Это видимо была не рыбалка с удочкой и целую ночь под парусом,а работали сетями,возможно переметом,хотя видел в Западной Сахаре там бросают сеть с грузами как парашут сверху и тянут-но это детали-а причина что в трусах был или набедренной повязке-видимо не было на баркасе -ландры..Стиральной машины и сущильной,и не было проалифинки-такие рыбацкие костюмы опдевают нынешние рыбаки при выборки сети с рыбой..Потому что будеш вес; мокрый с ног до головы и так и пойдеш по городу в чешуе и пропахший рыбой..Вот расказ рыбака вам в пример,конечно не самый удачный но так двя подтверждения что такое рыбалка...Собственно остается одна из самых неблагодарных профессий-платят немного-а работа самая опасная-многие рыбаки гибнут..На Аляске памятник Медведь и рядом списки погибщих рыбаков с датами смерти,а недалеко от него Храм где мощи святого Германа Аляскинского-он даже помог рыбакам во время голода пригнал красную рыбу зимой-она обычно приходит туда только летом икру метать..Всех рыбаков с Рождеством и звезда Вифлиемская как Звезда рыбака была в сердце каждого [под опрокинутым небом,от которой было напоминание о Рождении Спасителя нашего Иисуса Христа.. Который и помог рыбакам поймать рыбу..Очен; красивая история этой рыбалки-мой любимый рассказ из всех которые я читал когдато..Очень добрый и понятный мне .Вот одна из немногих дел Богу угодных.Первую вахту в машинном отделении я буду помнить всю свою жизнь!
Моя работа угольщика заключалась в том, что нужно было загрузить тачку (с одним колесом) углем и подвезти к топке котла, сгрузить и возвращаться за очередной порцией угля. Все просто, да просто только на словах! Нужно было учитывать килевую и бортовую качку тральщика, и везти уголь не «на гора», а под гору.
Конечно, я не знал всех этих тонкостей (мне их никто не объяснил) и первый час пер эти тачки «на гора» и сразу же выбился из сил. Вокруг стоял угольный туман, состоящий из мельчайших угольных пылинок, и дышать было довольно трудно. Кочегаром был дядя Миша, бывший уголовник лет 35-ти, здоровенный, мускулистый мужик. Когда угля стало не хватать, а я не успевал его подвозить, на меня обрушился такой трехэтажный мат, которого я никогда раньше не слышал. Пар в котле необходимо было держать на марке, т.е., 15 кг и не меньше, иначе давала сбой паровая машина и уменьшался ход судна, а еще и парогенератор … в общем, нарушалась вся энергетическая цепочка, а из-за кого? Какого-то угольщика!
Вот отсюда и получил я по полной мере, но я только разозлился и, сцепив зубы, таскал и таскал этот проклятый уголь! Когда кончилась вахта, я был словно во сне, перед глазами был уголь и топка котла, уголь и топка котла. Добрел до душа, сполоснулся под слабенькой струей воды и упал в койку без сил.
Проснулся от сильной тряски.
Когда я открыл глаза, то увидел коллегу-угольщика, который будил меня на мою очередную вахту, а мне казалось, что я только что прилег….
Вот так и прошли 4 дня нашего перехода на промысел, с тяжелейшим привыканием работать в качку, с сопровождением отборными матами, постоянным желанием спать и спать. Были минуты слабости, когда я всплакнул, вспомнил свою мамочку и много раз проклинал себя за то, что решил стать механиком, что выбрал себе такую незавидную судьбу. Мне казалось тогда, что я теперь всю свою жизнь буду таскать тачки с углем в угольном тумане, слушать трехэтажный мат, и впереди - никаких перспектив…
Пришли на промысел, и это оказалось продолжением моих морских университетов.
После 4-х часовой вахты теперь нужно было идти на палубу и помогать матросам шкерить (потрошить) рыбу – морского окуня, за которым мы сюда и пришли.
Вытащенную тралом рыбу вываливали на палубу и потом на деревянных столах (рыбоделах) производили шкерку – отрезали головы, вырезали внутренности, которые собирали в отдельном бункере, а тушки окуня сбрасывали в бочки, где пересыпали солью. Бочки опускали вниз, в трюм, где их устанавливали друг на друга.
Морской окунь рыба донная, красного цвета, и когда его поднимали в трале наверх, у него вылезали глаза из орбит, и мы называли его пучеглазым.
Матросы не успевали перерабатывать улов, и им помогали все остальные – угольщики, машинисты, механики, штурмана и все остальные, не занятые на вахтах и работах.
Работа была непривычной, надо было обладать сноровкой, определенным опытом, чтобы успевать обработать рыбину и не отрезать себе пальцы. А вот пальцы на свежем морском ветру очень быстро окоченевали, и было очень трудно заставить их гнуться и выполнять шкерку. После этой 4-х часовой изнурительной и тяжелой работы можно было пойти поесть, 4 часа поспать и снова на рабочую вахту в машинное отделение.
Первая неделя была самой трудной самой невыносимой, но человек ко всему привыкает. Привык и я, и уже не такой страшной казалась моя теперешняя жизнь, и появилось время подумать о чем-то хорошем, светлом и чистом. Но в моей рыбацкой жизни очень скоро появились новые испытания….
Все рыбные головы, потроха и прочие рыбные отходы сбрасывали и складировали в особом бункере, у фальштрубы, для того, чтобы потом все переработать на рыбную муку. И вот через некоторое время все это рыбное богатство стало загнивать и издавать невыносимый запах, невыносимый до тошноты, да еще подогреваемый теплом фальштрубы.… Это был ужасный запах, и он был сигналом для мукомола, который вылезал из каких-то шхер и начинал варить рыбную муку. Не буду описывать все муки сосуществования с этим рыбным крематорием на таком ограниченном пространстве траулера, но деваться было некуда, надо было терпеть и еще раз терпеть! Кошмар с рыбным крематорием прекратился с окончанием промысла и набором груза морского окуня. Запасы угля, пресной воды тоже стали заканчиваться, так что мы были вынуждены уходить в порт.
Не буду описывать житейские отношения в команде, так как я был на самой низкой ступени этого морского братства, если этим словом можно было назвать это сборище самых разных людей, в большой степени неграмотных, грубых, с криминальным настоящим и прошлым, хотя и среди них были достойные и нормальные люди.
Единственными светлыми пятнами были среди экипажа кое-кто из командного состава, но они были так далеки от меня, а мне пришлось жить и постоянно общаться с этой,
далеко не золотой частью нашей команды.
Через несколько дней мы вернулись в порт и пришвартовались к одному из стоящих в порту РТ. Это была середина дня, местные члены команды ушли домой, и на траулере осталась та самая часть команды, которая жаждала скорее добраться до алкоголя.
Они быстренько обсудили эту тему и решили послать на берег гонца за водкой.
Поскольку я был самый молодой и самый незанятый, то выбор пал на меня.
Никакие отговорки не помогли. Мне вручили старый объемистый чемодан, дали денег, объяснили, что на проходной они меня встретят и, моя участь в роли гонца за водкой, была решена! Водочный магазин был расположен не очень близко от порта, и мне, затаренному бутылками, пришлось долго тащить этот тяжеленный чемодан до проходной, по пути проклиная и тех, кто послал, и свою жизнь, и все на свете…
У проходной меня встретили судовые алкаши, поделились бутылками на проходной и благополучно притащили чемодан на траулер.
Прошло уже столько лет, а я до сих пор вспоминаю эту картину…
Кубрик, неимоверный шум, гам, мат, все в табачном дыму, на столе лежат вспоротые ножом консервные банки с жирной норвежской сельдью, куски черного хлеба, луковицы, горстки соли, баночки с тресковой печенью, водочные бутылки и гранёные стаканы.
Я занимал в кубрике верхнюю койку и быстро вскарабкался туда, задернул занавеску. Идти было некуда, так как денег у меня не было, а аванс выдадут только завтра.
Сидеть внизу с этими «братанами» у меня не было никакого желания, они и в море мне уже достаточно опротивели, поэтому я закрыл глаза и постарался уснуть. Но куда там!
Шум и мат только усилились, и к ним добавился еще женский визг и дурацкий смех.
Оказывается, моряки притащили на траулер портовых шлюх и праздник продолжался!
Кому-то пришла в голову идея, что молодого (т.е., меня) нужно посвятить в настоящие моряки и меня стащили с верхней койки вниз. Всю жизнь буду помнить, как мне насильно влили в рот больше полстакана водки и потом заставили есть жирную селедку с черным куском хлеба. Не буду утомлять читателей описанием дальнейших мерзких подробностей с насильным показом всех женских прелестей, но это не убило во мне любви к женщине, а только возбудило во мне в дальнейшем острое любопытство узнать все это поближе... Опьянел я моментально и меня снова забросили наверх, где я благополучно уснул и проснулся только утром следущего дня. После этого посвящения я возненавидел не только тех, кто меня напоил, но и запах и вкус водки и селедки, и очень долго потом испытывал к ним отвращение.
После получения аванса и зарплаты, я пошел в отдел кадров и попросил, чтобы меня направили на какой-нибудь другой корабль. В это время комплектовался экипаж на плавбазу «Северодвинск » и меня очень быстро перенаправили на это судно, чему я был несказанно рад. Когда я прибыл на плавбазу и поселился в прекрасной каюте на двоих, спустился в машинное отделение – огромное, чистое, то я тогда впервые подумал: « Нет, не напрасно я пошел учиться на механика!».
Но я всегда буду с благодарностью помнить свои первые рыбацкие университеты на РТ, свою первую экспедицию на морского окуня, у берегов острова Медвежий!
Где вы, эти ужасные, прекрасные и незабываемые мгновения юности?
Где вы, красные морские окуни с удивленными, расширенными, выпученными глазами?
Ушли горечи обид, встреч и расставаний, остались суровые, полные северной красоты восходы и закаты, ярче и красивее которых я больше нигде не встречал!
Полярный Север – ты был удивителен, чудесен и неповторим , как и молодость, которую уже не вернуть!http://www.youtube.com/watch?v=HiabSSxcm3w&feature=related
http://www.youtube.com/watch?v=ACA8B-akPx4&feature=related
