Не могу понять, как вообще назвать тему. Попробую на примерах. Наверное то слово, которое кажется лишним в названии темы и есть ключевое.
Если, братья и сестры, я в чем-то заблуждаюсь, то поправьте меня пожалуйста.
Я, к сожалению, плохо знаю церковную историю, поэтому это будет мое мнение на основе некоторых фактов.
К концу 19 века, в Русской Церкви, в связи упадком, наметилась тенденция к созданию обществ трезвости, домов трудолюбия (идея Иоанна Крондштадского), молитвенных домов и ….. монашеских образований. Приведу 2 примера:
Сергиев скит — обитель, которая была создана в память об убиенном террористами князе Сергее Александровиче(губернаторе Москвы) муже будущей великомученницы Елисаветы Феодоровны. На этом месте (6 верст до Тихоновой пустыни, калужской губернии) уже жили монахи в шалашах. Привожу отрывок из книги:
«На жертвуемых землях скит, как таковой, уже существовал. Небольшая горстка монахов вела иноческий образ в лесу недалеко от деревни Мстихино, в урочище под названием «Боровой лес». Жили в шалашах, сплетенных из хвороста...»
Обитель «Отрада и утешение» основанная будущей новоисповедницей матушкой Софией Греневой. Отрывок из книги:
http://true-orthodox.narod.ru/library/story/Sofiya.html«Когда именно имело место пострижение м.Софии в рясофор, осталось неизвестным. Вероятнее всего, что это произошло в Св.-Троицкой обители, где она положила начало, где была настоятельницей её добрая подруга в миру, мать Анна.
Окончив епархиальное училище, м.Анна загорелась желанием создать обитель. Своими беседами и лекциями она собрала вокруг себя группу девиц. Она выпросила у отца-помещика 80 десятин земли и начала созидать обитель. Сначала были поставлены из досок шалаши, где на лето поселились послушницы в ожидании постройки тёплого дома. Этих первых сестёр прозвали «шалашницами». Монастырь быстро начал процветать. Построили церковь, создан был приют, и возникло два подворья в обеих столицах. Но деятельная игуменья, очевидно мало знакомая с аскетической литературой, с «Добротолюбием», поддалась духовному соблазну. Не желая подчиниться увещанию епархиального епископа, она навсегда покинула созданную ею обитель и умерла вне её стен.
Мать София не долго пробыла в Свято-Троицкой обители. Она перешла в Николаевскую обитель. Можно предположить, что причиною этого перехода была смута, связанная с уходом м.Анны. Но и в новой обители м.София не нашла желанного мира. Её полюбили сёстры, которым она в своей келии читала духовную литературу. За это её невзлюбила казначея. Тогда она, совместно с м.Екатериной (Метцендорф), которая также ушла из Троицкой обители, стала искать, где бы они могли обосноваться самостоятельно.
Место, которое они выбрали — Дугнинский завод — крайне нуждался в духовном просвещении. Это был самый незадачливый угол в прекрасной Калужской губернии.....
Матушка Екатерина недолго оставалась в обители «Отрада и Утешение». Произошло следующее: она, как старшая годами, стала настоятельницей, но сёстры больше любили мать Софию и тем возбуждали её недовольство. Ради сохранения мира, м.София решила удалиться в Белевский монастырь, Тульской губ., где был похоронен её отец и где были вложены их семейные вклады. Уход м.Софии сильно огорчил сестёр новосозданной обители. Была среди них одна юродивая, так называемая «Марьюшка-блаженная», прозвавшая м.Софию — Серафимой. Она взбиралась на дерево и взывала к ней: «Серафима, Серафима!». Наконец м.Екатерина написала м.Софии, что без неё жизнь обители расстроилась и что ради её сохранения м.София должна вернуться, а она, м.Екатерина, покинет обитель. Так они и сделали. Впоследствии м.Екатерина основала около г.Бологое, Новгородской губ. общину, где и скончалась 95-ти лет от роду.»Это я веду к тому, что создание монашеских общин не являлось преступлением, как это может показатся на первый взгляд. Хороший духовник — залог успеха и основа монашеской жизни, это понятно и я это понял на своем опыте, но если такового нет, то неужели людям пропадать? Я думаю, что к желающим спасения, Господь наш даст духовника.
Посмотрел я сейчас фильм "Последний отшельник" про монахов монастыря св. Антония и отшельника. Простые правила монашеской жизни ими не забыты: Цитата из фильма:
"....для меня стало меньше искушений после того как я пришел сюда. Здесь ничего не искушает мое зрение. Я не вижу женьщин, не вижу денег, не вижу алкоголя, азартных игр, богатства. Не вижу ничего, что могла бы привлечь меня. У меня нет красивой одежды и всего того, что искушает через глаза....." К сожалению, я не знаю ни одного русского монастыря, где не было бы женьщин. Я человек слабый и не ищу себе проблем. Обычно когда спрашиваешь, почему не соблюдается монашеский устав, то говорят: "смиряйся". Но вместо смирения я чувствую себя обманутым дураком.
Я приведу отрывок из книги о. Паисия и из устава Нила Сорского:
Паисий святогорец . Письмо к новоначальным. http://lib.eparhia-saratov.ru/books/15p/paisii_s/letters1/contents.html Очень хорошо, если монастырь удален от мира и от исторических мест и мирского шума. Даже самые почитаемые монастыри часто уклоняются от своей настоящей цели, потому что часто доходят до того, что превращаются из монастырей в торговые заведения. Поэтому некоторые владыки — и очень справедливо — хотели бы владеть ими сами, так как монахи должны любить нестяжание, хранить которое они обещали Богу. Однако, к сожалению, они не ограничиваются необходимым и простым — как для себя, так и для монастыря в целом. Они не могут удержаться чтобы не принимать от верующих пожертвования, и не побуждают их самих помогать нашим нищим братьям, которые страдают. Но что делают? Собирают даже пот бедных и наполняют им множество лампад и колоколов, думая, что так славословится Бог. Однако такого рода благочестие подобно благочестию многих русских клириков, которые — сами того не желая — стали причиной того, что лампады, паникадила и колокола стали пушками, стреляющими по самой Церкви Христовой.
Будь осторожным, брат, чтобы не соблазниться тем, что я упомянул: ни мирской вежливостью, которую увидишь, ни мирской любовью, ни мирскими удобствами, которые тебе предложат, ни каким - то мирским порядком, какой увидишь в монастыре, потому что всякий мирской порядок в монастыре является великим беспорядком.
Итак, все мирское в монастыре считай за петлю, которая в конце концов задушит тебя внутренним беспокойством, потому что ты уже будешь находиться в монастыре и не сможешь этим пользоваться, как хотел бы, и будешь страдать. Даже если у тебя появится возможность и ты это получишь, то опять - таки увеличишь пустоту в душе и окажешься совершенно лишенным Христа, а внутри твоей великой пустоты будет большое душевное беспокойство — такое же, какое мучит человека более других богатого материальными благами.
Кто сомневается, что со всем современным комфортом монастырь может действовать более удобно? Если бы у каждого монаха была рядом мама, которая ухаживала бы за ним, то, конечно, это было бы удобством. И если бы в церкви ставили магнитофон, чтобы он воспроизводил звуки (молитвы), то, конечно, это было бы отдыхом, и еще большим отдыхом было бы, если бы стасидию [5] переделали в кровать. Нет сомнений, что для аскета было бы удобно, если бы у него была маленькая машинка специально для того, чтобы перебирать четки, и кукла - аскет, которая падала бы и вставала, творя за него поклоны и молитву по четкам, а сам он купил бы себе мягкий матрац, чтобы лежать и давать отдых своей исстрадавшейся плоти. Конечно, все это приносит облегчение плоти, но душу опустошает и делает несчастной, оставляя ей только женские эмоции и беспокойство.
Поэтому, брат мой, раз уж ты благополучно отправился к чему - то высшему, смотри, чтобы тебе, хотя ты ушел от мирского, опять не закончить тем же мирским. Не забывай, зачем ты ушел из мира, и стремись к жизни более высокой, чем мирская, чтобы твой уход из мира и твоя монашеская жизнь имели смысл. Иначе — горе твоему плаванию. Не говорю: "Горе тебе из - за того, что ты причинил скорбь своим родителям", потому что они получат свою награду от Бога.
................................................................
Итак, нам, монахам, нужно избегать в жизни монастыря, насколько это возможно, современных средств и чтить пустыню, приспосабливая себя к ней, чтобы и пустыня даровала нам свой святой покой и мы получили бы помощь для опустошения нашей души от страстей. Неправильно желание приспособить пустыню к нашему мирскому "я", ибо это грех непочтения к пустыне.
Если кто - то из монахов - модернистов хочет, может построить монастырь на крыше многоэтажного дома, для того чтобы иметь все мирские удобства, какие хочет, чтобы наслаждаться электрическим светом или подниматься на третье небо на лифте, — и пусть оставит пустыню в покое.
К сожалению, некоторые такие монахи вместе со всем своим мирским мудрованием переносят в пустыню также весь свой мирской дух и все свои мирские средства [1], постоянно заняты изменениями и переделками, внешним благоустройством, кирпичами и кучей цветочных горшков и не знают, что такое четки, а знают только попечения, хорошую еду и кирпичи. Все это присуще плотским людям, которые являются кирпичами — брением, а не духом Божиим. (Я не имею в виду новооткрытые монастыри, где трудятся, чтобы иметь крышу над головой).
Итак, если монах не обретет духовного делания, если не получит помощи от старца и будет постоянно занят внешним, то неизбежно духовно одичает и не сможет усидеть у себя в келлии, даже если его свяжут. Ему всегда будет нравиться общаться с людьми, проводить с ними экскурсии, говорить о куполах и археологии, показывать им горшки с разными цветами, устраивать для них богатые мирские обеды и покоить только внешних, мирских, людей [2]. Если разобраться, какого рода этот покой, то можно увидеть, что это не покой, но через это занятие люди просто немного забывают о своих скорбях, а затем опять возвращаются к состоянию душевного беспокойства, потому что мирское мудрование подобно червю, который точит дерево.
Следовательно, монастыри имеют духовную цель, и в них не должно быть мирской стихии, но небесная, для того чтобы души наполняла райская сладость. В мирском мы не можем соревноваться с мирянами, потому что у мирян все равно больше возможностей. Что из этого следует? Несчастные миряне хотят от нас, монахов, чего - то более высокого, а нам, чтобы достичь более высокого, нужно избегать всякого человеческого утешения. Преподобный Нил СорскийУстав о скитской жизниОб украшении же церковном пишет святой Иоанн Златоуст: «Если кто-то советуется [с тобой], желая принести в церковь священные сосуды или какое-либо иное украшение, повели ему раздать нищим. Ибо никто, — сказал он, — никогда за неукрашение церкви не был осужден». И другие святые так говорят. Преподобная же мученица Евгения и принесенные ей священные сосуды серебряные не приняла, говоря: «Инокам не подобает во владении серебро иметь». Потому и нам сосуды золотые и серебряные, даже и священные, не подобает иметь; также и прочие украшения излишни, но только необходимое для церкви можно приносить. Пахомий же Великий не хотел, чтобы и само церковное здание было украшено. В обители Мохосской он создал церковь и сделал в ней красиво столбы из плинф; после того помыслил, что нехорошо восхищаться делом рук человеческих и красотой зданий своих гордиться; взяв веревку, он обвязал столбы и повелел братиям тянуть изо всей силы, пока [столбы] не преклонились и не стали нелепыми. И говорил он: «Да не станет ум, от искусных похвал поползнувшись, добычей диавола, ибо много у того коварства». И если этот великий святой так говорил и так сделал, то сколь более нам подобает в таковых вещах себя сохранять, поскольку немощны мы, и страстны, и умом поползновенны.Не подумайте, что это праздная критика. Все это я сильно переживаю и не вижу пока хорошего выхода для себя. Для меня казарменная жизнь не подходит из за свойства моих грехов. Если я нахожусь в тесном окружении, как в общежительном монастыре, то уже нет моей воли ходить на службы или выполнять работы,молиться, а я делаю это как необходимость, как корова в стаде. Я уверен, что только труды принимаются Богом, которые от свободной воли, от сердца и осознанно, а не так, как белка в колесе. К тому же у меня постоянно в голове крутятся всякие диалоги с людьми, как сказать и т.д. И чувствую себя неуютно.
Как правило в монастырях наших не дают отдельную келью, а живешь как в казарме. В итоге у меня то рвение, с которым приезжаешь, постепено снижается, потому что я человек слабый и зависимый сильно от окружения. Да еще и одному помолиться негде. Вообщем, мой вывод о наших общежительных монастырях таков, что на первом месте - труд, на втором тоже, на третьем - службы. Все это для того, чтобы монастырь процветал, богател, украшался, становился более привлекательным для мира, а не для Бога. Чтобы потом опять народ начал соблазняться и грабить монастыри. До того как христиане стали называть себя так, они звались назореи, что значит бедняки, нищие.
Я устал от этих систем, чтобы тем, кто на верху было удобно управлять теми, кто внизу. Это , конечно не везде так, но а где не так я не знаю. Подскажите. Смотрел Крымские пещеры. Последнее время там открываются маленькие монастыри, но я гражданин РФ, а там нужна постоянная регистрация Укр.
