Говорю о боязни перед радостью потому, что отводите ей подчиненное место. Держите радость под подозрением из-за опасности прельщения, и никак не понимаете, что покаяние может быть не менее прельстительным.
Не рано ли радоваться?Не потому держу радость в подчинении, а потому что радость подчинена Милующему.
Как сказал апостол,
"Помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего".
Так и радость зависит не от желающего и подвизающегося.
А чему радоваться? Тому, что я образ Божий ношу в себе? Но не известно мне для чего я был рожден и в чем избрание мое?
Еще до моего рождения, я мог быть избран для почетного употребления, а мог и для низкого.
«Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого?».
«Ибо, когда они еще не родились и не сделали ничего доброго или худого (дабы изволение Божие в избрании происходило не от дел, но от Призывающего), сказано было ей: больший будет в порабощении у меньшего, как и написано: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел. Что же скажем?».Что же? Или я уже избран для почетного употребления, потому что дарована вера и молитва?
Но есть ли вера? Если бы вера была, то исполнял бы заповеди. А если не исполняю, значит, нет веры или она мала.
А если вера мала, то не избран ли я для малого употребления?
И есть ли молитва? Начинал ли я молиться или только упражняюсь и вспоминаю малые дары в молитве?
Когда Силуану явился Господь во Славе, то после он 15 лет то радовался и считал себя избранным и спасенным, то впадал в отчаяние и плач. Но и после 15 лет трудов получил откровение не упокоиться в радости, а держать ум во аде, словно не избран он Господом, а все еще может быть и нечего радоваться прежде времени. Не радость сказал держать в молитве, а покаяние, чтобы избежать ада. Не радоваться сказал, а не отчаиваться. А это и есть держать покаянное сокрушение, но не доводить до уныния и отчаяния.
Упокоимся в радости, когда сердце целокупно очистится и войдет туда Жених. А пока нам дано не отчаиваться и только.
А та радость, что Господь давал на время для утешения подвизающегося, приходит и уходит и не зависит от нашего желания. А то, что мы сами можем веселиться в молитве уже не радость, а скорее прельщение.
Согласен, что и покаяние может быть прельстительным. Так что же тогда? Не держать молитву в покаянии, боясь прельщения? Или вы боитесь покаяния, чтобы не впасть в прелесть внешнего благочестия?
Не для того говорю о ловушках для ума, что боюсь попасть в ловушки, а для того, чтобы молиться с рассуждением. И не потому рассуждаю, что надеюсь на ум, а для того, чтобы увидеть свою беспомощность перед ловушками и смириться.
Когда Антоний Великий воскликнул "Кто может избежать сетей лукавого?", то ответ был дан: "Смирение избегает все сети".
Для того и пишу о ловушках, чтобы ползать по земле ниже ловушек и не отчаиваться. А одностороннее покаяние радостью поднимает на парах и не замечает ловушек.
