Это сообщение, если честно, предназначалось для другого форума, но мне не менее интересно, что думают участники данного портала по поводу христианских таинств. Я имею в виду, прежде всего, их духовный аспект. Таким образом, эта тема, получается, даже больше относится к символизму как таковому, чем конкретно к таинствам (небезынтересно то, что их кодификация происходит лишь в 16 в. - т.е., по-видимому, имелась тенденция - особенно, в изначальном христианстве - рассматривать вообще всю деятельность в рамках Церкви, как нечто предельно "сакрализованное", а не только конкретно "ритуалы").
Для начала предлагаю вашему вниманию важную цитату из "О небесной иерархии" Св.Дионисия Ареопагита, где разъясняется смысл церковных символов, таинств - да и вообще необходимость всей это ритуалистики. Это для тех, кто пытается видеть во всем этом пустую формальность. Реально же за всем этим (при правильном рассмотрении) стоит "опора" для возвышения в высшие духовные сферы. Дионисий Ареопагит пишет:
"Приняв невещественными и безбоязненными очами ума высший и первоначальный свет Богоначального Отца, свет, который в прообразовательных символах представляет нам блаженнейшие чины Ангелов, паки от сего света будем устремляться к простому его лучу. Ибо свет сей никогда не теряет внутреннего своего единства, хотя по своему благодетельному свойству и раздробляется для того, чтоб сраствориться с смертными срастворением, возвышающим их горе, и соединяющим их с Богом. Он и сам в себе остается и постоянно пребывает в неподвижном и одинаковом тождестве, и тех, которые надлежащим образом устремляют на него свой взор, по мере их сил, возводит горе, и единотворит их по примеру того, как он сам в себе прост и един. Ибо сей Божественный луч не иначе может нам возсиять, как под многоразличными, священными и таинственными покровами, и притом, по Отеческому промыслу, приспособительно к собственному нашему естеству.
Потому-то в первоначальном установлении обрядов светейшая наша Иерархия образована по подобию премирных небесных Чинов, и невещественные Чины представлены в различных вещественных образах и уподобительных изображениях, с тою целию, чтобы мы, по мере сил наших, от священнейших изображений восходили к тому, что ими означается, - к простому и не имеющему никакого чувственного образа. Ибо ум наш не иначе может восходить к близости и созерцанию небесных Чинов, как при посредстве свойственного ему вещественного руководства: т.е. признавая видимые украшения отпечатками невидимого благолепия, чувственные благоухания - знамениями духовного раздаяния даров, вещественные светильники - образом невещественного озарения, пространные в храмах предлагаемые наставления - изображением умственного насыщения духа, порядок видимых украшений - указанием на стройный и постоянный порядок на небесах, принятие Божественной Евхаристии - общением с Иисусом; кратко, все действия, принадлежащие небесным существам, по самой их природе, нам преданы в символах. Итак, для сего-то возможного для нас Богоуподобления, при благодетельном для нас установлении тайноначалия, которое и открывает взору нашему небесные Чины, и нашу Иерархию возможным уподоблением Божественному их Священнослужению представляет сослужащею чинам небесным, под чувственными образами предначертаны нам пренебесные умы в священных писменах, дабы мы чрез чувственное восходили к духовному, и чрез символические священные изображения - к простой, горней небесной Иерархии" (гл. 1, &2-3)
Тезисно это можно оформить так:
1) единый свет образует (с позиций человеческого ума) иерархию ангелов
2) символом этой иерархии и ее священнодействий на земле является Церковь
3) чувственные изображения божественных умов установлены свыше и таинственным образом приспособлены под человеческое мировосприятие
4) это сделано с целью возвышения человека, "ибо ум наш не иначе может восходить к близости и созерцанию небесных Чинов, как при посредстве свойственного ему вещественного руководства"
5) духовные реальности отличаются от всего того, что мы - находясь под покровом чувственности - можем себе представить (в след. главе Дионисий пишет, что не нужно представлять "грубо, подобно невеждам, небесных и Богоподобных умных сил, имеющими много ног и лиц, носящими скотский образ волов или звериный вид львов, с изогнутым клювом орлов, или с птичьими перьями... будто на небе находятся огневидные колесницы, вещественные троны, нужные для возседания на них Божества, многоцветные кони, военачальники, вооруженные копьями, и многое тому подобное, показанное нам Св. Писанием под многоразличными таинственными символами")
Таким образом, любой церковный ритуал и любая церковная "форма" - начиная от слов молитвы и заканчивая конкретными действиями и предписаниями - не является случайностью, нелепостью и пр. Не является она также и отголоском каких-то евангельских, исторических, человеческих и пр. событий - если понимать под этим чисто профаническую аллегорию, поучительную историю, историческое наставление и т.д. и т.п. Нет, церковные формы есть не что иное, как символы духовных реальностей, таинственным образом "подобранные" для человеческого сознания, руководствующегося принципами чувственности. Это значит, что и евангельские повествования, и настенные изображения, и молитва содержат в себе (для человека - потенциально), так сказать, "умное пространство", в которое должен углубляться человек, духовно предрасположенный ко всему этому. И в конечном итоге это углубление должно привести к восприятию уже не чувственных знаков, но того, что ими означается - т.е. небесных реальностей.
Ясно, конечно, что такая позиция является наиболее "пневматической", и что ее способны понять далеко не все верующие. Но на то Дионисий Ареопагит и считается одним из самых глубоких христианских авторов. В контексте такого подхода (я бы советовал полностью прочесть работу "О небесной иерархии" всем, кто хочет хоть что-то понимать во внутреннем христианстве) вся христианская религия осмысливается не общепринятым путем. Например, те же догматы здесь уже должны пониматься, как многоаспектные символы, в которые тоже нужно мистически углубляться и которые невозможно понять неочищенным умом, "умом-идолопоклонником" (кстати, Святые Отцы говорят об этом самым прямым образом; даже рассуждать о Боге не представляется возможным, не имея Бога внутри).
ps. "Впрочем, не должно забывать и того, что нет ничего в мире, что бы не было совершенно в своем роде" - пишет далее Дионисий Ареопагит. Это тоже требует отдельного истолкования в контексте проблемы о том, что служит разграничительной чертой между ритуалом Церкви и земной профанической деятельностью (по этому поводу о. Павел Флоренский, используя символизм "лествицы", справедливо заметил, что "нет однообразной равнины земной поверхности, но всюду — лестницы восхождений и нисхождений").
pps. было бы интересно узнать мнение других православных теологов по этому поводу - не только Дионисия.
