Перенес с другого форума. Вроде об этом уже говорили, но тема интересная
Душа (ср. "Мистагогия" Максима Исповедника) устроена наподобие храма, и словесное место в нем представляет собой как бы амвон. С него мы читаем проповеди народу, то есть разговариваем с внешним миром и самим собой, здесь звучит наша внутренняя речь. Здесь читается Евангелие, но уже лицом к царским вратам, которые символизируют в храме сердечный вход, а чтение Евангелия символизирует тогда Иисусову Молитву, которая включает в себя в кратком виде изложение всего Домостроительства нашего спасения. Евангелие читается лицом, облеченным в прообразующий Христа священный сан и в священнические одежды, и сердечными вратами входят через призывание Имени Христова и облеченными в одежду веры в его спасительное действие. Потому как сказано "да о Имени Иисусове всяко колено поклонится, небесных, земных и преисподних". Земное колено поклоняется, небесное -- открывает сердечные врата, а преисподнее бежит в ужасе. Поэтому один из (многих) методов вхождения в сердце (и, на мой взгляд, один из наиболее эффективных) -- это метод прообразующий словесную литургию в сердце. Для него не является основным частость призывания Имени Христова в словесном месте, для него является основным вера в его спасительное действие наподобие словесной литургии. На этом, разумеется, это подобие не заканчивается, а только начинается. Вполне вероятно предположить, что литургия в целом и развивалась исторически, как символическое (в смысле реального символизма) изображение художества умной молитвы (или, наоборот, художество -- литургии, но это для нас не так важно)
++++А как это может выглядеть в практическом смысле - внутренняя литургия?
Лествичник (28, 51) пишет о словесной литургии:
«Иное есть прилежно умом блюсти свое сердце; и иное быть епископом сердца посредством ума, как начальнику и как архиерею, приносящему Христу словесные жертвы. Святой и пренебесный огнь, как говорит некто из получивших наименование Богослова, входя в души первых, опаляет ее, по недостатку очищения; а вторых просвещает, по мере совершенства; ибо один и тот же огнь называется и огнем поедающим, и светом просвещающим. Посему одни отходят от молитвы как исходящие из разжженой печи, ощущая облегчение от некоторой скверны и вещества; а другие, - как просвещенные светом и облеченные в сугубую одежду смирения и радования. Те же, которые исходят от молитвы без которого-нибудь из сих двух действий, молились телесно, чтобы не сказать по-иудейски, а не духовно»
О ней упоминают Григорий Синаит в Добротолюбии, свт. Игнатий Брянчанинов во 2-м томе "Аскетических опытов" и др. отцы. Как это выглядит, тут надо сразу сказать, что речь здесь идет не об обычном зрении, а о духовном. Не о представлениях и образах, которые обычно возникают в уме извне и помимо сердца, а тех, которые возникают внутри него и благодаря нему. А духовное зрение у ума появляется (например) благодаря ИМ, о которой речь уже была выше. Она отверзает ему, как Иисус слепорожденному, очи Света, благодаря которым и в которых он видит Свет. Свет тогда созерцает Самого Себя, а ум становится причастником этого созерцания. Потому и говорится в церковных песнопениях "во Свете Твоем узрим Свет", или "Свет Христов просвещает всех". Эта аскетическая стадия так и называется стадией "просвещения", и типологически, применительно к суточному кругу богослужения, относится к утрени ( в соединении с вечерней), к которой подобные возгласы относятся, а также одно из древнейших песнопений этого круга "Свете тихий". Но это еще не литургия, а предуготовление к ней. Для того, чтобы приступить к этому словесному священнодействию (словесной литургии), необходимо (обретаемое на стадии просвещения) просвещение Светом и одеяние в Него (пока только) ума
Кроме того,в поисках ответа на вопрос, как это может выглядеть, надо иметь ввиду следующее обстоятельство. Не у всех, не всегда и не в любое время вот это нами обсуждаемое внутренне служение Слову будет выглядеть одинаково. Во-первых, все это образные символические описания "небесных обителей" (нашего сердца, хотя и в смысле символизма реального), а во-вторых, "в дому Отца Моего обители многи суть". Не всем дано быть архиереями, священниками и священнослужителями, но все христиане в той или иной мере призваны к служению Слову. На этом внутреннем пути есть свои трудности и опасности, но они не должны отвращать христианина от этого пути. Или как пишет свт. Игнатий со ссылкой на преп. Серафима:
"Проходя путь внутренней и умосозерцательной жизни, не должно ослабевать и оставлять оного потому, что люди, прилепившиеся ко внешности и чувственности, поражают нас противностью своих мнений в самое чувство сердечное, и всячески стараются отвлечь нас от прохождения внутреннего пути, поставляя нам на оном различные препятствия: ибо, по мнению учителей церковных (Блаж. Феодорита. Толков. на Песнь песней), умосозерцание вещей духовных предпочитается познанию вещей чевственных.
А потому никакими противностями в прохождении сего пути колебаться не должно, утверждаяся в сем случае на слове Божием: страха же ихъ не убоимся, ниже смутимся: яко съ нами Богъ. Господа Бога нашего освятимъ въ сердечной памяти Его Божественнаго имене и исполненiя воли Его, и Той будетъ намъ въ страхъ (Исаии 8, 12- 13)"
