"...обыденный русский язык еще с древности понимал иностранное слово "анафема" как проклятие (так оно и дается, например, в словаре Даля и в "Словаре древнерусского языка" под ред. Р. И. Аванесова)...
Один из пунктов расхождения православия и католичества - это как раз вопрос о том, что означает анафематствование. Православное богословие считает, что анафема - это отлучение от Церкви, отделение от таинственной жизни церковного тела. Католики именно в своем богословском, а не просто обыденном языке полагают, что анафема - это не только отлучение, но и проклятие.
В восприятии православной традиции публичное отлучение - это свидетельство о том, что Церковь не узнает своей веры и своей святыни в трудах или в жизни такого-то человека. Здесь нет желания зла отлучаемому, есть скорее предупреждение его ученикам. В латинской же практике анафема понималась именно как проклятие конкретного человека.
Отсюда родилось второе различие: православная традиция с древнейших времен считает, что Собор может вынести свое суждение о нецерковности людей, уже ушедших из земной жизни. Католическая традиция также с древнейших времен была убеждена, что анафематствовать можно только еще живых. Понятно, почему Запад был против анафемы умершим: если анафема есть проклятие, то получается, что наказывают мертвого."
Факт наложения проклятия находится абсолютной в компетенции Архиерейского, Поместного или Вселенского Собора.
Думаю, что проводя параллель между словами "проклятие" и "анафема" священник хотел выразить что-то вроде иронии, так как обращение женщины прозвучало не как просьба о молитвенной помощи человеку, доведенному до крайности мыслями о мщении, а как просьба дать санкцию на проклятие. На мой взгляд священник просто не вник в суть вопроса и не к месту поиронизировал.