Самое интересное начинается, когда человек, искренне кающийся (такая искренность уже редкость) в своих грехах, начинает затрагивать через очищение личных грехов грехи родовые или грехи корпоративные. Важно знать, что эти грехи переживаются как личные. Это не грехи чужого дяди, а собственные, только вот воспринимаются они очень специфически, поскольку "зашиты" в такие области ума и души, которые находятся вне обычного сознания. Пока человек в некой области сознания не очищен, он радуется греху, обитающему там, - грех для него вожделен и притягателен.
Происходит очищение - и грех становится тяжек и смраден, а поскольку затрагиваются подсознательные области, то и не находятся видимые причины. Например, раньше было радостным пребывание в хорошей душевной компании (родственников), а теперь - тяжесть, скука и ощущение падения в душевную грязь, раньше был восторг от беготни вокруг батюшки-старца вместе с его чадами, а теперь пустота, уныние и душевная рвота.
И появляется возможность выбора. Первый выбор - обычный - эгоистический, у него два варианта: отозвать свое эго из эго общественного и выйти из испорченного места - с обязательным осуждением этого места и его обитателей ради сохранения (псевдо)целостности своего эгоизма (символически выражается в том или ином "хлопке дверью") либо подчиниться общему укладу - окончательно влить личный эгоизм в групповой.
Второй выбор ведет к святости - стяжанию ее венца (или малюсенького венчика) - он редок, и у него тоже несколько вариантов исполнения. Он заключается в том, чтобы в данной конкретной ситуации подняться в искреннем устремлении над личным, родовым и корпоративным эгоизмом. В этом случае испорченное место и его представители не осуждаются, отклоняется и изгоняется сама испорченность, к месту (это может быть род или церковь) и людям, оставшимся в нем, хранится любовь - и изливается в преизбытке. Преизбыток любви рождается в сердце - и он верный признак того, что выбор поддержан свыше.
В чем сложность такого неэгоистического выбора. Во-первых, эгоизм человека (его эгоистическая капсула) на время теряет свою целостность, рвется, а поскольку нет ни осуждения, ни чувства превосходства, не может быстро восстановится, что чревато различными весьма неприятными вещами. Во-вторых, такой исход разрушителен и для эгоизма оставленной группы, и с целью его восстановления почти обязательно последует удар в виде осуждения, общественного порицания, гонений и пр. Этот удар порой настолько мощен, что кажется несоизмеримым со всей "тяжестью предательства" человека, выходящего из общего эго группы. В родовом поле - удар вплоть до разрыва отношений и даже проклятий, в корпоративном - вплоть до убийства, морального и физического. Такое может произойти, если человек, выйдя из эгоистической оболочки группы, при этом остается внутри группы особенно где-то в ее руководстве. Яркие примеры - убийства о.Александр Меня и о.Павла Адельгейма. Или убийство детища митр.Антония Сурожского.
