе, и помысли въ себе, яко не дыша умретъ. И тако внимая начя привлекати и въводити свое дыханiе, а между симъ оная пламеноявляемая сладость начя со измененiемъ умалятися, и помале въ ничто бысть. И тогда воставши отъ ложа своего, не спя нимало, но дивяся и недоумеваяся сей непостижимой утешителной сладости и паки недоумеваше, како надолзе бысть безъ дыханiя и не задхнуся, и не поскорбе, но паче легко есть. Азъ вопросихъ его, глаголя: бысть ли ти, отче, тогда память къ Богу? Онъ же ми рече: памятiю Божiею и любовiю еже къ Нему ciеи составлялося».
[48] Или «мнения, предположения».
[49] Букв. «к точности факта» (lwāṯḥattīṯūṯsuʕrānā).
[50] См. 3 Езд 5:49; 3 Езд 7:11–13; 3 Езд 8:1 (Синод. пер.).
[51] Т.е. в движении.
[52] См. Соф 2:1.
[53] 2 Кор 13:5.
[54] Ср. 2 Кор 3:17.
[55] Ср. Рим 14:17.
[56] Т. е. движение.
[57] В оригинале ― неопределенное местоимение ʔnāš.
[58] См. Быт 3:14.
[59] Букв. «когда проходит время, сколько бы ни [прошло]».
[60] См. Исх 24:15–18. Ср. Евагрий Понтийский. Главы о ведении V.16 (Guillaumont 1958, p. 182–183).
[61] Букв. «на (видение, помышление и т.д.)».
[62] См. Исх 34:29.
[63] Букв. «о нем». Сирийский текст ясно указывает на «созерцание» (teʔoriyā) как источник согласования.
[64] Букв. «бывают по ее образу»; «ее» отсылает к слову ж.р. teʔoriyā «созерцание». Здесь мы следуем огласовке в рукописи Vat. sir. 509. В рукописи Mingana syr. 601, f. 144a (WoodbrookeStudies. 7. P. 263) эта фраза огласована иначе: hāwēnba-ḏmūṯēh, «сообразуются ему», т.е. уму. Возможно, переписчик подразумевал, что ум в это время полностью погружен в себя, о чем мар Иосиф пишет в «Послании другу…». Возможно же, как в приведенных выше случаях, переписчик ошибся по невнимательности.
[65] Цитата не идентифицирована.
[66] См. 3 Езд 5:49; 3 Езд 7:11–13; 3 Езд 8:1 (Синод. пер.).
[67] Ср. Евагрий Понтийский. Главы о ведении III.30 (Guillaumont 1958, p. 110).
[68] См. Евр 3:1.
Источник:
http://www.bogoslov.ru/text/4795548.html 
