"Как чудно сложились атомы" 
. Два поста подряд и две иллюстрации. Гагинский крайне увлечен и любопытен. Он захвачен сам и захватывает всех, кто попадает в один с ним водоворот мысли и фонтан рассуждений. Это просто праздник для зрелого ума. Столько вкусностей и деликатесов на одном столе и (что важно) - все включено.
Полезен такой подход? ... имхо это лучшее что может быть вначале для ума не готового еще к тишине. И полезен чтобы вывести его к той самой тишине. Но он не сможет ввести ум в тишину.
И рядом - Василий (по моему) Розанов... "20 лет я живу в непрерывной поэзии. Я очень наблюдателен, хотя и молчу. И вот я не помню дня, когда бы не заприметил в ней чего-нибудь глубоко поэтического, и видя что или услыша (ухом во время занятий) – внутренно навернется слеза восторга или умиления. И вот отчего я счастлив. И даже от этого хорошо пишу (кажется)" Совсем иной подход. И наиболее верный ИМХО.
А если эти два подхода не противопоставлять, не рассматривать на горизонтали, а развести по вертикали? Почему то сразу вспомнился текст Бахтиярова. Можно поспорить с его построениями, тем более, не рассматривать эти слова как некоторое кредо автора, однако модель интересная:
"...я имею в виду Церковь. Церковь — не как совокупность зданий, монастырей, иерархов, а как Тело Христово. У нее есть отдельные проявления, части, органы, — в том числе и монастыри, и старцы, и просто разумные воцерковленные люди. Но все это находится внутри Церкви как единого организма и единого сознания. И рассуждать о Церкви можно, лишь будучи ее членом, ее частью. Когда вы говорите о Церкви извне, да еще рассуждаете туда или не туда ведут ее, как вы выразились, служители, это просто дурной тон и свидетельство того, что внутри вас живет паразит по имени «глупость».
Знаете, я исхожу из того, что исходной реальностью для человека является реальность Церкви. Церковь и только Церковь соприкасается с Истиной. Но потом наступает период, когда отражения этой Истины в смутном человеческом сознании начинают взаимодействовать между собой. А к отражениям уже применимы различные логические, грамматические, метафорические операции. Мы можем сказать: «положение вещей таково». Но наш язык предрасположен к тому, что можно сказать, что оно может быть таково, а может быть и не таково. А может быть и не так и не эдак. И мы начинаем строить некое сложное здание отражений исходного высказывания. Так и возникает Культура, исходная задача которой отразить Истину, выразить ее, причем выразить совершенным образом.
Но затем эта задача теряется. Отражения начинают взаимодействовать между собой и мы получаем отражения и искажения и Истины, и не-Истины, и того, что не является ни Истиной, ни не-Истиной. Культура — это деградация Церкви. Деградацией же культуры является мир технологий. Технологии не ищут Истину и не выражают совершенным образом смыслы — они лишь совершенным образом решают поставленные задачи.
Эти три мира следует различать. Многому из того, что относится на самом деле к миру культуры или технологии, часто пытаются придать значение поиска Истины. Хотя это не так. Обратите внимание на то, что происходило в двадцатом веке: три гениальных технолога, (именно технолога, — Учителями у меня не поворачивается язык их назвать), — Гурджиев, Ауробиндо и Кастанеда — рассматриваются многими как провозвестники Истины. Но они — технологи, все их истины лишь искаженные отражения тех Истин, с которыми соприкасается Церковь. Интересны их технологические приемы, но совершенно неинтересны и невнятны их рассуждения о том, какова Истина.
У них, кстати, очень много общего. И то, что они находились между различными культурами, и то, что они ставили задачи овладения процессами, происходящими в мире, — в материальном мире, — они все претендовали на это, и то, что все они умерли в сравнительно молодом возрасте, несмотря на претензии жить долго, если не бесконечно."
При таком раскладе первый ролик находится в поле "Культуры", второй уже где то на границе "Истины-Церкви". У них разные функции и прямого сравнения представить сложно. ИМХО, конечно
