Только самодвижность не является ни целью молитвы, ни признаком ее благодатности.
Это необыкновенно важное и смелое заявление. Может многим не понравиться. Разрушает веками сложившиеся стереотипы. Что же реально остаётся в «сухом остатке», если, возможно, даже сами слова молитвы не имеют решающего значения? Чего мы ищем?
Безмолвное и благоговейное молитвенное предстояние в сердце своем пред Господом, переживая Его живое присутствие и Любовь. Спрашивается, есть ли более короткий путь к этому виду Жизни минуя изнурительную и однообразную «гимнастику» для ума в виде «ГИХСБПМГ»?
Моя первая в жизни «инструкция» пришла в виде предложения стягивать внимание из головы в сердце. Это даже не называлось никак. Мне было сказано с апломбом, что внимание, помещенное в середину груди позволит уму прекратить производство мыслей, беспокойства, зрительных ассоциаций и проч.
Оставшись один и в полной темноте, я попробовал концентрировать внимание в груди, не произнося никаких слов, потому как ничего такого и не было сообщено. Внезапно горячее и плотное «облако» обступило меня со всех сторон, обняв и пытаясь проникнуть в меня через темя. Я испугался дико, меня парализовало страхом как от сильного электрического удара, пульс был за 140 и где-то в горле. Тут же прекратил концентрацию и «облако», как мне показалось, с «усмешкой» отступило.
Через пару недель, лёжа ночью без сна, попытался повторить этот опыт, и, с силой преодолевая тахикардию и страх, прогоняя его куда-то за спину, позволил этому «облаку» войти в себя (через темя). «Облако» втягивалось в меня медленно и, можно сказать, осторожно, не взрывая меня, но зажигая сгустки огней внутри – вся голова, как стянутая обручом, особенно нестерпимо лоб, потом горло. При опускании этой энергии до уровня груди и зажигании сердца, постепенно перестал ощущать своё тело. Наверное, энергия не остановилась в сердце, а продолжала продвигаться вниз, но мне уже было всё-равно.
Не знаю, сколько времени (тысяч лет) я плавал без чувствительности тела как зародыш в мерцающем мраке безмерной космической утробы Матери-Любви. Там, в этом космосе, ничего не было кроме невыносимой и бесконечной Любви, простирающейся во всех направлениях, и я был её неотъемлемой частью. При этом присутствовало чёткое осознавание, что это происходит именно со мной, и хотя тело не ощущалось вовсе, полнейшего «растворения» всё же не происходило. Я каким-то диковинным образом всё ещё «был» самим собой, хоть и точкой сознания.
Когда же опять проявился в теле, совершенно утонувший в слезах, которые потом непрерывно и долго лились без плача или рыданий, то по долгом рассуждении решил, что во-первых, это был некий «аванс», а не «награда» (потому как, я думал, не за что было), а во-вторых, мне стало понятно по прошествии времени, что я должен однажды суметь затащить «туда» всё свое тело без потери чувствительности, т.е. научиться переживать такое в нормальной жизни, без экстаза.
Попасть в это «место» ещё раз не хотелось и не виделось нужным. Опыт был всеобъемлющим, убедительным и бесповоротным. Внешняя же жизнь – замелькала как калейдоскоп.
И вот, с тех пор с попеременным успехом (и чудовищными провалами) в основном этим и занят.
В то время это было рассказано только однажды - моему духовнику, но не на исповеди, а в частной беседе на прогулке. Он в ответ ничего не сказал. Оба мы долго шли молча, и в конце он просто потрепал меня по голове, но так и не произнёс ни слова.
