Что есть смирение?

[Anastaseos]

Как,живя в монастыре, адекватно понимать -что есть смирение? Потому что, приходя в монастырь имеешь такой "святоотеческий энтузиазм",что готов терпеть всё, а спрашивается надо ли,и полезно ли? и вообще,что есть внутреннее смирение? настоящее?
К примеру еще - когда я жила в монастыре ,уже в числе сестер,мне благочинная в пример ставила одну девушку, которая пришла незадолго до меня.Эта девушка была, можно сказать ,ходячий Отечникъ. Я слышала от нее за всё время только два слова - "простите "и"благословите". Она просила прощения уже за то,что попадалась мне на глаза.Голова опущена , всем поклоны, голос тихий, частые коленопреклонения, трудилась, как пчелка, ела в трапезной крайне мало,а потом вообще только чайной ложкой,в свободные минуты сразу брала в руки душеполезную книгу, занималась ИМ (по словам благочинной).
Я пыталась обсудить этот момент как-то со своей сокелейницей-монахиней,прожившей около 15 лет в монастыре,и она сказала что если это ненастоящее смирение,то ничего из этого не выйдет.Я не знаю,что стало с этой сестрой,но ее облачили в подрясник и менее чем через месяц она ничего никому не сказав собрала вещи и ушла из монастыря.
Появился у меня вопрос- что,значит,если внешнее будешь приводить в такое благообразие и благоговение(а о внешнем я читала в 5 т.святителя Игнатия Б.), то на внутреннее это может и не подействовать?,и что,если у тебя этого с рождения нет(смирения такого) то и не получится?что,получается себя не переломаешь?или как? непонятно.
и возвращаясь к началу -всё ли нужно молча терпеть от старших, облеченных властью и духовными полномочиями сестер, или ерепениться против "насильственного смирения"?
вот как-то всё в кучу но может кто-то  ответит?
простите, если где-то это уже обсуждалось.

[Питирим]

Anastaseos, это старая проблема в монастырях. Смиренным можешь ты не быть а ближнего смирить обязан!  Ложное смирение от смирения отличается показушностью.
Дабы не мучать свою голову, могу посоветовать - будте сами собой, и во всем стремитесь к искренности и смиренномудрию.

Думаю истинное смирение это дар. Однако кротости и смиренномудрию можно научиться:
Лествичник: "Научитесь от мене ... яко кроток есмь и смирен сердцем и помыслами, и образом мыслей, и обрящете покой душам вашим от браней, и облегчение от искусительных помыслов".
Максим И. "Несомненно всякий смиренномудрый кроток, а кроткий смиренномудр".

[Симеон]

надо терпеть с умом, но само смирение - это дар от богозрения... это отцы так пишут.. так что один выход - соблюсти заповеди и Христа увидеть, по евангелию. От облеченных духовной властью точно лучше потерпеть, всмысле не от человек облеченных...

[Владимир Б.]

Появился у меня вопрос- что,значит,если внешнее будешь приводить в такое благообразие и благоговение(а о внешнем я читала в 5 т.святителя Игнатия Б.), то на внутреннее это может и не подействовать?,и что,если у тебя этого с рождения нет(смирения такого) то и не получится?что,получается себя не переломаешь?или как? непонятно.
и возвращаясь к началу -всё ли нужно молча терпеть от старших, облеченных властью и духовными полномочиями сестер, или ерепениться против "насильственного смирения"?

Попробую выложить всё что слышал и читал в немногих словах.
Прежде всего, смирение - это внутреннее состояние души, которое только потом может начать проявляться во внешнем. В Вашем приведённом примере с девушкой, вполне возможно, что было наоборот, т.е. первое пошло наружнее смирение, и без внутреннего оно превратилось в ложное смиреномудрие.
Часто смирением и смиреномудрием называют одно и тоже, но чаще разное: смирение это уже как состояние души, а смиреномудрие - это смиренное о себе мудрование (смиренные мысли), в том числе и самоукорение. Последнее это путь, а первое - плод этого пути.
Смирение тоже делится на степени (грубо две):
1. Христианин, только(!) в ходе настоящей христианской жизни (внутренней), начинает видеть себя таким, какой он есть на самом деле. Т.е. видит свои болезни, страсти, немощи и начинает от этого смиряться перед собой. Видя неизцельность, лютость своих страстей, он начинает видеть их и в ближних, но при этом он уже не возносится над ними, а смиряется, так как имеет это (если не худшее) в себе. Теперь он умеет их жалеть, а от жалости до любви "один шаг". Страдая от своих страстей и немощей, христианин начинает по настоящему прибегать к Богу, прося у Него исцеления, и получает это. Может не всё сразу, но тем не менее... И здесь он видит своё настоящее место в мире по отношению к Богу, что он ничего (в прямом смысле слова) хорошего без Божией помощи совершить не может. Начинает познавать Благость Божию, что Господь мгновенно отвечает на искренние молитвы и даёт всё полезное для него, и от этого начинает произрастать любовь к Богу.
Это и будет настоящее смирение перед собой, перед ближним и перед Богом, плавно переходящее в любовь к ближним и Богу. Т.е. исполнение Евангелия делом.
2. В ходе долгой борьбы с собой, выше перечисленные смирения начинают "расти", давать свои плоды (одно из них - бесстрастие), и в некоторый момент, когда Бог посчитает нужным (полезным для нас), Господь даёт уже настоящее Смирение и настоящую Любовь. Именно как полный Свой Дар. Это уже Святость.

Три смирения, перечисленных в первом пункте, как раз приобретаются (прикладывает свои силы человек) тем, что видели в той девушке: молитва (покаянная), прибегание к Таинствам, утеснение чрева, молчание, смиренное воззрение на всех, самоукорение, низкий труд, поиск унижений и послушаний, и т.п.. Но это всё не ради внешнего, а ради внутреннего своего устроения. Если акцент будет только на внешнее - это опять приведёт к ложному смирению.
Опять тот же важный момент: это всё будет иметь правильное устроение подвига только тогда, когда человек, с Божией помощью, начнёт христианскую, внутреннюю  жизнь, начнёт видеть свои страсти в их "красе", особенно тщеславие и гордость, будет страдает от них, познает насколько они отдаляют нас от Бога, познает сладость и Божественность Смирения, и захочет своего исцеления. Тогда будет прилагать множество трудов, пойдёт на любые муки ради искоренения своей гордыни, самости, и соответственно приобретения противоположной добродетели - смирения.

Немного сказанного для нашего времени и для умного делания:
"одно смирение, без трудов, может возвести нас на Небо",
"последние христиане будут спасаться только смирением",
"правильно молящийся (только покаяние) не может не смиряться"
"одной скорби ума достаточно для спасения"

[Владимир Б.]

Да простит меня Админ за простыни ... но тема очень важная, может кому пригодятся эти изречения:

Смирение

Доверие и покорность Богу, умаление себя или признание своего ничтожества, когда оно относится к предметам высшего достоинства (B. C. Соловьев). Развитие в себе христианского смирения есть радикальное лечение души, потому что оно устраняет первопричину ее заболеваний — самолюбие, гордость, тщеславие, вообще все те страсти, которые связаны с преувеличением значения своего «я» (Н. О. Лосский). Смирение есть проявление духовной мощи в победе над самостью (Н. А. Бердяев). В понятиях Святой Руси смирение — одна из главных духовно-нравственных ценностей: «Смиренье — Богу угожденье, уму просвещенье, душе спасенье, дому благословенье и людям утешенье», «Смиренье девичье (молодцу) ожерелье», «Конь налогом берет, человек — смиреньем», «Аще обрящеши кротость, одолевши мудрость», «Не ищи мудрости, ищи кротости!»; «Смирное дитя одну руку, а блажное обе отымает», «Смиренных Господь духом спасает», «Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его!»; «Напитай, Господи, душу малым кусом!»
О. Платонов  Страх Божий. Ощущение его при молитве. Боязнь исчезнуть и обратиться в ничто, рождающаяся при особенно чистой молитве, когда особенно сильно ощущаются присутствие и величие Божий. Глубокое познание своего ничтожества. Изменение воззрения на ближних, причем они, без всякого принуждения, кажутся смирившемуся превосходнее его во всех отношениях. Простодушие от живой веры. Ненависть к похвале человеческой. Постоянное обвинение и укорение себя. Правота и прямота. Беспристрастие. Мертвость ко всему. Умиление. Познание таинства, сокровенного во кресте Христовом. Желание распять себя миру и страстям, стремление к этому распятию. Отвержение и забвение льстивых обычаев и слов, скромных по принуждению или умыслу, или навыку притворяться. Восприятие нищеты духовной. Отвержение премудрости земной, как непотребной для неба. Презрение всего, что в человеках высоко, но мерзость пред Богом (Лк. 16, 15). Оставление самооправдания. Молчание пред обижающими, которому научает Евангелие. Отложение всех собственных умствований и приятие разума евангельского. Смиренномудрие, или духовное рассуждение. Сознательное во всем послушание Церкви.
 "Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем" (Мф. 11, 29)
Кто желает быть подобным Богу, пусть будет, по силе человеческой, кротким и смиренным (46, 390).
Господь все перенес, чтобы ты наилучшим образом научился смиренномудрию. Святитель Иоанн Златоуст (35, 502).
Смиренномудрие - риза Божества. В него облеклось вочеловечившееся Слово и через него беседовало с нами в теле нашем. Преподобный Исаак Сирин (55, 234).
Блажен человек, который всегда взирает на Небесного Владыку и Его страдания, который распял себя самого для всех страстей и для всего земного и стал подражателем смирения своего Владыки. Преподобный Ефрем Сирин (27, 222).
Если все свойства Божественного естества превышают меру человеческого естества, то проще всего для нас уподобиться Божеству в возможном и сообразном с нашей природой. Что же это такое? Смиренномудрие. Преподобный Исидор Пелусиот (52, 355).
Господь наш Иисус Христос, Бог непостижимый и неизреченный, в продолжение всей Своей жизни во плоти был облечен в смирение. Так что святое смирение праведно должно именоваться и Божественной добродетелью, и Владычней заповедью... Преподобный Филофей Синайский (68, 406).
Почему, сказав: "блаженны нищие". Господь прибавил еще: "духом"? Чтобы показать, что ублажения достойно собственно смирение души и что хотя и телесная нищета блаженна и ведет в Царство Небесное, но только если ее сопровождает смирение душевное, если она с ним тесно соединена и от него получает начало. Таким образом, ублажив нищих духом. Господь дивно показал, где корень и причина видимой нищеты святых, то есть в духе их. Дух, приняв в недро свое благодать евангельской проповеди, становится источником нищеты, орошающим "все лице земли" (Быт. 2, б), то есть нашего внешнего человека, и делающим его раем добродетелей. Такая нищета достойна ублажения от Бога. Ибо иной может быть нестяжателен и нищ, и притом произвольно, но ради славы человеческой. Такой человек не нищий духом, а лицемер. Лицемерие же рождается от самомнения, которое противно духовной нищете. Кто имеет дух сокрушенный и смиренный, тому невозможно не радоваться видимой нищете и смирению, ибо он считает себя недостойным славы, довольства, утешений и всего такого. Почитающий себя недостойным всего этого и есть ублажаемый Богом нищий... И все такие - из числа слышавших и последовавших за Господом Иисусом, Сыном Божиим, ибо Он сказал: "...научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим" (Мф. 11, 29). Поэтому их и Царствие Божие, ибо они - сонаследники Христовы. Святитель Григорий Палама (70, 287).
Смиренномудрие есть образ мыслей, заимствованный всецело из Евангелия, от Христа. Смирение есть сердечное чувство, есть залог сердечный, соответствующий смиренномудрию (108, 316).
Истинное смиренномудрие состоит в послушании и последовании Христу (108, 535).
Истинное смиренномудрие - характер евангельский, нрав евангельский, образ мыслей евангельский (108, 536).
"Если кто хочет идти за Мною,- возвещает святое Смирение,- отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною" (Мф. 16, 24). Иначе невозможно быть учеником и последователем Того, Кто смирился до смерти, до смерти крестной. Он воссел одесную Отца. Он, Новый Адам, Родоначальник святого племени избранных. Вера в Него вписывает в число избранных, избрание приемлется святым смирением, запечатлевается святой любовью. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (108, 543).

[Владимир Б.]

Об истинном смирении

Отличительные черты и признаки человека, имеющего истинное смирение, следующие. Считать себя самым грешным перед Богом, укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело. Никого не хулить и не находить на земле человека, который был бы гнуснее, или грешнее, или нерадивее его самого, но всегда всех хвалить и прославлять. Никого никогда не осуждать, не уничижать, ни на кого не клеветать, во всякое время молчать и без приказания или крайней нужды ничего не говорить. Когда же спросят и есть намерение или крайняя нужда заставляет говорить и отвечать, тогда говорить тихо, спокойно, редко, как бы по принуждению и со стыдом. Ни в чем не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить - ни о вере, ни о чем другом, но если говорит кто хорошо, сказать ему: "Да", а если плохо, отвечать: "Сам знаешь". Быть в подчинении и гнушаться своей волей, как чем-то пагубным. Смотреть всегда в землю, иметь перед глазами свою смерть. Никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему. С радостью переносить обиды, уничижения и утраты. Ненавидеть покой и любить труд. Не огорчать, не уязвлять ничью совесть. Таковы признаки истинного смирения; и блажен, кто имеет их, потому что здесь еще начинает именоваться домом и храмом Божиим, и Бог является в нем, и делается он наследником Небесного Царства (27, 397).
Кто больше пред Господом? Тот, кто смиряет себя перед братом своим в страхе Божием (25, 206).
Смиренный не устанавливает собственной воли... но повинуется истине (25, 401).
Смиренный не уничижается в лишении и бедности и не оказывается надменным в благоденствии и славе, но постоянно пребывает в той же добродетели (25, 401).
Смиренный не завидует успеху ближнего, не радуется его сокрушению, а, напротив, радуется с радующимися и плачет с плачущими (25, 401).
Смирен тот, кто делами проповедует добродетель (25, 401).
Смиренный не клевещет брату на брата (это сатанинское дело), но служит для них миротворцем, не воздавая злом за зло (25, 401).
Смиренный ненавидит самолюбие, потому не домогается первенства (25, 402).
Смиренный не знает ни досады, ни лукавства, но с простотой и непорочностью служит Господу во святыне, в мире и в радости духовной (25, 402).
Все дела твори в смиренномудрии, во имя нашего Спасителя Иисуса Христа, и этим твой плод будет вознесен до Неба (26, 100).
Трудись под игом смирения, и труд твой будет угоден Богу (28, 119).
Смиряй душу свою до праха, чтобы прах твой воскрес и восстал. Преподобный Ефрем Сирин (29, 296).
Смиренномудрый не имеет языка, чтобы сказать о ком-либо, что он нерадив или небрежёт о спасении своем. Он не имеет очей, чтобы видеть недостатки других. Он не имеет ушей, чтобы слышать вредные для души слова и разговоры. Он не заботится ни о чем временном, заботится единственно о своих грехах. Он сохраняет мир со всеми ради заповеди Божией, а не по человеческой дружбе. Тщетны труды того, кто без смирения много постится и несет тяжкие подвиги. Преподобный авва Исаия (82, 136).
Человек всегда нуждается в смиренномудрии и страхе Божием, как в дыхании (82, 335).
Учить ближнего столь же противно смиренномудрию, как и обличать его. Преподобный Пимен Великий (82, 336).
На вопрос, в чем заключается смирение, старец отвечал: "В том, чтобы простить брату, согрешившему против тебя, прежде чем он попросит прощения" (82, 397).
Брат спросил старца: "Что есть смирение?" Старец отвечал: "Смирение состоит в том, чтобы делать добро тем, которые делают нам зло". Брат возразил: "Если человек не достиг такой меры, что ему делать?" Старец сказал: "Пусть избегает людей, избрав своим подвигом молчание" (82, 397).
Лучше поражение со смирением, чем победа с гордостью. Изречения безымянных старцев (82, 397).
Истинное преуспеяние души состоит в том, чтобы ежедневно делаться покорнее Богу и говорить себе: "Каждый' человек лучше меня". Без этой мысли, если кто и чудеса творит, и воскрешает мертвых,- отстоит далеко от Бога. Повести из жизни старцев (82, 443).
Кто чужд всякого надмеиия, ничем человеческим не гордится, тот и сердцем сокрушен, и духом смирен (4, 266).
Тот велик перед Богом, кто смиренно уступает ближнему и, не стыдясь, принимает на себя Даже обвинения несправедливые, чтобы этим даровать Церкви Божией великую выгоду - мир. Святитель Василий Великий (10, 101).
Смиренномудрие есть великая высота, честь и, достоинство (33, 169).
Смиренный никогда не падает, да и куда ему падать, когда он ниже всех? Преподобный Макарий Египетский (33, 360).
Смирение состоит в том, что человек считает себя грешником, не сделавшим ничего доброго перед Богом (34, 109);
Смирен тот, кто хранит молчание, кто считает себя за ничто, не склонен к спорам, повинуется всем... Кто тщательно размышляет о смерти, хранит себя от лжи, удаляется от праздных и неполезных бесед, не противоречит старшим... Кто не настаивает на своем мнении, кто переносит оскорбления, ненавидит покой, охотно несет труды и никого не прогневляет. Преподобный авва Исаия (34, 110).
Не обращайся с одним смиренно, а с другим дерзко; сохраняй смирение со всяким, друг ли он твой или враг, знатный или ничтожный, человек,- в этом состоит смирение (45, 85).
Если необходимость заставляет смиряться против воли, то это дело не ума и воли, а необходимости, смиренномудрие же потому так и называется, что оно есть усмирение мысли. Святитель Иоанн Златоуст (45, 268).
Каждому христианину надо стяжать истинное смирение сердца, которое состоит не в притворстве наружном и на словах, а в искреннем уничижении духа. Оно проявится терпением не тогда, когда кто сам будет тщеславиться своими пороками, невероятными для других, но когда он не оскорбится, если их припишут ему другие, и с кротостью сердца, благодушно перенесет обиды, причиненные другими. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (53, 505).
Возлюби смирение во всех делах своих, чтобы избавиться от неприметных сетей, какие всегда находятся вне пути смиренномудрых (55, 35).
Как душа непознаваема и невидима, так и смиренномудрый не познается среди людей (55, 214).
Смиренномудрому никогда не встречается такая нужда, которая приводила бы его в смущение или смятение (55, 216).
Истинно смиренномудр тот, кто имеет нечто сокровенное, что достойно гордости, но не гордится и в мысли своей вменяет это в прах. Преподобный Исаак Сирин (55,237).
иренномудрия такова, что бесы не могут подражать ей (57, 166).
Священная двоица - любовь и смирение; первая возносит, а последняя, поддерживает вознесенных и не дает им упасть (57, 169).
Признак глубочайшего смирения, когда человек ради уничижения, в некоторых случаях принимает на себя такие вины, каких в нем нет. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 170).
Поистине нет ничего крепче смиренномудрия, ничто не побеждает его. Если со смиренным случится что-либо скорбное, он тотчас обращается к себе, тотчас осуждает себя, считая себя достойным этого, и не станет никого укорять, не будет возлагать вину на другого и таким образом перенесет случившееся без смущения, без скорби, с совершенным спокойствием, а потому он и сам не гневается и никого не прогневляет (58, 41).
Есть два смирения. Первое смирение состоит в том, чтобы считать брата своего разумнее себя и во всем превосходнее, одним словом, считать себя ниже всех. Второе же смирение состоит в том, чтобы приписывать Богу свои подвиги, это совершенное смирение святых. Оно явственно рождается в душе от исполнения заповедей. Так ветви, когда на них много плодов, плодами же склоняются вниз, а ветвь, на которой нет плодов, поднимается вверх и растет прямо. Есть некоторые деревья, которые не дают плода, пока их ветки растут вверх, если же подвесить камень к ветке и нагнуть ее, тогда она даст плод. Так и душа: когда смиряется, приносит плод, и чем более приносит плода, тем более смиряется. Так и святые: чем более приближаются к Богу, тем более грешными себя видят. Преподобный авва Дорофей (58, 43).
Постараемся же все приобрести смирение - несказанную красоту наших душ. Преподобный Симеон Новый Богослов (59, 25).
Христианский подвиг состоит в смирении (104, 1887).
Смирение присуще духовной мудрости (104, 1887).
Кто больше познает Бога, тот более смиряется (104, 1887).
В истинном смирении замечается непрестанная алчба и жажда Божией благодати" ибо смирение не смотрит на то, что имеет, но думает о том и ищет того, чего не имеет. Как учащиеся, чем более познают и обретают навык, тем больше видят свое невежество, потому что гораздо большего не знают, чем узнали, так и учащиеся в школе премудрости Божией, тем более нищими духовно сознают себя, чем больше причащаются дарований. Божиих, ибо видят, что многого не имеют, чего и ищут со смирением и воздыханием (104, 1893).
Нужно без ропота и охотно терпеть всякое презрение и бесчестие: смирения без терпения быть не может, и где истинное терпение, там и смирение. Ибо кто не терпит презрения, тот любит почитание и похвалу, что есть знак гордости. Добровольно и усердно повиноваться и слушать не только высших, но и равных, и меньших в их нуждах и требованиях; смирение ко всем склоняется, как и любовь (104, 1893-1894).
Смиренное сердце избегает всякого сана, чести и славы; и если ему необходимо быть в чести и сане, приемлет это с крайним нежеланием и ради послушания, ибо видит свое невежество и недостоинство (104, 1894).
Смиренный сердцем высшим оказывает послушание, равных и низших себя не презирает, но со всеми обходится, как с братьями, даже если и более достоин чести и большие имеет дарования, чем они. Ибо смотрит не на дарования, но на нищету свою и познает, что дарования не его, но чужие, он - только вместилище, а не господин их, а нищета и ничтожество - его собственные, как и у всех людей. Ибо всякий человек сам по себе беден и грешен. Святитель Тихон Задонский (104, 1894-1895).
Видит Господь мать, плачущую о смерти сына, и милосердствует ,о ней (Лк. 7, 13); другой раз был позван на брак - и сорадовался семейной радости (Ин. 2, 2). Этим показал Он, что разделять обычные житейские радости и печали не противно духу Его. Так и делают христиане истинные, благоговейные, со страхом проводя жизнь свою. Однако они различают в житейском быту порядки от порядков, ибо в них много вошло такого, на чем не может быть Божия благоволения. Есть обычаи, вызванные страстями и придуманные в удовлетворение их, другими питается одна суетность. В ком есть дух Христов, тот сумеет различить хорошее от дурного: одного он держится, а другое отвергает. Кто делает это со страхом Божиим, того не чуждаются другие, хоть он и не поступает, как они, ибо он действует всегда в духе любви и снисхождения к немощам братий своих. Только дух ревности, преходящий меру, колет глаза и производит разлад и разделение. Такой дух никак не может удержаться, чтобы не поучить и не обличить. А тот заботится лишь о том, чтобы себя да семью свою устроить по-христиански, в дела же других вмешиваться не считает позволительным, говоря в себе: "Кто меня поставил судьею?" Такой тихостью он располагает к себе всех и внушает уважение к тем порядкам, которых держится. Всеуказчик же и себя делает нелюбимым, и на добрые порядки, которых держится, наводит неодобрение. Смирение в таких случаях нужно, христианское смирение. Оно есть источник христианского благоразумия, умеющего хорошо поступать в данных случаях. Епископ Феофан Затворник (107, 335-336).
Духовное место, на котором только и заповедано приносить духовные жертвы,- смирение (108, 129).
Истинное смирение - Божественное таинство: оно недоступно для постижения человеческого. Будучи высочайшей премудростью, оно представляется безумием для плотского разума (108, 536).
Смирение не видит себя смиренным. Напротив, оно видит в себе множество гордости... (108, 536).
Смирение - небесная жизнь на земле (108, 536).
Смиренный предает себя всецело воле Божией (108, 540).
Блаженна душа, которая осознала себя вполне недостойной Бога, которая осудила себя, как окаянная и грешная. Она - на пути спасения: в ней нет самообольщения (109, 123).
Смирение есть непостижимое действие... мира Божия, непостижимо постигаемое одним блаженным опытом (109, 226-227).
Смиренномудрие есть правильное понятие человека о человечестве, следовательно, оно есть правильное понятие человека о самом себе. Епископ Игнатий (Брянчаничов) (111, 170).

[Владимир Б.]

О смирении мнимом
Смирение не столько познается в мелочах (ибо тогда оно может быть только напоказ и иметь ложный вид добродетели), сколько испытывается в важных делах. Смиренномудр не тот, кто мало говорит о себе, при немногих и редко, и не тот, кто униженно обращается с низшим, чем он, но тот, кто скромно говорит о Боге; кто знает, что сказать и о чем помолчать, в чем признать свое неведение; кто уступает слово имеющему власть говорить и соглашается, что есть люди, которые более духовны и более преуспели в познании. Стыдно выбирать одежду и пищу недорогую, доказывать смирение и сознание своей немощи мозолями на коленях, потоками слез, постничеством, бдением, возлежанием на голой земле, трудом и всякими знаками унижения, но в том, что касается учения о Боге, быть самоуверенным и самодовольным, ни в чем никому не уступать... тогда как здесь смирение не только похвально, но и безопасно. Святитель Григорий Богослов (13, 150).
Есть мнимое смирение, происходящее от нерадения, лени и от сильного осуждения совести. Имеющие его нередко считают его достаточным для спасения, но оно не таково на самом деле, потому что не имеет плача, творящего радость. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 531).
Не тот проявляет смиренномудрие, кто осуждает себя... но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 145).
Если скажет брат: "Окажите любовь, научите меня этому делу, я не знаю его", то знающий не должен отговариваться незнанием. Такое смирение не благоугодно Богу. Преподобный авва Исаия (82, 178).
Смирение нужно не только проявлять вовне, нужно особенно стараться иметь его внутри. Есть такие, которые внешне проявляют смирение, но внутри его не имеют. Многие отказываются от чинов и титулов мира сего, но не хотят отказаться от высокого мнения о себе, отрекаются от чести и мирского сана, но хотят почитаться из-за святости. Многие не стыдятся называть себя перед людьми грешниками, или еще больше, самыми грешными, но от других этого слышать не хотят и потому устами только называют себя такими... Многие говорят мало и тихо, а иные и совсем не говорят, но сердцами беспрестанно порочат ближних. Иные черной рясой и мантией тело покрывают, но сердца покрыть не хотят. Так и прочие знаки смирения показывают!.. Все такие смирения в сердце не имеют. Могут эти знаки быть приметами смирения, но когда того, что они значат, нет,- это не что иное, как лицемерие. Такие подобны меху, надутому воздухом, который кажется чем-то наполненным, но когда воздух выйдет, обнаружится, что он пуст... Поэтому смирение, как и всякое благочестие, должно иметь в сердце. Ибо Бог судит по сердечным намерениям (1 Кор. 4, 5), а не по наружности, как мы являемся перед людьми. Святитель Тихон Задонский (104, 1895-1896).
Одобрение миром смиреннословия уже служит осуждением ему. Господь заповедал совершать все добродетели втайне, а смиреннословие есть обнаружение смирения напоказ людям (108, 314).
Ничто так не враждебно смирению Христову, как смиренномудрие своевольное, отвергшее иго послушания Христу... служащее сатане (108, 535).
Может быть и произвольное смиренномудрие: его сочиняет для себя душа тщеславная... обольщенная... обманутая лжеучением... льстящая самой себе... ищущая лести от мира, всецело устремившаяся к земному преуспеянию, забывшая о вечности, о Боге (108, 535).
Ложное смирение видит себя смиренным; смешно и жалостно утешается этим обманчивым, душепагубным зрелищем. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (108, 537).
"Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить"
(Мф. 20, 28)
Признак смиренномудрия - обеими руками удовлетворять потребность брата так, как бы и сам ты принимал помощь (25, 175).
Смиренный не упрямится и не ленится, хотя бы и в полночь позвали его на дело (25, 401).
Если нам заповедано полагать душу друг за друга, то тем более мы обязаны оказывать друг другу послушание и покорность, чтобы стать подражателями Господу. Преподобный Ефрем Сирин (27, 279).
Смиренномудрие - когда кто служит другим для угождения Богу и унижает себя, чтобы совершить что-либо великое и достойное похвалы. Святитель Иоанн Златоуст (45, 264).
Христос, Сын Божий, хотя и является для нас образом и зеркалом всех добродетелей, однако повелевает нам учиться у Него смирению и кротости: "Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем" (Мф. 11, 29). Отсюда видим, сколь великая добродетель - смирение, ибо имеет начало не от кого иного, но от Христа, Царя Неба и земли. "Научитесь от Меня",- говорит,- не мертвых воскрешать и прочие чудеса творить, но чему? - "ибо Я кроток и смирен сердцем". .Если же Сам Господь Неба и земли был "смирен сердцем", как исповедует, если "смирил Себя... даже до смерти, и смерти крестной" (Флп. 2, ; если не устыдился умыть ноги ученикам (Ин. 13, 5); если свидетельствует Сам о Себе, что "Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить" (Мф. 20, 28); если говорит: "А Я посреди вас, как служащий" (Лк. 22, 27), не тем более ли нам, рабам, по примеру Господа нашего, подобает смириться и не стыдиться служить братиям своим и с ними, какие бы они ни были, обращаться дружески. На этот образ взирали святые апостолы и все святые, и от него учились, и так низким путем смирения вошли в высокое Отечество - Небо (104, 1885).
"Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам" (Ин. 13, 12-15). Посмотрим на этот живой пример смирения и последуем Ему; посмотрим в это зеркало и очистим себя от нашей гордости; не постыдимся люди людям, и рабы рабам, и грешники грешникам приклониться и послужить, когда Господь не постыдился служить рабам Своим. Напишем, возлюбленные, этот образ в сердцах наших, чтобы изжить бесовскую гордость. Святитель Тихон Задонский (104, 1906).
Христианство вполне удовлетворяет и нашему стремлению к первенству, но как? Совсем противоположным способом тому, какой употребляется в мире. Хочешь быть первым? Будь всем раб, то есть будь перед всеми последний, и это столько же существенно, сколько существенно настраивать жизнь свою и свой нрав по примеру Господа Христа. Господь говорит: "Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мф. 20, 28). Господь служит, даже ноги ученикам умывает; нечего, стало быть, стыдиться послужить кому-либо. Как и чем можешь, служи, случаи на каждом шагу: голодного накорми, раздетого одень, странника в дом введи, больного посети и даже походи за ним и требующему всякой другой помощи не откажи. И не телу только, но и душе другого послужи: вразуми, совет подай, книжку хорошую укажи, утешь, подкрепи. И слово есть могущественное средство помощи: в нем душа выходит и, сочетаясь с другою, силы ей придает. Епископ Феофан Затворник (107, 227-228).
Чем выше человек духовно, тем более он смиряется
Более чистый взгляд большее и замечает, безупречная жизнь порождает большую скорбь самоукорения; исправление нравов и ревность к добродетелям умножает плач и воздыхание. Ибо никто не может быть доволен той степенью совершенства, до какой преуспел. И чем чище духом, тем более видит себя нечистым, больше находит причины к смирению, чем к возношению; и чем скорее стремится к высоте, тем лучше видит, что ему еще больше остается, куда стремиться. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Феона 53, 604).
Нет смирения в том, что грешник считает себя грешником. Оно в том, чтобы, сознавая в себе многое и великое, не воображать о себе ничего великого (27, 408).
Вот смиренномудрие - быть высоким по заслугам и унижать себя в уме. Преподобный Ефрем Сирин (27, 408).
Святых мы почитаем за то, что они, будучи выше всех, перед всеми смиряли себя; потому они и до сих пор остаются высоки, и величия их не истребила даже смерть (41, 669).
Когда кто-нибудь, имея право думать о себе высоко, думает смиренно, он смиренномудр. Если же кто, не имея такого права, думает смиренно, тот еще не смиренномудр. Святитель Иоанн Златоуст (42, 267).
Старец сказал: больше желаю учиться, нежели учить. Не начинай учить преждевременно, иначе на всю жизнь останешься недостаточным по разуму. Изречения безымянных старцев (82, 398).
"Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф. 18, 3). Детское строение сердца - образцовое. Дети, пока не раскрылись в них эгоистические стремления,- пример подражания. У детей что видим? Веру полную, не рассуждающую, послушание беспрекословное, любовь искреннюю, беззаботность и покой под кровом родителей, живость и свежесть жизни, с подвижностью и желанием научиться и совершенствоваться. Но Спаситель особенно отмечает одно их свойство - смирение: "...кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном" (Мф. 18, 4). Ибо коль скоро есть смирение настоящее, то и все добродетели есть. Оно тогда и является в совершенстве, когда другие добродетели уже расцвели в сердце и приходят в зрелость; оно венец их и покров. Это - тайна жизни духовной о Христе Иисусе, Господе нашем. Чем кто выше, тем смиреннее, ибо он яснее и осязательнее видит, что не он трудится в преуспеянии, а благодать, которая в нем (1 Кор. 15, 10), и это есть мера "полного возраста Христова" (Еф. 4, 13). Ибо главное во Христе Иисусе то, что Он "смирил Себя, быв послушным даже до смерти" (Флп. 2, . Епископ Феофан Затворник (107, 224-225).
Водимый смирением чем более богатеет добродетелями и духовными дарованиями, тем делается скуднее, ничтожнее перед собственным взором (108, 539).
Совершенная покорность Богу приобретается человеком, когда человек взойдет на высшую степень богопознания и познания своего ничтожества. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (112, 422).

[Владимир Б.]

"Бог гордым противится..."
(Иак. 4, 6)
Пусть никто не сочтет, что преуспеть в смиренномудрии легко. Напротив, такое дело труднее всякого добродетельного начинания. Почему же? Потому, что когда человек, приняв в себя добрые семена, уснул, тогда враг жизни нашей посеял в нас плевелы гордости. Ибо чем сам он повергнул себя на землю, тем самым и бедный человеческий род вовлек с собой в общее падение. И для естества нашего нет другого такого же зла, как этот недуг гордости. Святитель Григорий Нисский (18, 367).
Если перед братьями своими окажешься чистым, как золото, и тогда считай себя сосудом непотребным и избежишь гордыни, ненавистной Богу и людям (25, 195).
Смирение и грешников возводит к совершенству, а гордость и совершенных доводит до порока (28, 115).
Смиренному, если и согрешит, легко перенести покаяние, а гордый, если и праведен, легко делается грешным (28, 116).
Смиряющиеся грешники и без добрых дел оправдываются, а праведные за гордыню губят и множество трудов своих. Преподобный Ефрем Сирин (28, 117).
Сколько бы нужно было мытарю потрудиться в посте, в воздержании, в бодрствовании, в раздаянии бедным имущества... чтобы успеть очистить свои грехи. Но, не сделав ничего такого, он очистил все грехи одним только словом укора, и оскорбительные слова, которыми фарисей думал унизить его, доставили ему венец праведности (38, 861).
Хотя бы ты отличался постом, молитвой, милостыней, целомудрием или другой какой-либо добродетелью, все это без смирения разрушается и гибнет (41, 150).
Как гордость - источник всякого нечестия, так смирение - начало всякого благочестия. Потому-то Христос и начинает (заповеди) со смирения, желая с корнем исторгнуть гордость из души слушающих Его. Святитель Иоанн Златоуст (41, 150).
Молитва смиренного преклоняет Бога, а молитва гордого оскорбляет Его. Преподобный Нил Синайский (47, 222).
В сердцах гордых рождаются хульные слова, а в душах смиренных - небесные видения. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 153).
От искреннего сознания немощи и невежества твоего исповедуй их Господу в молитве - в противодействие тонкому действию возношения,- чтобы не быть оставленным и не подвергнуться искушению сквернами. Блуд следует за гордостью и прелесть - за возношением. Преподобный Исаак Сирин (82, 276).
Когда Бог видит, что человек, имеющий плач, хвалится в сердце своем, тогда отнимает у него плач, и сердце его становится жестким, как камень. Бог оставляет его, чтобы он смирился и познал свою немощь. Повести из жития старцев (82, 444).
Два главнейших дела есть в настоящей жизни: одно - величайшее добро, а другое - величайшее зло. Первое, как верховное благо, возводит человека на Небеса, а другое, как крайнее зло, низводит его в преисподнюю. Первое - истина, а второе - ложь; первое - великое упокоение, второе - безмерная скорбь. Первое - верх разумности, второе - край безумия. Первое родственно и свойственно человеку, второе враждебно и чуждо. Первое - вся прямота, второе - вся искривленность. Первое - радость и веселие, второе - печаль и томление. Какие же это дела? Смирение и гордость (60, 268).
Кто сошел со стези блаженного смирения и идет не по ней, идет справа или слева, а не следует прямо за Господом и Богом нашим Иисусом Христом, как может он войти в брачный чертог Христов вместе с Ним? Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 87).
Кто не имеет смирения и не старается иметь, тому нужно опасаться, чтобы не пасть с диаволом, родоначальником гордости, и не быть с ним вечно отверженным от милости Божией. "Бог гордым противится" (Иак. 4, 6; 1 Пет. 5, 5). Как низкий путь смиренных ведет к высокому Отечеству - Небу, так гордые хотя высоко поднимаются и летают, но в конце концов низвергаются в ад. Этого низвержения должно бояться всякому высокоумному (104, 1888).
Смирение не боится падения, ибо на земле лежит и по земле ходит! Куда тому и падать, кто ходит по земле? Гордость высоко поднимается и возносится, но всегда в страхе и трепете находится, чтобы не пасть; и хотя находится в смятении и всеми силами бережет себя от падения, однако падает и сокрушается. Святитель Тихон Задонский (104, 1899).
Как гордость есть вообще причина прелести, так смирение - добродетель, прямо противоположная гордости, служит верным предостережением и предохранением от прелести (108, 228).
Не оправдывающий себя руководствуется смиренномудрием, а оправдывающий - высокомудрием (108, 313).
В противоположность тщеславию, которое разносит помыслы человека по вселенной, смирение сосредоточивает их в душе... приводит к многоплодному и глубокому самопознанию, к мысленному безмолвию... (108, 319).
Тщеславие делает душу неспособной для духовных движений, которые тогда начинаются, когда умолкнут движения духовных страстей, остановленные смирением (109, 215).
Как гордыня есть по преимуществу недуг нашего духа, грех ума, так и смирение есть благое и блаженное состояние духа, есть по преимуществу добродетель ума (111, 170).
Видение гордых есть ужасная слепота, а невидение смиренных есть способность к видению Истины (111, 172).
Умственные занятия способны отвлекать человека от смирения и Бога, привлекать к самомнению и поклонению своему "я" (112, 328).
Господь, предвидящий все и управляющий всем, восхотел смирить тебя множеством беззаконий твоих. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (112, 393).
"...А смиренным дает благодать"
(Иак. 4, 6)
С большим тщанием надо... смирять себя для очищения души и не допускать в нее то, что ненавистно Богу. Ибо в смиренной душе обитает Отец и Сын и Святой Дух (25, 50).
Блаженны добровольно унижающие себя, потому что будут возвышены на Небе (25, 386).
Прекрасное и превосходное приобретение - смиренномудрие. Об этом знают все, непостыдно носившие на себе его иго. Предпочти лучше ходить нагим и необутым, нежели быть обнаженным от смиренномудрия, потому что любящих его покрывает Господь (25, 515).
Смирением вооружились апостолы, им побеждали истинно верующие, оно доставляло победу и древним, и новым. Препояшьтесь же этим оружием, ученики Христовы, потому что им приобретете победу и сделаетесь наследниками Царствия... Смирение - путь к Царствию. Это - дверь небесная, это - лествица, по которой человек восходит на Небо. Им Бог снизошел с высоты до обители земнородных, им потомки Адама восходят из глубины до горних обителей. Им приобретается всякое благо, им преодолевается всякая напасть (28, 115).
Смирение наделяет непорочных благословениями и делает их наследниками светлого чертога в Небесном Царствии (28, 117).
Смирение - это источник всех благ. Твердо храни его в душе своей, ученик. Оно источает тебе все прекрасное, приближает тебя к Богу, вводит в содружество с Ангелами, открывает тебе сокровеннейшие тайны, исполняет тебя всякой премудрости, обнажает перед тобой глубины, показывает тебе неведомое. Оно преклоняет перед твоей славой и покоряет ей высокомерие гордых, сеет мир внутри тебя, чистые помыслы в сердце твоем и делает светлым твое лицо. Смирение не дает места раздражительности в сердце твоем и искореняет гнев в душе твоей, далеко гонит от тебя прочь ненависть, зависть и злобу, а, напротив, исполняет тебя любви, мира и веселия - не людской радости, не веселия сильных земли, но радости духа, веселия мудрости (28, 118).
Смирение - путь к Царству, небесная дверь, райский сад, трапеза сладостей, начало благ, источник благословений, упование, не посрамляющее никого из притекающих к нему (28, 119).
Смирение приблизит тебя к Богу, и Бог возвеселится о тебе и тебя возвеселит, и сделаешься достойным сосудом во славу Господа твоего. Преподобный Ефрем Сирин (28, 121).
Гордость и высокоумие низвергли диавола с Неба в преисподнюю, смирение и кротость возносят человека с земли на Небо. Преподобный Антоний Великий (82, 14).
Уничижение себя есть то место, в котором обретается спокойствие (82, 151).
Страх Божий возрастает и усиливается в сердце того человека, который отражает от себя славу человеческую смиренномудрием (82, 184).
Не надейся на крепость свою, и помощь Божия будет всегда содействовать тебе. Преподобный авва Исаия (82, 203).
Уничижающего и умаляющего себя преумудрит Господь. Отпадает от премудрости Божией тот, кто признает себя мудрым. Преподобный Исаак Сирин (82, 253).
Врата Божии - смирение. Отцы наши после многих уничижений вошли, радуясь, в храм Божий. Преподобный Иоанн Колов (82, 287).
Земля, на которой Господь заповедал приносить Ему жертвы, есть смиренномудрие. Преподобный Пимен Великий (82, 346).
Если кто будет смиряться, то блистательно и величественно будет вознесен, потому что Бог собственной силой возвышает смиренного. Святитель Василий Великий (8, 380).
Кто смиряет себя перед Богом и людьми, тот может сохранить данную ему благодать. Преподобный Макарий Египетский (33, 273).
Когда Бог прославляется и благословляется людьми, тогда Он обыкновенно подает самое обильное благословение Свое тем, из-за которых благословляется Сам. Святитель Иоанн Златоуст (38, 309).

[Владимир Б.]

Сокровище смиренномудрого внутри его, это сокровище - Господь (55, 45).
Кто уничижает и умаляет самого себя, того преумудрит Господь (55, 47).
Смирение преображает душу божественными созерцаниями (55, 239).
Смиренномудрие, по причине постоянного самоограничения, приходит в созерцание и украшает душу целомудрием (55, 280).
У людей почтенно богатство, а у Бога достойна чести душа смиренная (55, 290).
Где прорастает смирение, там источается слава Божия. Преподобный Исаак Сирин (55, 301).
Если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний превосходнее нас, то милость Божия недалеко от нас... Преподобный Иоанн Лествичник (57, 168).
Не бросай орудия, без которого нельзя возделывать плодоносную землю. Орудие это, сделанное великим Богом,- смирение; оно искореняет все плевелы с поля и подает благодать обитающим на нем. Преподобный авва Дорофей (58, 215).
Где истинное смирение, там и глубина смиренномудрия; где смиренномудрие, там и воссияние Святого Духа. Где воссияние Святого Духа, там обильное излияние света Божия и Бог с премудростью и ведением таин Его. Где все это, там Царствие Небесное, и сознание Царствия, и сокровенные сокровища боговедения, и явление духовной нищеты, радостный плач и непрестанные слезы, которые очищают душу от всяких привязанностей и пристрастий, и всю ее делают светлой (60, 35).
Таинственные (встречи) и общение с Господом нашим Иисусом Христом, Богом Всевышним, приносят три действенных плода: жизнь, бессмертие и смиренномудрие. Жизнь и бессмертие действуют через смиренномудрие, и опять, вследствие жизни и бессмертия действует смирение. Смирение требуется и прежде жизни и бессмертия, и после и есть, таким образом, и первое, и третье: первое, потому что есть причина прочих двух, третье - как объемлющее и удерживающее их. Итак, кто не стяжал смирения Христова так, чтобы оно составляло как бы его естественное свойство, тот ничего уже не получит от Христа, и Христос ничем не поможет ему. Такой не знает ни Бога, ни себя самого, ибо если бы знал, что без Христа невозможно сделать ничего истинно доброго и спасительного, то, конечно, смирился бы и, как в царское одеяние, облекся бы в смирение Христово, посредством которого христиане делаются царями - царствуют над страстями и демонами силой Его. По мере истинного и совершенного смирения бывает и мера спасения. Родитель же и отец смиренномудрия есть ум, просвещаемый благодатью Христовой и при этом Божественном свете ясно видящий немощь свою. И напротив, отец высокомудрия и гордости есть ум, покрытый мраком неведения. О, когда бы избавиться и нам всем от такого мрака и, просветясь Божественным светом, прийти в смиренномудрие благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа (60, 273).
Покаянием разгоняется облако неведения, покрывающее ум, и снимается покрывало, лежащее на нем. Когда же просветляется ум, тогда познаем и самих себя, и состояние свое. Увидим раны и скверны души нашей. И затем начнем не только мудрствовать и говорить смиренно, но станем стыдиться и солнца, и звезд, и всех тварей Божиих, созданных ради нас, стыдиться оттого, что прогневали Бога, создавшего все это ради нас, и погрешили против Него, преступив не одну, а все Его заповеди. Потому не посмеем поднять глаза... и станем считать себя недостойными вкушения от плодов земли, сами себе вынося приговор, что правильнее было бы нам умереть от голода и жажды. Не посмеем также взглянуть на икону Господа нашего Иисуса Христа и Его святых, сознавая себя скверными, нечистыми и многогрешными. Нам покажется, что самим иконам стыдно из-за нас и дел наших. Оттого нам не хватит смелости приблизиться к ним и приложиться; нам будет стыдно прикоснуться нечистыми и скверными устами к чистому и святому. Даже намереваясь войти в храм Божий, будем чувствовать, как нас объемлет страх и трепет, потому что входим недостойные, мы будем бояться, как бы не разверзся пол храма и не низринул нас живыми в ад. Этому и еще большему всегда будет учить нас смирение и, изменяя нас, перестраивая и претворяя, до того проникнет все естество наше, что потом мы, хотя бы и хотели, не сможем уже подумать или сказать о себе что-либо великое и высокое (даже при великих делах). Это святое смирение удостоверит нас и в том, что без учителя мы не сможем научиться никакому добру... научит нас не выходить без проводника (опытного наставника на путях добродетели)... (60, 110).
Когда будешь иметь смиренное мудрование и будешь упражняться в помыслах смирения, тотчас придет к тебе Господь, обнимет тебя и облобызает, дарует Дух правый в сердце твое. Дух избавления и прощения грехов, увенчает тебя дарами Своими и прославит мудростью и ведением. Ибо что другое так любезно и приятно Богу, как сердце сокрушенное и смиренное и мудрование самоуничиженное? В таком-то смиренномудрии души обитает и почивает Бог - и всякий навет врага против нее остается безуспешным; все греховные страсти исчезают в ней и, напротив, множатся плоды Духа Святого - любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, вера, кротость, смиренномудрие и воздержание от всех страстей. За этим потом следует Божественное ведение, премудрость слова, бездна сокровенных помышлений и таин Христовых. Кто достигает такого состояния и становится таким, тот изменяется благим изменением и бывает земным Ангелом; общается с людьми в этом мире, а духом ходит на Небесах и общается с Ангелами. И от неизреченной радости он возрастает в любви Божией, к которой никто никогда не может приблизиться, если прежде не очистит сердца своего покаянием и многими слезами и не достигнет глубины смиренномудрия, чтобы принять в душу свою Святого Духа (61, 66).
Сначала от плача по Богу рождается смирение; потом от него приходят неизреченные радость и веселие; вокруг же смирения по Богу вырастает надежда спасения. Ибо чем более грешным от всей души считает себя кто-нибудь, тем больше вместе со смирением разрастается в нем надежда, как цветок внутри сердца его, и он достоверно узнает, что будет спасен. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 530).
Смирение - самый удобный путь к Богообщению (104, 1887).
Чем больше человек познает душевную свою бедность и окаянство, тем более смиряется: познание нищеты смиряет человека. Чем более" смиряется, тем более обретает благодать у Бога, Который "смиренным дает благодать" (1 Пет. 5, 5). Многие о себе мечтают, что они не имеют высокоумия, гордости, зависти, гнева, злобы и прочего, но нашедшее искушение показывает, что в сердцах их скрыто это зло. Святитель Тихон Задонский (104, 1899).
"Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию" (Мк. 2, 17). Устами премудрости звал к себе Господь безумных. Сам же, странствуя по земле, призывал грешников. Ни гордым умникам, ни самочинным праведникам нет у Него места. Да радуется умственная и нравственная немощь! Сила умственная и деловая, поди прочь! Всесторонняя немощь, себя сознающая и с верою прибегшая к Господу, немощное врачующему и оскудевающее восполняющему, крепнет и умом, и нравом, продолжая, однако же, сознавать и скудоумие, и худонравие свое. Сила же Божия под этим невзрачным прикрытием, совершаясь в немощи, созидает незримо иную личность, светлую умом и нравом, которая в свое время становится славною иногда еще здесь, но всегда там. Вот что скрыто от премудрых и разумных и открывается только младенцам (107, 74).
Господь сказал ученикам о страдании Своем, но они ничего не уразумели из сказанного: "слова сии были для них сокровенны" (Лк. 18, 34). А после апостол "рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого" (1 Кор. 2, 2). Не пришло время, они ничего не понимали в этой тайне, а пришло оно - поняли и всем преподали и разъясняли. Это и со всеми бывает, да не в отношении только к этой тайне, но и ко всякой другой. Непонятное вначале со временем становится понятным, словно луч света входит в сознание и уясняет то, что было прежде темным. Кто же это разъясняет? Сам Господь, благодать Духа, живущая в верующих, Ангел Хранитель - только уж никак не сам человек. Он тут приемник, а не производитель. При всем том, иное остается непонятным на целую жизнь, и не для частных только лиц, но и для всего человечества. Человек окружен непонятным: иное разъясняется ему в течение жизни, а иное оставляется до другой жизни, там станет явным. И это даже для богопросвещенных умов. Отчего же не открывается теперь? Оттого, что иное невместимо, стало быть, нечего и говорить о нем; об ином не говорится по врачебным целям, то есть было бы вредно знать преждевременно. В другой жизни много разъяснится, но откроются другие предметы и другие тайны. Сотворенному уму никогда не избыть непостижимых тайн. Ум бунтует против этих уз, но бунтуй не бунтуй, а уз таинственности не разорвешь. Смирись же, гордый ум, под крепкую руку Божию и веруй! Епископ Феофан Затворник (116, 305-306).
Сущность покаяния заключается в смирении и сокрушении духа нашего, когда дух восплачет по причине смирения (108, 204).
(Смирение) есть евангельская добродетель, соединяющая силы человека воедино миром Христовым, превысшая человеческого постижения (108, 306).
Смирение есть неизъяснимая благодать Божия, непостижимо постигаемая одним духовным ощущением души (108, 318).
Начало смирения - нищета духа; середина преуспеяния в нем - превысший всякого ума и постижения мир Христов; конец и совершенство - любовь Христова (108, 539).
Душа, богатая евангельскими добродетелями, глубже и глубже погружается в смирение, и в глубинах этого моря находит драгоценные перлы: дары Духа (108, 540).
Желающему постоянно пребывать в умилении и духовном видении должно заботиться о постоянном пребывании в смирении, изгоняя из себя самооправдание и осуждение ближних, вводя смирение самоукорением и сознанием своей греховности пред Богом и людьми (110, 55-56).
Хорошо быть у ног ближних своих образом своих мыслей, тогда делается доступным для человека Евангелие Христово (111, 447).
Дар духовного рассуждения ниспосылается от Бога исключительно инокам, шествующим путем смирения и смиренномудрия (112, 86).
Истинное иноческое преуспеяние заключается в том, когда инок увидит себя самым грешным из всех людей (112, 103).
Мы должны смириться извне и внутри себя, чтобы сделаться причастниками славы Христовой в этом и в Будущем Веке (112, 289).
Господь возводит нас к высшему преуспеянию по тесному пути самоотвержения и смирения. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (112, 358).

"О, сколь труден путь Божий! - как-то воскликнул преп. авва Исаия. И он же сказал: "На пути добродетелей есть падения, ибо есть враги, есть преложение, есть изменение, есть обилие, есть мерность, есть оскудение, есть печаль, есть радость, есть болезнование сердца, есть скорбь, есть покой сердца, есть преспеяние, есть нуждение; ибо это есть путешествие, чтобы достигнуть упования" (Д I - 395, 396).
Можно ли без волнения сердца читать эти слова, слыша за ними многотрудные шаги святых? Как их путешествие не похоже на наше! Когда мы трудимся в своих житейских делах, мы забываем про веру, когда хотим веровать - забываем о духовном труде.
"Душевно живущие, - говорит преп. Никита Стифат, - и потому называемые душевными, суть какие-то... как бы параличем разбитые. Никакого никогда не имеют они усердия потрудиться в делах добродетели и исполнения заповедей Божиих, и только славы ради человеческой избегают явных укоризненных дел" (Д V - 121).
Труд подвига веры заключается не только в том, чтобы обороняться от нападений и не падать, но еще больше в том, чтобы вставать после падения.
"Брат сказал авве Сисою (Великому): авва! что делать мне? - я пал. Старец отвечал: встань. Брат сказал: я встал и опять пал. Старец отвечал: снова встань. Брат (сказал): доколе же мне вставать и падать? Старец: до кончины твоей" (От. 433). "Всеми силами крепись не падать, ибо крепкому борцу не подобает падать; если же случится пасть, скорее вставай и стой опять в добром подвиге. Хотя бы тмократно случилось с тобою первое, по отступлении благодати, тмократно да будет у тебя второе, т. е. восстание. Так до конца жизни твоей" (преп. Иоанн Карпафийский, Д III - 105).
"По отступлении благодати". Все учение Отцов о подвиге основано на учении о благодати, а учение о благодати - на учении о смирении. Подвиг неосуществим без благодати, благодать дается только смиренному, поэтому вся цель подвига - научиться смирению, чтобы приобрести благодать. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Иак. IV, 6; 1 Пет. V, 5) - вот незыблемая формула Священного Писания и св. Отцов. Трудись до конца жизни своей, изнемогай в труде своем, преодолевай изнеможение свое, но спасение свое ты все-таки получишь не за этот труд, а даром, только за смирение и любовь своей веры, как нищий милостыню. И все труды твои абсолютно необходимы для стяжания именно этой и только этой нищеты.
"Воздаяние бывает не добродетели, - говорит св. Исаак Сирин, - и не труду ради, но рождающемуся от них смирению. Если же оно утрачено, то первые будут напрасны" (Д II - 665).
Какая неожиданная, несравнимая и неизреченная радость в этом учении! Ведь этим учением возвеличивается только одно единственное и никогда уже более не повторимое в мире - спасительная кровь Иисуса Христа. "Когда одерживаем мы победу над врагами, то это кровь Христова побеждает их, как написано в Апокалипсисе: и тии победиша его кровию Агнчею (Ап. 11, 12) (преп. Никодим Святогорец, Н - 220). Иди, как поется в каноне Вербной недели: Возопиша с веселием праведных дуси: ныне миру Завет Новый завещается, и кроплением да обновятся людие Божия крови. "Время некое просвещаемый и упокоеваемый божественною благодатью, - говорит преп. Иоанн Карпафийский, - по умалении же ее впадающий в парения ума и влечения неподобные и ропщущий за то, или бесполезному унынию предающийся, а не ревнующий мужественно молитвою опять восстановить в себе спасительное то настроение, - подобен бедному, который, получив милостыню из палаты царской, негодует, что не введен был внутрь, чтоб возлежать за царскою трапезою" (Д III - 102).
Нищие не могут роптать, но не могут и унывать, они могут только нести свой труд нищеты и надежды. Они слышат, как "Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным", и они знают, что это слышание они имеют только через свою нищету.
Вот почему, когда святые говорят о смирении, в их словах слышится какой-то благоговейный трепет.
"Смирение есть некая таинственная сила... (она есть) риза Божества. Кто облекается в сию ризу смирения, облекается в самого Христа... Что есть совершенство? - Глубина смирения" (св. Исаак Сирин, Д II - 688, Д V - 395).
"Говорящие или делающие что-либо без смирения подобны строящему храмину без цемента. Опытом, разумом обрести и познать смирение есть достояние весьма немногих. Словом о нем разглагольствующие подобны измеривающим бездну. Мы же, слепые, мало нечто о сем великом свете гадающие, говорим: смирение истинное ни слов смиренных не говорит, ни видов смиренных не принимает, не нудит себя смиренно о себе мудрствовать, и не поносит себя, смиряясь. Хотя все это начатки суть, проявления и разные виды смирения, но само оно есть благодать и дар свыше" (св. Григорий Синаит, Д V - 223).
"Смирение есть нечто величайшее в добродетелях, ибо оно, в ком вкоренится, чрез искреннее покаяние, и в спутники себе приимет молитву с воздержанием, тех тотчас делает свободными от страстей, мир силам их подает, сердце очищает слезами и исполняет его тишины в нашествии Духа... Но поскольку они углубляются в глубины Духа, постольку погружающийся в глубину смиренномудрия; а от сего возрастает в них познание своих мер и немощи человеческого естества, и увеличивается любовь к Богу и ближним, - так что они убеждены бывают, что почерпают освящение от одного приветствия и близости обращающихся с ними" (преп. Никита Стифат, Д V - 131, 132).
"Страшное скажу тебе слово, но не дивись. Если и не достигнешь бесстрастия, по причине, может быть, тиранских предрасположений, но находясь во время исхода в глубоких чувствах смирения ничем не меньше бесстрастного вознесешься на облаках. Ибо пусть сокровище бесстрастных составлено бывает из всякой добродетели, но драгоценный камень смирения паче всех их досточестен и высок и стяжавшему его доставляет не только умилостивление перед Богом, но и вход с избранными в брачный чертог Царства Его" (преп. Феогност, Д III - 432).
"Некоторый брат спросил у старца: что есть смирение? Старец отвечал: древо жизни, возрастающее до небес...". "Смирение состоит в том, чтобы делать добро тем, которые делают нам зло...". "Смирение - дело великое и Божественное" (От. 494, 495, 499).
Вот как говорят о смирении святые. Возможность смирения лежит на самом дне сердца и отсюда начинает бить его "Живоносный Источник", - единственно, что надежно, единственно, что может встретить любовь Божию и Его благодать.
"Смирение, - говорили Отцы, - предтеча любви. Как Иоанн был предтечею Иисуса и всех привлекал к Иисусу, так и смирение привлекает к любви, т. е. к самому Богу, потому что Бог есть любовь" (От. 499).
Вот почему в святых нам уже трудно определить - где кончается смирение и начинается любовь, вот почему нам от Антония Великого осталось это откровение о спасительной силе смирения: "Св. Антоний сказал: я видел сети диавола, простертые по всей земле, возстенал от этого и сказал: горе роду человеческому! Кто может избавиться от них? И сказали мне: смирение спасает от них" (Д I - 145).
"Брат спросил Великого Старца: сделай милость, скажи, как мне спастись? Старец отвечал: "...Возведи на небо ум твой и там да будет поучение твое день и ночь. Сколько имеешь силы - уничижай себя день и ночь, понуждаясь увидеть себя ниже всякого человека. Это есть истинный путь, и кроме него нет другого желающему спастись о укрепляющем его Христе. Да течет (по нему) желающий, да течет желающий, да течет желающий, - "течет да достигнет"; свидетельствуюсь в том перед Богом живым и хотящим даровать жизнь вечную всякому желающему ее" (преп. Варсонофий Великий, В - 315).
"Кроме этого, нет другого пути". У всякого пути есть начало, середина и конец. Святые часто говорят о божественной легкости конца пути смирения, но они опытно испытали на себе весь труд начала этого великого подвига. Со многих высот надо прогнать себя человеку, чтобы подойти к царским вратам любви.
"Самоуничижение... тяжело гнетет и сокрушает, и спасительное выжимает вино, веселящее сердце человека" (св. Григорий Палама, Д V - 298).
"Когда случится тебе сделать что-нибудь доброе, ты должен знать, что это дар Божий. Все доброе есть Божие... Итак никогда не прельщайся поверить помыслу, который хвалит тебя за доброе дело" (преп. Варсонофий Великий, В - 299, 300, 305). Он же советовал при похвалах и от собственных помыслов и от людей всегда говорить себе слова Писания: "Людие мои, - блажащие вас прельщают вас и стези ног ваших возмущают".
Как же научиться смирению - этому предтече любви? Ведь, как сказал преп. Никита Стифат, - "смирение состоит не в наклонении выи или в распущении волос, или одеянии неопрятном грубом и бедном, в чем многие поставляют всю суть добродетели сей, но в сокрушении сердца и смирении духа" (Д V - 128).
И преп. Симеон Новый Богослов предупреждает нас: "Есть мнимое смирение, происходящее от нерадения и лености и от сильного осуждения совести. Возымевшие его нередко почитают его виною спасения, но оно не есть таково воистине, потому что не имеет радостотворного плача, который бы соединен был с ним" (Д V - 29).
"Путь к смирению состоит в том, чтоб человек возложил на себя иго телесных трудов, чтоб считал себя грешником, чтоб считал себя низшим всех? Старец отвечал: быть низшим всех значит не обращать внимания на согрешения ближних, взирать непрестанно на свои согрешения и непрестанно молиться Богу" (От. 495, 496).
"Путем к смирению служат телесные труды, совершаемые разумно, и то, чтоб считать себя ниже всех, и непрестанно молиться Богу" (авва Дорофей, Д II - 607).
"Некто был спрошен - как может человек приобрести смирение? И сказал: непрестанным памятованием своих прегрешений и близости смерти..." (св. Исаак Сирин, Д II - 678).

[Владимир Б.]

Путь достижения смирения через память о грехах, через молитву, через телесный труд и другие дела покаяния, есть путь всей жизни. Достичь его совершенства могли только святые.
Авва Пимен (Великий) сказал: "Если человек достигнет такого состояния, о котором Апостол сказал: "вся чиста чистым", то увидит себя худшим всей твари" (От. 412).
Но идти по этому пути смирения должны все, так как только он ведет в Землю Обетованную, - в область благодатных слез божественной печали и небесного утешения, удостоверяющего о прощении грехов.
"Некоторый брат спросил старца: душа моя желает слез, когда вижу старцев, проливающих слезы, но слезы не приходят, и смущается душа моя. Отчего это? Старец сказал: сыны Израилевы после путешествия, продолжавшегося сорок лет, вошли в Обетованную Землю. Слезы - Земля Обетованная. Если войдем в нее, не будем страшиться браней. Но Богу благоугодно удручать душу скорбями, чтобы она непрестанно желала войти в эту землю" (От. 464).
"Чем более кто нисходит в глубину смирения и осуждает себя самого, как недостойного спасения, тем более плачет и изводит источники слез. По мере слез и плача источается в сердце его духовная радость, а вместе с нею соисточается и совозрастает надежда и дает вернейшее удостоверение в спасении" (преп. Симеон Новый Богослов, Д V - 24).
"Где сокрушение и плач духовный, там и божественное осияние; а когда оно найдет, тогда отгоняются и леность и немощь" (Симеон Благоговейный, Д. V - 67).
"Блаженны чистые сердцем, потому что нет времени, когда бы не услаждались они сладостию слез, - в коей всегда зрят они и Господа. Пока еще слезы у них на глазах, они сподобляются зрения откровений Его на высоте молитвы своей; и нет у них молитвы без слез. Сие-то и значит сказанное Господом: "блаженны плачущие, ибо они утешаются". Ибо когда монах сподобился с помощью слез прейти область страстей и вступить в равнину душевной чистоты, тогда сретает его утешение, какие плачущим дает Бог за чистоту их" (св. Исаак Сирин, Д II - 653). "Когда душа и без нашего старания бывает склонна к слезам умиления, тогда поспешим, ибо Господь пришел к нам и без нашего зова и дал нам губу боголюбезной печали и прохладную воду благочестивых слез на изглажение рукописания согрешений" (св. Иоанн Лествичник, Л - 79).
"Истинно думаю, что если бы возможно было омыть все тело свое слезами, то оно было бы нетленно. Однако не заплачет человек, если не имеет болезненного труда, т. е. сокрушения" (старец Паисий Величковский, ЖМП, 1956, № 10). "Покаяние составляется из исполнения всех Евангельских заповедей. Евангельские заповеди возможно исполнять точно и богоугодно только из сердца сокрушенного и смиренного. Дух жительства по Евангельским заповедям - покаяние. Когда покаяние вселится в глубину сердца, тогда оно преобразуется в плач... Плач этот вместе и молитва. Ум молитва словами, сердце молится плачем" (еп. Игнатий Брянчанинов, От. 514).
"Когда неудержимая вода страстных помыслов ума удержана будет наитием Духа Святого, и неподобных мыслей и воспоминаний бездна обуздается воздержанием и помышлением о смерти, тогда веет божественный Дух покаяния и нисходят воды умиления, кои Бог и Владыка наш, вливая в умывальницу покаяния, умывает мысленно ноги наши и делает их достойными ступать по двору Царства Его" (преп. Никита Стифат, Д V - 150).
"Основное чувство, возникающее при чтении Отцов о покаянии, смирении и "радостотворном плаче" то, что этот путь не только единственно истинный, но что он и единственно безмерный. Нет предела смирению, так как оно вливается в любовь. Всякая остановка на этом пути, всякое сознание, что "с меня довольно" или "я уже устал", или "я уже богат", - есть доказательство неверия, нелюбви и гордости. Силы дает Бог, любовь к Нему ненасытна, - а смирение никогда не почувствует себя богатым. Стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус, - говорит Апостол.
"Необходимо действовать так, чтобы всегда простираться вперед" (Фил. 3, 13), если желаем скоро и успешно достигнуть предположенной нам цели. Ибо как только остановимся, хоть на короткое время, тотчас подадимся назад" (преп. Никодим Святогорец, Н - 163).
"Пойди же ты, возжелавший Спасения, теки с жаром, и не зная утомления, пока достигнешь, ищи притрудно, проси непрестанно, толцы терпеливо, пока улучишь, водрузив на верху лествицы, как знамя, твердую веру и смирение" (преп. Феогност, Д III - 420).
"Не примеряй себя к слабейшим из людей, а лучше расширяй себя в меру заповеди о любви... Расширяя себя в меру любви, достигнешь высоты смиренномудрия" (преп. Максим Исповедник, Д III - 215).
"Авва Лот, посетив авву Иосифа, сказал ему: отец мой! по силе моей я исполняю малое молитвенное правило, соблюдаю умеренный пост, занимаюсь молитвою, поучением и безмолвием (молитва Иисусова), стараюсь наблюдать чистоту, не принимаю греховных помыслов: что надлежит мне еще сделать? - Старец встал и простер руки к небу: персты его соделались подобными десяти возжженным светильникам. Он сказал авве Лоту: если хочешь, - будь весь как огнь. Не возможешь соделаться монахом, если не будешь пламенеть весь как огнь" (От. 370).
"Возлюби святых, - говорил преп. авва Исаия, - да ревность их снест тебя" (Д I - 348).
Может, эти выписки будут кому-нибудь полезны, и любовь к святым попалит нашу немощь, неразумие и лень. По слову И. Киреевского, учение Отцов - это "известия очевидцев о стране, в которой они были". Иногда только неведение, а не злая воля бывает причиной равнодушия. Если, как говорил св. Тихон Задонский, "христиане не знают христианства" (От. 445), то что же требовать от других?
Люди часто представляют себе христианство в двух аспектах: или оно для них какое-то полнотелое и благодушное ни к чему, в общем не обязывающее благополучие внешней веры, или же оно самоистязание черных телоненавистников, изуверское презрение к матери во имя бесплотной духовности. Христианство, конечно, ни то и ни другое. Плотская внешность словесной веры так же далека от него, как и бесплотный (или бесовский, по слову блаж. Диадоха) спиритуализм.
Христианство есть учение о Царстве Божием, которое ищется подвигом жизни и которое открывается еще здесь, на земле, внутри нас. В этом предначатии, в благодати Святого Духа, будущей полноты блаженства и вся цель и вся возможность подвига очищения души и тела на узком пути Христовом. В подвиге воздержания, неразрывном от подвига молитвы и любви к людям, душа и тело очищаются от скверны греха, чтобы стать нетленным храмом Божиим.
"Жизнь души есть единение с Богом... Жизнь сия есть жизнь не души только, но и тела; ибо она обессмертивает и его чрез воскресение... Она и ему дает вечную во Христе жизнь, беструдную, безболезненную и беспечальную, воистину бессмертную" (св. Григорий Палама, Д V - 279, 280).
Цель этой временной жизни сливается с целью вечной, как единое устремление к Богу.
"Мы теперь дети Божии, но еще не открылось, что будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему", - говорит Апостол Иоанн, и тут же добавляет: "и всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя, так как Он чист".

Лечение болезней нашей души, то есть страстей, является необходимым. Это следует и из самой цели лечения. Мы подвизаемся не просто для того, чтобы стать хорошими людьми, полезными для общества. Цель курса лечения не в том, чтобы сделать людей общительными в соответствии с требованиями антропоцентрического мира, но в том, чтобы препроводить их к богообщению, причем это созерцание Бога должно стать для человека не огнем поядающим, но светом, который просветил бы его. Прежде всего следует сделать некоторые разъяснения. Одно из них состоит в том, что лечение страстей - это, как мы уже сказали выше, преимущественно их преображение. Поскольку бесстрастные, естественные и непорочные страсти после грехопадения подверглись искажению, то, следовательно, нам необходимо вернуть их в первоначальное со стояние. В этом главным образом и заключается лечение страстей. Он делает основное ударение на исцелении человека, поскольку любовь к Богу и человеку есть "порождение бесстрастия". Сердце, в котором господствуют страсти, неспособно к любви. Кроме того, еще одно замечание состоит в том, что, говоря о лечении человека, святые отцы излагают основные принципы этого лечения. Это значит, что они имеют в виду человека вообще, и дают различные предписания, и указывают способы лечения. В дальнейшем мы назовем их, однако сейчас необходимо подчеркнуть, что каждый человек нуждается в собственном курсе лечения. Такое лечение может назначить только рассудительный и опытный целитель и только тому, кто попросит его об этом со смирением, послушанием и желанием исцелиться. Следовательно, здесь будут изложены лишь общие правила лечения, в то время как своего собственного исцеления каждый человек должен добиваться под руководством духовных врачей нашего времени. Святым известно, что некоторые желают избавиться от страстей, поскольку те доставляют им великое мучение. Но не такова подлинная цель православного курса лечения. Подлинная цель состоит в том, чтобы достичь общения с Богом. Разумеется, мы хорошо знаем, что в лоне Церкви существуют различные духовные возрасты и состояния. Как учат святые отцы, некоторые соблюдают слово Божие из страха адской муки, другие - чтобы попасть в рай, третьи же делают это из любви ко Христу. Первые являются рабами, вторые - наемниками и третьи - чадами Божиими. Принимая существование всех этих духовных возрастов, мы все же подчеркиваем, что подвизаемся ради того, чтобы попасть в третью категорию.
Необходимо заметить, что лечение страстей не является только человеческим или только Божиим делом. Оба, то есть Бог и человек, должны быть соработниками. Такова синергия Бога и человека. Все в нашей Церкви является богочеловеческим. Прежде всего человек должен получить благодать Христову. Его очищение, то есть исцеление, осуществляется действием Христовым, подаваемым христианину в ходе всей духовной жизни, которую он проводит в рамках Православной Церкви.
Из этого ясно, что исцеление страстей достигается благодаря действию божественной благодати, любви Божией. Эта божественная благодать доставляется через святые таинства. Особенно важно подчеркнуть, что божественная евхаристия и причащение тела и крови Христовых оказывает человеку решающую помощь в очищении его души. Святое причащение есть лекарство бессмертия.
Однако, помимо силы Христовой, которая играет здесь важнейшую роль, требуется и содействие человеческой воли. Если же такого содействия не будет, то для человека почти невозможно победить страсти, то есть, в сущности, бесов, поскольку "победивший страсти уязвляет бесов" (Леств.26:139), и "над какою страстью кто одержит верх, такого же и беса изгоняет" (Γεροντικόν. Σ.104).
Прежде всего от человека требуется самопознание. Очень важно знать собственное духовное состояние. Неведение собственной немощи делает нас неисцелимыми вовек. Евангелист Иоанн пишет: "Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас" (1Ин.1:.
Петр Дамаскин, описывая восемь видов духовного созерцания, из коих первые семь касаются века сего, восьмой же - века будущего, в качестве второго вида рассматривает "ведение наших прегрешений и Божиих благодеяний" (Φιλοκαλία T.Г'. Σ.32). Таким образом, самопознание, ведение своих грехов и страстей - это тоже духовное созерцание Бога.
Поскольку гордость часто сплетается с мужеством, "непрестанное дело наше должно состоять в том, чтобы не просто не верить помыслу, когда нам кажется, что мы стяжали какое-нибудь благо". Следует избегать малейшего помысла такого рода (Леств.26:161). Отцы, обладающие великим духовным опытом, знают, насколько трудно для нас в точности распознать признаки страстей, поскольку мы больны и страсти соединились с нашим естеством. Поэтому они требуют постоянно следить за ними: "Непрестанно испытывай также и признаки страстей, и ты увидишь, что в тебе находятся многие страсти" (Леств.26:162). По отношению ко всем страстям и добродетелям, но в особенности к страстям, нужно исследовать самих себя, "чтобы узнать, где мы находимся: в начале ли, в средине или в конце" (Леств.26:75). Это необходимо потому, что духовная жизнь есть постоянное движение, и нет предела совершенству. Мы непрестанно очищаем себя, чтобы достичь общения с Богом. Кроме того, на этом пути нас постоянно подстерегают косность и самодовольство.
Самопознание требуется еще и потому, что в человеке есть три устроения: "он или действует по страсти, или сопротивляется ей, или искореняет ее" (Авва Дорофей. С.119). Таким образом, недостаточно остановить действие страсти с помощью различных целебных средств, но нужно преобразить ее в любовь к Богу и людям. Для успешного самопознания необходимо внешнее безмолвие (ησυχία). Следует перестать грешить делом. До тех пор, пока чувства действуют по плоти, самопознание невозможно. "И потому должно наблюдать за умом при тех вещах и узнавать, к какой он имеет страсть" (Св. Максим Исповедник. Добр. Т.3. С.209).
Познание собственных страстей теснейшим образом связано с покаянием и исповедью, тем более что именно осознание своих грехов и ощущение душевных недугов является первой ступенью покаяния. Внешнее проявление покаяния - это исповедание своего проступка. Речь здесь идет именно о таинстве исповеди.
Впрочем, необходимо заметить, что в текстах Священного Писания и святоотеческих творениях говорится о двух видах исповеди. Первый из них - это мысленная (νοερά) исповедь, которую мы совершаем, молясь Богу; второй же - это исповедь духовному врачу, который является и нашим целителем. Преподобный Иоанн Синайский, говоря об умилении и определяя значение этого слова, говорит, что "умиление есть непрестанное мучение совести, которое прохлаждает сердечный огонь мысленною исповедию перед Богом" (Леств.7:2). Мысленная исповедь создает умиление, которым утешается сердце человека. Кроме того, исповедь есть неудержимое покаяние, и осуществляется она в атмосфере покаяния. Это сердечный плач, рождающий "забвение естества".
Если распознание телесных болезней "удобопогрешительным кажется и на деле очень немногим доступно бывает", то гораздо более это относится к духовным недугам. "Так тем более удобопогрешительно и более трудно, чем оное, распознание болезней душевных". Страсти души узнаются с трудом (Свт. Иоанн Златоуст. Т.1. Ч.2. С.426). Когда священник "признает себя недостаточным для исцеления нас, тогда должно идти к другому, ибо редкие исцеляются без врача" (Леств.4:70).
Ценность исповеди засвидетельствована и многими современными психиатрами. Очень важно, что человек открывается, а не затворяется в себе. На языке Церкви мы говорим, что если человек умеет открыться для Бога при посредстве духовника, то может избежать многих душевных болезней и даже помешательства. Мы ощущаем значение исповеди на деле. Ведь существование греха угнетает нас и телесно, так что мы испытываем и телесный недуг. Когда мы принимаем решение исповедоваться, начинается первый этап лечения. Душа и тело наполняются тишиной. Однако исповедь, конечно, должна быть правильной.
Прежде всего в этой духовной борьбе недопустимо смущение. Смущение является большим злом для подвизающейся души. Когда некая страсть причинит нам беспокойство, тогда не следует смущаться, ибо это "есть дело неразумия и гордости, и происходит оттого, что мы не знаем своего душевного устроения и избегаем труда". Следует терпеть, подвизаться и молить Бога (Авва Дорофей. С.150).
Вслед за этим необходимо не слишком доверять самим себе, но быть обращенными к Богу. "Будучи страстными, мы отнюдь не должны веровать своему сердцу; ибо кривое правило и прямое кривит" (там же, с.188).
Еще одна рекомендация заключается в том, чтобы бороться со страстями, пока они еще не успели развиться. "Пока проступок еще мал и не созрел, истреби его, прежде нежели распространится и созреет". Если же человек пренебрежет недостатком, то впоследствии найдет в нем "бесчеловечного властелина". "А кто вначале противоборствует страсти, тот вскоре возгосподствует над нею" (Св. Исаак Сирин. С.294). Ведь и в самом деле, "иное дело вырвать малую былинку, и иное - искоренить большое дерево" (Авва Дорофей. С.102). Поначалу искоренение страстей бывает легким делом, требующим малого усилия, но чем более они укрепляются, чем больше времени проходит, "тем большего требуют от нас труда" (там же, с126). Чем моложе страсти, тем легче с ними бороться.
Требуется отсекать прилоги и причины, вызывающие страсти. Мы уже описали развитие помысла в страсть. Будучи внимательными к помыслам и отвергая предложения лукавого, мы препятствуем рождению и возбуждению страстей. Кто отсекает прилог, тот "за один раз пресекает все остальное" (Авва Дорофей. С.102). Если же ум человека задержится на чем-либо чувственном, то, естественно, это породит или возбудит в нем страсти. Следует пренебрегать тем, что пленяет наш ум. Если же человек "не вменит ни во что той вещи, то не может освободиться от страсти" (Св. Максим Исповедник. Добр. Т.3. С.177). Для этого духовного подвига нужно, "чтобы мы воздерживались от пакостных желаний и действий, навсегда отвернулись от них" (Свт. Григорий Палама. Триады... С.183).
Общим для святых отцов является учение об отсечении причин и поводов ко греху. Бог, целитель душ и телес, призывает нас не оставить общение с людьми, "но отсечь живущие в нас причины греха" (Св. Иоанн Кассиан Римлянин. Φιλοκαλία T.А'. Σ.75,14). "Кто ненавидит страсти, тот отсекает и причины их" (Св. Марк Подвижник. Добр. Т.1. С.549). Если подвижник духовной жизни будет сопротивляться помыслу, то "страсть ослабевает и не имеет сил бороть его и наносить ему печали; и таким образом, мало-помалу, подвизаясь и получая помощь от Бога, он преодолеет и самую страсть" (Авва Дорофей. С.187). В целом об отсечении причин и поводов для страстей можно сказать, что общая заповедь отцов здесь такова: "когда бы ни пришла к тебе страсть, тотчас же отсеки ее" (Γεροντικόν. Σ.113, κβ').
Необходима упорная борьба, чтобы умалить страсти; в дальнейшем же требуется духовное трезвение, "чтоб не умножились они", и новая брань, чтобы стяжать добродетели, а после того бдение, дабы сохранить их (Св. Максим Исповедник. Добр. Т.3. С.179). Таким образом, все наше усердие должно стоять между бранью и трезвением.
Стремление к переживанию любви отгоняет все страсти: "Подвизайся полюбить одинаково всякого человека, и зараз отгонишь все страсти" (Преп. Фалагсий. Добр. Т.3. С.299).
Непрестанная молитва, "непрестанное призывание имени Божия есть лекарство, уничтожающее не только страсти, но и действенный грех". Подобно тому как врач прикладывает лекарство к ране больного и оно оказывает действие, даже если тот не знает, каким образом это происходит, так и имя Божие, "когда его призывают, уничтожает все страсти, хотя мы и не знаем как" 8('Αγ. Νικόδημος ο 'Αγιορείτης. Βίβλος Βαρσανοουφίου και 'Ιωάννου. Σ.216-217).
Трезвение, прекословие и молитва отгоняют прилог искушения, так что он не успевает перейти в сосложение и страсть: "Итак, если ум, трезвенствуя, внимает себе и посредством прекословия и призывания Господа Иисуса прогоняет прилог с самого его приражения, то ничего из того, что обычно следует за ним, уже не бывает" (Св. Исихий Пресвитер. Добр. Т.2. С.168).
Бог дал человеку два великих дара, благодаря которым можно спастись "и избавиться от всех страстей ветхого человека: смирение и послушание" 9.
Выше мы подчеркнули, что к числу наиболее действенных орудий в борьбе со страстями принадлежат плач, покаяние и исповедь. "Помрачившиеся от вина часто истрезвляются водою, а помрачившиеся от страстей истрезвляются слезами" (Леств.26:167).
Покаяние дополняется и различными искушениями, и жизненными испытаниями, то есть "невольными скорбями". "Поелику заложенный в нас яд греха многообилен, то многого и огня требует для очищения своего, то есть слез покаяния и произвольных подвижнических трудов". Ведь мы очищаемся от скверны греха либо "произвольными трудами" подвижничества, либо "невольными скорбями" искушений. "Когда то, что от воли, предупредит сделать требуемое, тогда не встречается нужды в том, что не от воли", то есть в искушениях. Бог устроил так, что если добровольное подвижничество не производит очищения, тогда невольные скорби посылаются "в сильнейшей степени к восстановлению в нас древнего устроения" (Св. Никита Стифат. Добр. Т.5. С.114). Таким образом, многие искушения, постигающие нас в нашей жизни, связаны с тем, что мы не покаялись добровольно. Добровольно поднимая крест покаяния, мы избавляемся от невольного и нежеланного креста искушений и испытаний.
Точно так же мощным орудием в деле исцеления страстей служит безмолвие, главным образом умное безмолвие, о котором речь пойдет в другой главе. Апостол Павел подтверждает, что никакой воин не связывает себя делами житейскими (2Тим.2:4). Преподобный Марк Подвижник также замечает, что желающий победить страсти, но привязанный к мирским делам, "подобен человеку, который хочет соломою потушить пожар" (Добр. Т.1. С.530). Конечно, безмолвие и отшельничество представляют собою отдельную и очень сложную тему для разговора. Отшельничество подходит не для всех. Ведь, если в душе имеется какая-либо скрытая страсть, то она не может быть исцелена в пустыне, где отсутствуют предметы, посредством которых она могла бы обнаружиться. "Недугующий душевной страстию и покушающийся на безмолвие, - говорит преподобный Иоанн Синайский, - подобен тому, кто соскочил с корабля в море и думает безбедно достигнуть берега на доске" (Леств.27:13).
Отцы настойчиво учат, что телесный подвиг - пост, сокращение сна и т. д., служащий средством главным образом для борьбы с телесными страстями, несмотря на всю его важность, есть подвиг все же второй по значению в сравнении с "внутренним деланием", с внутренним очищением человека от его душевных пороков: только очищение души может надежно изгнать не только душевные, но и телесные страсти.

[mirnestranik]

и что,если у тебя этого с рождения нет(смирения такого) то и не получится?что,получается себя не переломаешь?или как? непонятно.

Очищение внутреннего пространства...внутреннего человека от страстей, чётко обозначено в Евангелие...и по мере очищения приходит мягкость характера, доброта, терпеливость, неосуждение...а смирение ещё глубже...смирение антогонист гордости...а гордость находится в самой глубине сердца...и война с годостью удел совсем не новоначальных...

и возвращаясь к началу -всё ли нужно молча терпеть от старших, облеченных властью и духовными полномочиями сестер, или ерепениться против "насильственного смирения"?

Больший из вас да будет вам слуга…
(Мф 23:11)

Думаю что где возможно лучше послушаться...однако если несёт вред вашей душе чей то приказ...можно и поерепениться...
Лучше избегать ВСЕХ конфликтов...

[Anastaseos]

СпасиБог за ответы.
Еще есть такая проблема,как тщеславное самоуничижение,то есть начиная укорять себя дохожу до того, что духовник мне говорит :"ты слишком много о себе думаешь".Это правда.Но не могу тоже понять вот эту грань.Вот вроде искренне себя вижу никчемным человеком.Вот столько страстей в себе замечаю и каюсь пред Господом,но при этом еще и всем рассказываю, и получается вроде как -"смотрите как я тут при всех могу себя унизить/смотрите как я себя ни во что не ставлю" .Сама диву даюсь,как этот базар из меня про меня прёт.И превращается всё в "Я да Я и ЯЯЯ"
А с другой сестрой доходит до того,что спорим и доказываем друг другу,что одна лучше другой.И вроде, как будто искренне считаешь себя хуже сестры..во всяком случае разумом понимаешь и явно видишь, но вот так много болтая создается впечатление, что показуха какая-то выходит.
Так что и самоукорение тоже должно быть настоящим.....

[Владимир Б.]

Вот столько страстей в себе замечаю и каюсь пред Господом,но при этом еще и всем рассказываю, и получается вроде как -"смотрите как я тут при всех могу себя унизить/смотрите как я себя ни во что не ставлю" .Сама диву даюсь,как этот базар из меня про меня прёт.И превращается всё в "Я да Я и ЯЯЯ"

Может есть смысл каяться не в страстях, а в грехах, которые производят эти страсти?
А страсти... просто смиренно принять себя такой какая есть, и терпеливо молиться об избавлении.

[Родион]

СпасиБог за ответы.
Еще есть такая проблема,как тщеславное самоуничижение,то есть начиная укорять себя дохожу до того, что духовник мне говорит :"ты слишком много о себе думаешь".Это правда.Но не могу тоже понять вот эту грань.Вот вроде искренне себя вижу никчемным человеком.Вот столько страстей в себе замечаю и каюсь пред Господом,но при этом еще и всем рассказываю, и получается вроде как -"смотрите как я тут при всех могу себя унизить/смотрите как я себя ни во что не ставлю" .Сама диву даюсь,как этот базар из меня про меня прёт.И превращается всё в "Я да Я и ЯЯЯ"
А с другой сестрой доходит до того,что спорим и доказываем друг другу,что одна лучше другой.И вроде, как будто искренне считаешь себя хуже сестры..во всяком случае разумом понимаешь и явно видишь, но вот так много болтая создается впечатление, что показуха какая-то выходит.
Так что и самоукорение тоже должно быть настоящим.....

Проблема известная. И она корнем имеет ложное покаяние. Считать себя хуже всех - не значит бить себя пяткой в грудь и причитать. А многоглаголание тут вообще лишнее и от гордыньки приходит. Как и обратная сторона этого же действа - "спорим и доказываем друг другу,что одна лучше другой". То, что ты хуже всех - это простой факт. Потому как твой грех - ты и ответственна. Ты совершила. Другой может что и сделал, да или покаялся или слаб, или не видит. Да Господь вразумит и простит. А ты свой грех видишь, да не каешься и не исправляешься. А только балаболишь о нем. Тут в пору молчать и молиться. Смириться с этим фактом, и ждать в терпении милости. Ждать молча. А не футболить друг другу свои исповеди без покаяния, обмениваясь грехом. Чай не футболисты. И если видишь себя грешным - то молчи (на исповеди скажешь), а иначе - чем гордишься? И уж коль покаялась в чем, то "да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого", и тут тоже много словес не надо. Придет Судья - сам тебе все обьявит. Говорить не о чем.

[Родион]

Думаю что где возможно лучше послушаться...однако если несёт вред вашей душе чей то приказ...можно и поерепениться...
Лучше избегать ВСЕХ конфликтов...

Зачем ерепениться?  Не делай того, что не по совести. Мягко и с любовью. А что гордыню цепляет, то и через силу, имхо, сделать полезно. Отправят всех цветочки поливать, а тебя парашу чистить - так это за честь можно принять. И совсем не обязательно "простите" да "благословите" и глазки долу. Мир в душе не от этого зависит. Остальное выше написал.