А это уже перевод Григория Кесселя
Предлагаемый ниже русский перевод двух текстов Исаака выполнен автором этих строк по критическому изданию С. Кьяла1 со сверкой по вышеуказанным переводам П. Беттиоло2 и А. Луфа3. Перевод нацелен на как можно более близкую передачу оригинального текста, хотя ввиду значительной сложности языка и стиля в некоторых местах пришлось отказаться от такого подхода в пользу более точной (насколько это было возможно) передачи смысла.
1 Chialà, S., Isacco di Ninive. Terza collezione (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium, 637; Scriptores Syri, 246). Leuven: Peeters, 2011, p. 27–30, 112–113 [сир. текст], id., Isacco di Ninive. Terza collezione (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium, 638; Scriptores Syri, 247). Leuven, 2011, p. 43–48, 154–165 [итал. перевод].
2 Bettiolo, P., Isacco di Ninive. Discorsi spirituali. Capitoli sulla conoscenza, Preghiere, Contemplazione sull’argomento della gehenna, altri opuscoli. Magnano, 1990, p. 241–245 [перевод пятого трактата].
3 [Louf, A.,] Isaac le Syrien. OEuvres spirituelles – III, d’après un manuscrit récemment découvert (Spiritualité orientale, 88). Abbaye Sainte-Marie du Mont, 2009, p. 67–72, 178–179.
ГОМИЛИЯ 5
О творении и Боге
1. Хотя и было, когда не было творенья, но никогда не было, чтобы Бог не имел бы Своей любви к нему. Потому что хотя и было, когда творенье не существовало, но никогда не было, чтобы у Бога отсутствовало знание (īd῾āṯā) о нем. И если [творенье] когда-то не обладало знанием (до того, как было сотворено), то у Бога всегда было знание о всех его частях и сущностях . Его же он наделил существованием, когда Сам того захотел.
2. Истинная любовь Бога к творенью познается вот из чего: после того, как Он закончил созидать все части [творения], Он совокупил его одним единением – всё чувственное и умственное единой связью, – и, соединив со Своей божественностью и вознеся превыше всех небес, посадил его на вечном престоле, сделав богом над всем .
3. И опять же, естественно ли: [подняться на] ступень выше той, которую получило творенье? Не убеждает ли тебя, о человек, что это истинный знак обильной любви Бога к творенью?
4. Благодаря какому ходатайству творенье получило это? И какую молитву оно принесло за себя? Могло ли такое прийти ему на ум? (ср. 1 Кор. 2:9) И какой образ жизни оно показало, чтобы стать богом? Почему мы блуждаем в наших помыслах о ничтожном и не приближаемся к великому богатству, которое мы получили, и не размышляем [о нем]? Ни ночью, ни днем мы не устремляем свой взор к нашему великолепию, но мы уже обожены! Скажи мне, возлюбленный, разве не дана нам полная свобода, чтобы выбрать ради всей природы то, что красиво и превосходно для нас? Но кто же из нас избрал для себя или ради природы все то, что Бог задумал о нас?
5. Существует ли иное место более высокое, чем то, на которое поднялось творенье? Какое же место величественней божественности? Но вот, творенье стало богом.
6. Итак, мы не входим в рассмотрение частностей, из которых проистекало бы свидетельство крепчайшей любви Божией к твари, но устремляемся к конечному богатству, и к тому, что содержит множество проявлений его любви в едином виде, позволяющем рассматривать [их] совместно,
7. и где бы наш взгляд не рассеивался по [отдельным] вещам. Даже если ум входит [в рассмотрение] частных проявлений Его любви, то он простирается над всем удивительным разнообразием сотворенного Им для нас, и обнаруживается, что отовсюду, что бы мы не взяли, сияет знамение Его горячей любви к творенью.
8. Но мы устремляемся к целостному познанию (re῾yānā ḥāḇōšā), где наша мысль преодолевает обособленность различных вещей, и где наш ум, когда мы следуем к Нему, не блуждает во многом. Но собранный воедино, не рассеивающийся взгляд рождается восхищеньем, которое своим обильным убеждением испытывает мысли [сообщая им] крепость разума.
9. В начале творения, когда Бог сотворил Адама, и он еще не мог отличать правое от левого (ср. Быт. 4:11), то, как только был сотворен, он [уже] пожелал [обрести] божественность. Тому, что сатана посеял в нем со злым умыслом, [сказав] «Станьте как боги» (Быт. 3:5), [Адам] поверил по своей неопытности. Бог же осуществил это на деле, и в конце дней по многой любви Того, Кто сотворил его, ему был дан венец (ср. Прем. 5:16) божественности. Правильно сказали отцы, движимые Духом, вещавшим через них Божию силу, Который осуществил это и открыл им сие таинство:
10. «Единство Христа в божественности указывает нам на таинство единения всего во Христе» . Таинство же состоит в том, что все творение благодаря Одному (ср. Рим 5:17–19) таинственно приблизилось к Богу и распространилось во всём . Словно части тела с туловищем , всё объединено в Нем, Он же – будто голова всего (ср. Кол. 1:18, Еф. 1:22–23). И для всего творения было установлено, что никогда никакая часть от целого не останется отделенной. Поистине, великий замысел Духа не [в том], чтобы передаться одним только частным существам, но, чтобы совершить нечто более превосходное: он явит [всё] то, что здесь было раскрыто.
11. Слава тебе, Творец и Господь, Ты наполнил меня утешением и радостью в целостном созерцании Твоей любви. Ты вознес мою мысль от глубин земли и принял ее на престоле Твоей Сущности, чтобы водить в богатстве Твоей природы, восхищаться неизреченными таинствами Твоей любви и, удаляясь от множества частей творения, взойти к месту его Творца.
12. Меня опьяняет Его невидимый образ, меня восхищает Его слава, меня воспламеняют Его таинства, меня изумляет Его любовь. Он преподнес мне Свои таинства и явил мне Свое богатство. И когда мне кажется, что мой путь завершается, [все это] вновь охватывает меня, но только с еще большей силой, чем это было прежде . И когда мне кажется, что я погрузился в них, я начинаю вновь любоваться ими же, что стали передо мной великим морем, которое невозможно пересечь и которое сладко для созерцания. От повторения этого сменяются Его откровения, увеличиваются Его таинства и меняются в уме Его образы.
13. Если уже в том, что касается нас и нашей природы, Его таинства не ограничены, то кто [дерзнет] приступить к Его природе? Может ли быть еще и другая природа, более крепкая для прозрения, [чем та], что у ангелов, дабы не удалиться от их ведения? Если в том, что мы видим и воспринимаем (ср. Ин. 1:1) – [только] стези Его домостроительства (mdabbrānūṯā), которые остаются недоступными для постижения уму, то каково же то, что невидимо?
14. О безмерная любовь Бога к Своему созданию! Мы глядим на это таинство через невыразимое прозрение, уразумевая, что Он присоединил творение к [божественной] Сущности не потому, что нуждался в нем, но основал его, чтобы оно приблизилось к Нему и причастилось Его богатству. Он дал ему Свое, чтобы оно распознало вечную благость Его природы, и Он положил на него честь и славу Своей божественности. Вместо невидимого Бога видимое творение было названо богом , и вместо несотворенного и вневременного Он увенчал (kallel) наименованием Троицы сотворенное и имеющее начало. То честное имя, для почтения святости которого даже уста ангелов не [достаточно] чисты, было положено на Его создание.
15. Это есть уничижение, о котором говорится в Священном Писании: «Он уничижил Себя Самого» (Фил. 2:7), – о чем блаженный [апостол] Павел сказал в неизреченном восхищении (ср. 2 Кор. 12:1–4). Его толкование есть прозрение истории божественной любви, ибо Он возлюбил всё творение, чтобы оно называлось богом и имя Его величия стало именем [творения].
16. Велико это таинство! (ср. Еф. 5:32) Я не знаю, как я задумал плавать в этом великом море, и кто дал мне эти крепкие руки, которые сладостно плывут в неосязаемой бездне и не утруждаются. Но чем больше мы видим распростертое море, край которого не показывается, тем больше облекаемся в сладость, и вместо усталости – радость вырывается из сердца. Я не ведаю, каким образом я стал достоин сей благодати, дабы толковать божественную любовь, которая не изрекаема тварным языком. [И даже] существа ангельские слабы, чтобы подняться до высоты ее созерцания и чтобы вместить в своих мыслях все богатство столь великой Его любви.
17. Мы предаемся этому не для того, чтобы исследовать такую высоту, но чтобы наслаждаться ею. Да [через] небольшое вкушение воспримем историю Его попечения . Поэтому остановимся и пребудем в молчании (šeṯqā) после того, как нам было явлено то, предел чего неисследим – любовь Божья к Своему творению. И пока не настало то время, когда мы обретем осуществление прообраза Его таинства в ином мире, который уготован для откровения любви, остановим наше слово здесь, крепко держась сего утешения, являющегося зеркалом [грядущего утешения], и [держась] смутного образа нашего ведения о любви и нашей веры до дня великого и славного откровения, когда мы незримо увидим наше богатство с нами и у нас (ср. 1 Кор. 13:12).
18. Кто способен вместить восхищение и радость от того, что уготовано нам без требования, но по Его вечной любви и безмерной милости? «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас» (Еф. 2:4). Ему слава во веки веков. Аминь. Аминь.
