Eto prosto - podavat milostynyu i otdavat, otryvaya ot sebya poslednee - mne po krajnei mere legko. Namnogo trudnee izo dnya v den lyubit teh je lyudej
Это просто - подавать милостыню и отдавать, отрывая от себя последнее - мне по крайней мере легко. Намного труднее изо дня в день любит тех же людей
+100
Рада, в ваших словах раскрывается заповедь о блаженстве милостивых. Милостивые не те, кто подает милостыню нуждающимся в деньгах или одежде, а те, кто изо-дня в день проявляют любовь к ближним. Как говорит о.Иоаким, не они нуждаются в наших пожертвованиях, а мы нуждаемся в них, чтобы проявить через них Любовь. Господь оденет их и накормит без нас. Он не нуждается в нашей жертве и прямо говорит: "Милости хочу, не жертвы". Господь хочет от нас любви и говорит - любите ближнего и познаете блаженство помилования. Эта заповедь фактически есть заповедь служения ближним, через которое мы можем проявить милость.
Мы повторяем в ИМ "помилуй мя".А кто будет помилован? Господь отвечает - милостивые. Вот и получается, что одной молитвой не спасешься и не познаешь блаженства помилования.
Мы повторяем "Сердце чисто созижди во мне". А кому Господь очищает сердце? Тому ли, кто непрестанно просит "Очисти"? Или тому, кто чистит свое сердце в служении братьям из любви к ним? Вот и получается, что мало непрестанно повторять "Господи, Господи". Нужны еще и дела любви, нужна милость, которую так трудно перенаправить от себя на других.
Но может Исихастам с чистым сердцем и узревшим Бога не нужна милость? Может их милость в том, что они восхищаются в любви к Богу и созерцании Света, а служение только отвлекает их от молитвы? Но нет так отвечает благодать словами исихаста прп.Макария Египетского:
"Открыты ему оные чудеса, и человек изведал их опытно. И если бы таким же образом продолжалось это всегда, то невозможно было бы принять ему на себя домостроительство и бремя слова, не мог бы он ни слышать, ни говорить о чем-либо, или, не взял бы на себя попечения о чем-нибудь, даже на самое краткое время, а лежал бы только, повергшись в одном углу, объемлясь восторгом, паря ввыспрь и упоеваясь.
Посему-то совершенная мера и не дается человеку, чтобы имел он время заняться попечением о братьях и служением слову."