Постхристианство.

[Aндpeй]

Мне кажется интересным рассмотреть, возможно и упрощенно, такой вопрос, что такое постхристианство и его отличия от христианства, сейчас много пост-"чего", и постмодернизм, постиндустриализм, может постхристианство это самое и есть современное нужное пост-человеку  христианство, или это подмена делающее мир постмиром.

А что такое христианство в чем его коренные отличия, во первых это авторитет, авторитет священного писания и предания, святых, пост-  авторитеты отрицает, во вторых это единение в духе истины, у пост-   только распад и разложение, разномыслие конечно важно но одно дело разномыслие а дркгое непримиримость, причем не страже непримиримости стоит толерантность не отвергающая любую ценность диалога направленного на объединение, никакого объединения а только взаимонезависимое существование в корне непримиримых, много еще что можно привести, но суть одна постхристианство это бунт против христианства религия отрицания, но если само христианство появилось как отрицание фарисейства и язычества то это роднит, тоесть общее это отрицание, что еще, наверно свобода, свобода мысли не скованной заскорузлой самоугодливостью.

[Андрей.....]

Постхристианство - это теперешнее состояние христианства. Дьявол - хитрый шакал, он всё просто и не напрягаясь рассчитал - надо развратить священство - рыба гниет с головы. Дать им благодетелей, денег кучу и всё! Пусть отстраивают храмы, пусть застраивают прихрамовые территории, пусть живут богато и красиво, пусть у каждого попа будет машина, дача двухэтажная, храм отстроенный, благодетелей куча, интернет, Wi-Fi, плазма. Вот и всё! Дело в шляпе! По святым Отцам действует лукавый. Разнуздать, чтобы взнуздать - работает. Монахи Фотии на шоу страны получают первые места, с турами по стране собираются проезжать, под эгидой миссионерской деятельности попсу распевать. Монахи! Подчеркиваю - Монахи!, которые давали обет Богу о непрестанно молитве и прочем. Мало того! - по благословению!!! действуют. Вот такое вот пост православие на руси матушке - ряса с крестом на зажравшейся туше.

[Родион]

Пардон, уточнить хочу. Речь о христианстве или о явлениях в конкретной церковной организации?
Если да (о явлениях), то эти вещи не подлежат сравнению. Можно говорить о несоответствии или соответствии.

[Deonisy]

Постхристианство - это теперешнее состояние христианства. Дьявол - хитрый шакал, он всё просто и не напрягаясь рассчитал - надо развратить священство - рыба гниет с головы. Дать им благодетелей, денег кучу и всё! Пусть отстраивают храмы, пусть застраивают прихрамовые территории, пусть живут богато и красиво, пусть у каждого попа будет машина, дача двухэтажная, храм отстроенный, благодетелей куча, интернет, Wi-Fi, плазма. Вот и всё! Дело в шляпе! По святым Отцам действует лукавый. Разнуздать, чтобы взнуздать - работает. Монахи Фотии на шоу страны получают первые места, с турами по стране собираются проезжать, под эгидой миссионерской деятельности попсу распевать. Монахи! Подчеркиваю - Монахи!, которые давали обет Богу о непрестанно молитве и прочем. Мало того! - по благословению!!! действуют. Вот такое вот пост православие на руси матушке - ряса с крестом на зажравшейся туше.

А Вам не приходило в голову, что лукавый действует таким образом специально для Вас, раз Вы так реагируете? Мне например дела нет никакого до тех, кого Вы упомянули, это их личные взаимоотношения с Спасителем.

[Никодим]

Постхристианство - это теперешнее состояние христианства. Дьявол - хитрый шакал, он всё просто и не напрягаясь рассчитал - надо развратить священство - рыба гниет с головы. Дать им благодетелей, денег кучу и всё! Пусть отстраивают храмы, пусть застраивают прихрамовые территории, пусть живут богато и красиво, пусть у каждого попа будет машина, дача двухэтажная, храм отстроенный, благодетелей куча, интернет, Wi-Fi, плазма. Вот и всё! Дело в шляпе! По святым Отцам действует лукавый. Разнуздать, чтобы взнуздать - работает. Монахи Фотии на шоу страны получают первые места, с турами по стране собираются проезжать, под эгидой миссионерской деятельности попсу распевать. Монахи! Подчеркиваю - Монахи!, которые давали обет Богу о непрестанно молитве и прочем. Мало того! - по благословению!!! действуют. Вот такое вот пост православие на руси матушке - ряса с крестом на зажравшейся туше.

Зависть что ли тебя  брат грызет?...Правда зачем то прячешь ее под благовидным предлогом осуждения священства.

[Андрей.....]

А Вам не приходило в голову, что лукавый действует таким образом специально для Вас, раз Вы так реагируете? Мне например дела нет никакого до тех, кого Вы упомянули, это их личные взаимоотношения с Спасителем.

Ваше "дела нет" это уже результат. Сейчас никому ни до кого дела нет и всем плевать на всех. Да вот только это всё не  так. Апостол и св.Отцы говорят другое - мы все один организм, а по отдельности - уды друг для друга. Пусть я псехаю, когда на всё это реагирую, пусть лукавый действует таким образом специально для меня - я этого не отрицаю. Вот только факт остается фактом - голова гниет у нашего организма.

[Андрей.....]

Зависть что ли тебя  брат грызет?...Правда зачем то прячешь ее под благовидным предлогом осуждения священства.

Осуждение священства называешь благовидным предлогом? Оригинально. Зависти нет. Осуждение есть. Но, еще раз подчеркну, - это ни на йоту не умаляет факта.

[Игорь Б.]

Вот только факт остается фактом - голова гниет у нашего организма.

Выход прост. Перестаньте считать "это" своей головой.

[Родион]

А Вам не приходило в голову, что лукавый действует таким образом специально для Вас, раз Вы так реагируете? Мне например дела нет никакого до тех, кого Вы упомянули, это их личные взаимоотношения с Спасителем.

Ваше "дела нет" это уже результат. Сейчас никому ни до кого дела нет и всем плевать на всех. Да вот только это всё не  так. Апостол и св.Отцы говорят другое - мы все один организм, а по отдельности - уды друг для друга. Пусть я псехаю, когда на всё это реагирую, пусть лукавый действует таким образом специально для меня - я этого не отрицаю. Вот только факт остается фактом - голова гниет у нашего организма.

Когда говорят "все", "никому", "всем плевать" - это самое откровенное лукавство. Все - значит никто. Всем - значит никому. Если Вы говорите, что голова гниет у христианства - Вы говорите несусветную чушь, так как у христианства голова нетленна. Либо Вы не знаете что такое христианство и свое членство в церкви считаете христианством. Но христиане не только рпц. И староверы, и пятидесятники, и католики, и многие харизматы и т.п. - это тоже христиане. И не церковные верующие - тоже. Чем огульно говорить - лучше молчать. Это факт. А не то факт, о чем Вы пишите. У Вашего организма возможно голова и гниет. И в церкви полно не ладного. Но не стоит замахиваться на христианство. Это дилетантизм и продукт гниения.

[Андрей.....]

Когда говорят "все", "никому", "всем плевать" - это самое откровенное лукавство. Все - значит никто. Всем - значит никому. Если Вы говорите, что голова гниет у христианства - Вы говорите несусветную чушь, так как у христианства голова нетленна. Либо Вы не знаете что такое христианство и свое членство в церкви считаете христианством. Но христиане не только рпц. И староверы, и пятидесятники, и католики, и многие харизматы и т.п. - это тоже христиане. И не церковные верующие - тоже. Чем огульно говорить - лучше молчать. Это факт. А не то факт, о чем Вы пишите. У Вашего организма возможно голова и гниет. И в церкви полно не ладного. Но не стоит замахиваться на христианство. Это дилетантизм и продукт гниения.

Пришел я как-то в больничку за результатами и говорю: мне только результат забрать я без очереди зайду. Тут же какая-то баба: мне плевать зачем вы пришли - очередь одна для всех. Я ей говорю: То, что вам плевать, говорите, так ведь и мне плевать и на вас и на всех - я зайду без очереди в любом случае. Тут всем на всех плевать, так что с того? Приумолкла тут же.
"Вы говорите несусветную чушь, так как у христианства голова нетленна." - ну разумеется нетленна, т.к. - Христос. Вот только я не за то говорил.

[Альфа]

Андрей....., Так было всегда....когда святых не гнали из церкви? Почитайте о старцах 20-го века...они все так или иначе пострадали именно от церковников. Ну и что с того, отказались они от церкви? Никак нет...и даже наоборот, всегда там оставались и радели за нее. Без святых ее и не будет церкви той, она и сейчас ими держится и не распадается. Так что если храмы действуют и Таинства исполняются, есть святые..и ими там все. Вот на это и надежда. Так что ничего нового не случилось...

[Aндpeй]

Пардон, уточнить хочу. Речь о христианстве или о явлениях в конкретной церковной организации?
Если да (о явлениях), то эти вещи не подлежат сравнению. Можно говорить о несоответствии или соответствии.

Я бы конечно хотел обсудить постхристианство как альтернативу церковности вообще, как православной так и католической, Андрей... пишет о проблемах в христианстве на которых зиждиться и постхристианская критика церкви, мол попы плохие никого не спасают, бог ихний маммона, а вот "Новое Учение" вот оно правильное, типа можно церковь оставить как артефакт древности наподобие египетских пирамид, не варвары ведь совсем христиан уничтожать, но не более чем как артефакт, как музей некогда бывшего.

[Alexander]

Альфа, "храмы действуют и Таинства исполняются" - это с традиционной позиции, которой придерживаются некоторые группы в христианстве. А с позиции постхристианства - это матричный мем-заговор, мало связанный с реальностью. И Вы должны понять: есть иное мировоззрение, отличное от Вашего, а затем попытаться понять - в чем же суть вопроса, весьма косно изложенного Андреем в начале темы.

[Альфа]

Alexander, это матричный мем-заговор, мало связанный с реальностью.

А Вы не могли бы раскрыть эту фразу, я честно говоря не поняла...

[svod]

А не стоит ли повернуть данный разговор о постхристианстве в более продуктивное русло. Печально наблюдать тенденцию, когда заявленная тема буквально со второго поста круто меняет свое направление и уже ничего общего не имеет с той темой, которая была заявлена в первом посте, становясь умным безделаньем.

Андрей..... , если бы Вы постарались не нести между строк непродуктивные эмоции, которые порождают  подобные эмоции в ответе других форумчан - это бы пошло на пользу всем, и в первую очередь Вам лично. Да есть проблемы в священстве, были есть и будут, но, если Вам так хочется высказаться об этом, что Вам мешает завести соответствующую тему или продолжить подобную, войдя в русло уже проторенной похожей темы из архива форума.

Теперь по теме.

 Предлагаю к  вниманию форумчан, для  создании общей платформы обсуждения отрывок из труда:  "Хайдеггер и Ареопагит, или Об отсутствии и непознаваемости Бога", которую написал действительно толковый современный богослов из Греции Яннарас Христос. Тут очень точно подмечены объективные причины возникновения постхристианского общества,

При этом Яннарас рассматривает постхристианское общество, как продукт изменения философского мышления западноевропейского сообщества. Однако если взять за основу парадигмы мышления автора, то можно понять  в чем причины становления и каковы приметы проявления постхристианского общества и для российской действительности.

"Сознание европейца метафизично. Оно предполагает существование Бога как разумной «Первопричины» мира и постулируемого «начала» нравственных предписаний. Следовательно, проповедь «смерти Бога» означала отрицание предпосылок европейского самосознания, вызов, осознание абсурдности бытия, подрыв устоев общественной жизни. Ницше вполне сознавал, что «смерть Бога» означает «отмену всех ценностей».
В знаменитом фрагменте из третьей книги «Веселой науки» (1882) весть о «смерти Бога» приносит «безумец» (125. «Безумец»): «Как, вы ничего не слышали о том ошалелом, что среди бела дня зажег фонарь, отправился на площадь и там без передышки кричал: «Ищу Бога! Ищу Бога!»?! А там как раз толпилось много неверующих, которые, заслышав его крики, принялись громко хохотать. «Он что — потерялся?» — сказал один. «Не заблудился ли он, словно малое дитя?» — сказал другой. «Или он спрятался в кустах? Или боится нас? Или отправился на галеру? Уплыл за море?» — так не переставая шумели они и гоготали. А безумец ринулся в самую толпу, пронзая их своим взглядом. «Куда подевался Бог? — вскричал он. — Сейчас я вам скажу! Мы Его убили — вы и я! Все мы — Его убийцы! Но как мы Его убили? Как сумели исчерпать глуби морские? Кто дал нам губку, чтобы стереть весь небосвод? Что творили мы, отцепляя Землю от Солнца? Куда она теперь летит? Куда летим все мы? Прочь от Солнца, от солнц? не падаем ли мы безостановочно? И вниз — и назад себя, и в бока, и вперед себя, и во все стороны? И есть ли еще верх и низ? И не блуждаем ли мы в бесконечном Ничто? И не зевает ли нам в лицо пустота? Разве не стало холоднее? Не наступает ли всякий миг ночь и все больше и больше Ночи? Разве не приходится зажигать фонари среди бела дня? И разве не слышна нам кирка гробокопателя, хоронящего Бога? И носы наши — разве не чуют они вонь гниющего Бога? — Ведь и Боги тлеют! Бог мертв! Он и останется мертвым! И это мы Его убили! Как утешиться нам, убийцам из убийц? Самое святое и сильное, чем обладал до сей поры мир, — оно истекло кровью по ударами наших ножей, — кто оботрет с нас кровь? Какой водой очистимся? Какие искупительные празднества, какие священные игрища ни придется изобретать нам? Не слишком ли велико для нас величие этого подвига? Не придется ли нам самим становиться Богами, чтобы оказаться достойными Его? Никогда еще не свершалось деяние столь великое — благодаря ему кто бы ни родился после нас, он вступит в историю более возвышенную, нежели все, бывшее в прошлом!»… Тут умолк безумный человек и опять взглянул на тех, что слушали его, — они тоже молчали и с недоверием глядели на него. Наконец он швырнул фонарь на землю, так что тот разбился и загас. «Я пришел слишком рано, — сказал он, помолчав, — еще не мое время. Чудовищное событие — оно пока в пути, оно бредет своей дорогой, — еще не достигло оно ушей человеческих. Молнии и грому потребно время, свету звезд потребно время, чтобы люди услышали о них, чтобы люди узрели их, уже совершенные. А это деяние все еще дальше самых дальних звезд от людей, — и все–таки они содеяли его!»…
Рассказывают еще, что в этот же день безумец врывался в Церкви и затягивал там Requiem aeternam. Когда же его выводили за руки, требуя ответа, он всякий раз отвечал одними и теми же словами: «Что же такое теперь все эти церкви, если не усыпальницы и надгробия Божий?».
Речь «безумца» — это не провозглашение личного отречения от Бога, отречения абсурдного, потому что произвольного. Абсурд заключается не в самой вести, но в том, что возвещается: в отрицании фундамента, основания, на котором Европа воздвигла свое культурное и метафизическое самосознание. Ницше провозглашает это отрицание как свершившийся исторический факт, как величайшее внутреннее противоречие европейской истории. Его слова — плод исторического самопознания, возмутивший сознание европейского человека. Проповедь «смерти Бога» была воспринята многими как неслыханное богохульство или глупость. У них нет глаз, чтобы увидеть это событие, нет ушей, чтобы его услышать — «и тем не менее они сами совершили его».
В смерти Бога западноевропейской метафизической традиции повинно само западное христианство. В его лоне вызрело не только метафизическое отрицание божественности Бога, но и отрицание самой этой метафизической проблемы — безразличие ко всякого рода метафизическим изысканиям или их отвержение. Впервые в человеческой истории обнаружился факт религиозного обесцвечивания широчайших народных масс, столь характерный для нашего столетия. Ницше сознавал, что его проповедь является катализатором, под действием которого должна произойти постепенная смена исторической эпохи: «То, что я возвещаю, есть история двух следующих веков»[29]. Христианские Церкви увидели в проповеди Ницше богохульственную одержимость атеиста[30]. Но Ницше лишь хотел удостоверить то, что совершили сами Церкви:
«Эти Церкви — не что иное, как могилы и памятники Бога»[31].
Комментируя слова Ницше о «смерти Бога», Хайдеггер пишет: «Весть о смерти Бога относится к христианскому Богу. Но не менее верно и то (и наша мысль должна остановиться на этом прежде всего), что имена «Бог» и «христианский Бог» используются Ницше для обозначения сверхчувственного мира вообще. Бог — это имя для пространства идей и идеалов»[32].
Это отождествление сверхчувственного мира смыслов с именами «Бог» и «христианский Бог» у Ницше не было оригинальным. Оно представляет собой основную многовековую тенденцию западной теологии. Рационализация церковного опыта явилась историческим соблазном для Запада — соблазном вселенского диктата Церкви как непререкаемого авторитета. Сверхчувственный мир первоначал и первопричин, как логически определяет его философская метафизика, был отождествлен с историческим откровением личного Бога, непосредственный чувственный опыт встречи с которым доставила христианская Церковь. Этот опыт всегда казался философам–метафизикам «нелепостью». «Западная метафизика, — пишет Хайдеггер, — основывается на первенстве логики…[33] Рядом с психологией и космологией и над ними возникает теология — не как толкование библейского откровения, но как рационалистическое (физическое) толкование библейского учения о Боге как причине сущего, природы и человека, его истории и деяний»[34].
Именно поэтому христианская метафизика отождествляется у Ницше не только с пространством идей и идеалов вообще, но особенно с платонизмом[35]. Западная метафизическая традиция, начиная с Августина и заканчивая Фомой Аквинским и Лейбницем, является типично платонической [36]. Именно благодаря своему платоническому характеру «западная метафизика теологична — даже в тех случаях, когда противостоит церковной теологии»''. Платоновская картина мира рационалистически теоцентрична, и влияние этого образца прослеживается во всей западной метафизике. Бог есть логически обязательная Первопричина сущего: как онтология, так и космология Запада базируются на исходной логической необходимости. «Логика не означает здесь: согласно законам школьной логики (Schullogik); но означает: на основе веры в разум»[37].
Начиная с Августина и кончая Лейбницем Бога определяли как сущность вещей, или бесконечно совершенное Сущее (ens summe perfectum), которое постигается мышлением через возведение к абсолюту (regressus in infmitum) мыслительных способностей человеческого существа. Причина всего существующего определялась, исходя из самого этого чувственно существующего и на его основании. Это значит, что как онто–логия, так и тео–логия хотя и являются, с этимологической точки зрения, речью о бытии и о Боге, в действительности составляют логос (причину и истолкование) бытия и Бога, то есть логику логоса. Поэтому точнее было бы именовать данные науки онто–логикой и тео–логикой[38].
Однако, утверждает Хайдеггер, и противоположное интеллектуализму течение иррационализма на Западе отправляется от той же веры в разум: «Мы можем констатировать наличие веры в разум и сопутствующего ей властного господства ratio не только со стороны рационализма. В равной мере к пространству веры в разум принадлежит и иррационализм.
Величайшие рационалисты очень быстро приходят к иррационализму, и наоборот: там, где картина мира определяется иррационализмом, торжествует рационализм»[39]. Этот тезис подтверждается всей традицией западного апофатизма — от неоплатоника Иоанна Скота Эриугены до Ансельма, Абеляра и Фомы Аквинского. Эта традиция всегда пыталась совместить ката–фатические и апофатические суждения, отстаивать и знание, и незнание. Естественная теология предстает как логика утверждений, апофатическая теология — как логика отрицаний.
Кант был первым, кто последовательно отрицал первенство логики при определении сущего. Он провел различение между мыслью и бытием и отверг отождествление идей разума с бытием как таковым, ознаменовав тем самым конец классической онтологии. Но кантианская революция не пробила ни малейшей бреши в «монизме субъекта», который является предпосылкой и основанием интеллектуалистской метафизики. Она установила согласие между разумом и бытием при главенствующей роли опыта и тем самым положила начало антропоцентристской онтологии Нового времени, то есть ранней феноменологии.
С помощью феноменологических категорий Гегель сделал еще один шаг вперед, установив факт сущностного отчуждения разума от вещей. Мы познаем вещи только как явления, но не в их сущности. Единственная возможность преодолеть это отчуждение заключается, с точки зрения Гегеля, в истории. История есть динамически осуществляющаяся и развивающаяся практика — деятельность духа, попытка его самореализации как свободы от всякой противоречивости, от всего частного и особенного. И поэтому история представляет собой итог всеобщего становления — как мира, так и Бога: итог развития Абсолютного Духа, которое совершается в пределах его конечного выражения, то есть в пределах историчности человеческого духа.
Хайдеггер констатирует, что осуществившийся в философии Канта и Гегеля скачок вовсе не означал преодоления границ субъекта: «Применительно к метафизике Гегеля действительно следующее определение: метафизика абсолютного субъекта»[40]. Приоритет разума снимается, и его сменяет приоритет опыта, или исторического бытия. При этом онтология, как и теология, остается антропоцентричной («субъективистской»). «Эпоха Нового времени определяется тем фактом, что человек становится мерилом и центром всего существующего»[41].
Метафизика абсолютизированного субъективизма, то есть антропология как метафизика, означает также окончательное отождествление метафизики с аксиологией. Действительность сущего — прежде всего не логическая, а эмпирическая или историческая. Но эмпирическая, или историческая, достоверность всех вещей соотносится с их полезностью: полезность (нравственная или практическая) есть мерило истинности и ценности сущего. «Ценность и аксиологическое определение становятся позитивистским заменителем метафизического»[42].
Эта онтология, основанная на антропоцентристском ценностном подходе к объектам познания, дополняется теологией практической целесообразности. Бог определяется как высшее «начало» шкалы ценностей, как обязательная предпосылка, завершение и цель всякой нравственной аксиологии. Бог есть «высшее благо», по аналогии с тем благом, которое составляет эмпирическую категорию нравственного сознания. Но это «первоначало», или вершина ценностной шкалы, оказывается, в конечном счете, лишь абстрактной и безличной необходимостью социальной этики — ценностью по имени «священное», сопутствующей таким ценностям, как справедливость, честность или альтруизм. Этот Бог, понятие о котором выводится из ценностей человеческого нравственного опыта, так же мертв, как и определяемый логикой детерминизма Бог классической метафизики. «Последний удар по Богу и сверхчувственному миру, — пишет Хайдеггер, — заключается в том факте, что Бог, сущее из сущего, возводится в ранг высшей ценности. Самый жестокий удар по Богу заключается не в том, что мы считаем Его недоступным познанию, не в том, что доказывается недоказуемость Его существования, но в том, что, принятый за действительно существующего, Бог становится высшей ценностью. И этот удар был нанесен не теми, кто не верит в Бога, но верующими и их богословами»[43]. (Хайдегер и Ареопагит, с. 21)"

 Полный текст:  http://predanie.ru/lib/book/73494/#toc5