14 слов Исаака не вошедшие в 1-ое греч. собрание. новый перевод по сир.источнику

[snusmr]

14 слов Исаака не вошедшие в 1-ое греч. собрание. Новый перевод по сир.источнику

Скан:
https://yadi.sk/i/7mt9DQ9lC9fx5A

3 слова уже были опубликованы М. Калининым.

[snusmr]

СЛОВО ДЕВЯТНАДЦАТОЕ
О различных откровениях и действиях , бывающих святым в различных образах

Чин откровения (gеlyānā) отличен от того, чтобы человек через изучение мудрости и труд разума (reʕyānā) направлял мысли свои к постижению некоего смысла , и исследованию, и умозрению относительно какой-либо вещи через странствование ума . Ибо сказано: «Откровение есть молчание ума» . И [это бывает] не [так, что] по усердию и человеческому размышлению такой человек продумывает [некий] образ для обретения знания [через него], но случается это по действию духовному, когда тот, кому бывает откровение, в это время не ощущает ни какого-либо душевного помысла, ни чего-либо подлежащего чувствам, и не пользуется ими , и не сознает их. И это мы не от своего разумения говорим, но узнать это можно особенно из писаний пророков, которые, когда бывали им откровения, поскольку [сии откровения] случались посредством изумления (temhā), не ощущали ничего из обычных предметов и не пользовались помыслами по воле своей . Не было у них и чувственного восприятия, но ум их (hawnhon) был всецело сосредоточен только на том, что открывалось им в откровении. Именно так случилось с блаженным Петром, когда он проголодался и поднялся на крышу помолиться (cм.: Деян. 10, 10): как только началось откровение, он уже не ощущал никакого голода, но даже воспоминание о пище исчезло из его мысли, потому что он был в изумлении, как говорит Писание.
2. И разъяснение всего этого каждый может точно узнать из писаний блаженного епископа Феодора , света всего міра. Говорит же он о виде и чине откровений особенно в следующих писаниях: в трех томах [толкований] на Бытие, в двух — на Иова, в последнем [томе толкований] на двенадцать [пророков] и в толкованиях на Деяния и на Матфея .
Ибо шесть видов откровений упоминает Писание: первый — посредством чувств, второй — посредством душевного зрения, третий — через восхишение мысли (reʕyānā), четвертый — в чине пророчества, пятый — в некоем умственном (mestaklānā) виде, шестой — словно во сне. Те [откровения], которые [происходят] посредством чувств, подразделяются на два различных [вида]: откровения посредством стихий  и те, что происходят без [участия чего-либо] материального.  К  [откровениям]  посредством стихий [относятся те, что имели место] в купине (cм.: Исх. 3, 2), в облаке (cм.: Исх. 40, 24–28) , в скрижалях (см.: Исх. 32, 15–16), и другие (что было зримо [не только для Моисея, но] и для народа), а также подобные тем чудесам, которые ежедневно происходят во всем міре, — причины и свойства их через откровения познают святые, — а также дела, и деяния, и вещи сокровенные или далекие, которые некоторым открываются, когда случаются и происходят. [К откровениям] же, [происходящим] без [участия] материи, относятся явление мужей Аврааму (см.: Быт. 18, 2), лествица Иакова (см.: Быт. 28, 12) и откровение о скинии (см.: Исх. 26, 1 и сл.), — «смотри и действуй по подобию, явившемуся тебе на горе» (Исх. 27, 7), и т. д., — и тот Божественный и превысший [всех] сияний свет, что осиял Павла на пути и ослепил очи его (см.: Деян. 9, 3–9). Ибо известно, что, хотя сие откровение было видимым и оно было ощутимо чувствами, так что даже бывшие с ним видели и слышали [его], но это не было материальное откровение, и свет тот не был естественным и состоящим из стихий, как и блаженный толкователь возвещает, когда дает разъяснение относительно сего [света] в Деяниях, в толковании на [это] повествование, где сказано: «И те, кто шли с Павлом по пути, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя» (Деян. 9, 7). Изъясняя «в оцепенении», он говорит следующее: «В молчании и без слов, охваченные сомнением, поскольку чувственно восприняли голос, который говорил с ним, и видели свет , который явился ему, насколько возможно им было видеть, — чтобы Савлу потом не показалось, что он выдумал то, что произошло и [так] на него подействовало, тогда как никто из бывших с ним не слышал [этого] и не видел, поскольку они никого не видели» . Ибо они не видели Иисуса, поскольку, как я сказал, и то, что явилось, было не светом чувственным. Непостижимое же чувство было дано ему нематериальным образом по действию Божественному наподобие видения света, так что он думал, что небеса отверзлись, и прочее. Таковы откровения, которые совершались через посредство телесных чувств, будучи превыше смешения со стихиями и каких-либо чувственных или человеческих событий .
3. Впрочем, получающие их не охвачены изумлением ума, как [в том случае, когда] откровение происходит посредством душевных очей и узревается душой , например: «Видел я Господа, сидящего на престоле высоком, и серафимов, у каждого по шести крыл, вокруг Него» (ср.: Ис. 6, 1–2) или в откровении Иезекиилю (см.: Иез. 1, 1–28) с колесами и изумительными подобиями и звуком из колес, подобным звуку морского прибоя , и славословиями, которые слышались от херувимов со многими очами, говоривших: «Благословенно величие Господа от места Его» (ср.: Иез. 3, 12). Насколько же эти откровения тоньше тех чинов, упомянутых прежде, известно просвещенным. [Сюда же относится] и полотно, что явилось Петру, и животные на нем, вместе с прочими описанными вещами (см.: Деян. 10, 9–16). И кто хочет, может узнать это из Писаний.
[К откровениям] же в восхищении ума [относится], например: «Он был восхищен на третье небо и — в теле, или вне тела, не знаю, — но он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (ср.: 2 Кор. 12, 2–4).
А [откровения] пророчества — это те, что бывали пророкам, которые за много веков предсказывали будущие [события], как и Валааму-прорицателю дано было предсказать многие [вещи] в духе пророчества — даже еще более многочисленные, чем те, о которых предсказывали пророки.
4. [Откровения] в умопостигаемом виде — это, например, то, о чем блаженный Павел говорит: «Молюсь я, чтобы вы исполнялисъ познания Бога во всякой мудрости и разумении духовном» (ср.:Кол. 1, 9); и: «Бог Господа Иисуса Христа, Отец славы, да даст вам духа премудрости и откровения в познании Его, и да просветятся очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славы Его во святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих» (Еф.  1,  17–19) ; и прочие [вещи], которые были даны апостолу в откровении знания о [вещах] міра грядущего и о чине воскресения и изменения тел человеческих (см.: 1 Кор. 15, 51–53), и так далее. Что же до чина высоких прозрений, а также и знания о естестве Божием, как, например, [сказанное]: «Который есть образ Бога невидимого (2 Кор. 4, 4. Кол. 1, 15), через Которого [Бог] и веки сотворил (Евр. 1, 2), — то это открыл нам Бог Духом Своим» (1 Кор. 2, 10). И еще: «Мы отчасти знаем и отчасти уразумеваем» (1 Кор. 13, 9) ; и: «В начале было Слово» (Ин. 1, 1); и: «Ты — Христос, Сын Бога живого» (Мф. 16, 16) и так далее. И: «Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его» (Рим. 11, 33); и: «Тот, Кто все совершает по изволению воли Своей» (Еф. 1, 11); и: «Всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (Рим. 11, 32), и так далее. Таковы [исполненные] смысла знания  о естестве Божием, которые через Духа даны были им, чтобы они [могли] познать [это] и уразуметь.
А [откровения] в снах — это, например, те, что [даны были] Авимелеху (см.: Быт. 20, 3), Иосифу (см.: Быт. 37, 5), фараону (см.:Быт. 41, 1–7) и Навуходоносору (см.: Дан. 2, 1); и когда явился ангел Господень во сне Иосифу, мужу Марии (ср.: Мф. 2, 13) и так далее.
5. Необходимо знать также и то, что все откровения, которые Бог соделал для научения людей и наставления их о [различных] вещах, происходят через посредство образов, особенно [если они даны] тем, кто просты в знании и скудны помышлениями об истине. Те же [откровения], которые [даются] для успокоения и вразумления кого-либо и для некоего утешения и вразумления отшельника , происходят вне образов и сознательного восприятия. И это ясно показывает Блаженный Толкователь в томе втором [Толкований] на Иова. Смотри же, насколько более велики те [вещи], которые подаются в откровении знания и помышлений посредством умного постижения, и насколько возвышеннее тайны, которые [дают нам] познание всего, что относится к Богу, чем прочие откровения. Это — совершенство знания.
Нужно сознавать также и то, что иное есть откровение и действие [Божие], а иное — истина и знание, поскольку откровение не является точным [знанием] об истине, но [лишь] показывает некие соответствующие силе человека знаки и символы. Также и действия [Божии], и чудеса в тех откровениях не должно называть знанием и истиной: они именуются осенением по действию [Божию] . От них ведь невозможно получить [познание] о предведении  Божием, или о непостижимости естества Его, или о различных свойствах Его , или понимание (sukkālā) тайн воли Его о людях, и прочее, что достигается здравым знанием о Нем. Итак, иное суть тайны, которые в прозрении (sukkālā) о естестве Божием достигает разум, и иное — некое действие, которым ум осенен какое-то время. Так что не всякий, кому бывает откровение или к кому воздвизается некое утешительное действие, непременно также знает истину и [имеет] точное знание  о Боге. Ибо много тех, кому были даны эти [состояния], но которые [весьма] по-детски воспринимали Бога .

  1. Нумерация слов в приложении дается по восточносирийской версии.
 2.  Букв.: «О различении откровений и действий».
  3. Букв.: «углублял свои движения к некоему прозрению».
  4. Букв.: «через блуждание ума (pehyā d-madʕā) относительно сих [вещей]».
  5. Сир. madʕā. Источник цитаты нам неизвестен.
  6. Т. е. помыслами и чувствами.
  7. Букв.: «волевыми помыслами».
  8. Феодор Мопсуестийский.
  9. Из этих упоминаемых прп. Исааком сочинений только «Толкование на двенадцать пророков» сохранилось полностью (текст см. в PG 66, 123–632), остальные же сохранились только во фрагментах.
  10. Т. е. посредством отдельных элементов материального міра.
  11. Ср. также: Исх. 16, 10; 24, 15–16; 34, 5 и др.
  12. Букв.: «в свете».
  13. Из слов прп. Исаака не вполне ясно, где кончается цитата из Феодора Мопсуестийского и где начинается его авторский текст.
  14. Букв.: «видов деятельных, чувственных и человеческих [вещей]».
  15. Букв.: «посредством очей души, в ви́дении же душевном».
  16. Букв.: «звуку моря».
  17. Цитируется с незначительными сокращениями.
  18. В синодальном переводе: «отчасти знаем и от части пророчествуем».
  19. Букв.: «таковы знания прозрений», «таковы познания смыслов».
  20. Букв.:  «лица одинокого»,  «ипостаси одинокой»  (gnōmā īḥīḏāyā).
  21. Букв.: «осенением действия».
  22. Термин mqadmūṯ īḏaʕṯā соответствует греческому πρόγνωσις (предве́дение).
  23. Букв.: «о различии того, что свойственно Ему».
  24. Букв.: «точность знания».
  25. Букв.: «знали Бога, как дети», т. е. несовершенно.

 

[snusmr]

СЛОВО 20
О различии мыслительных сил ума в действии откровений и ви́дений духовных
 
Божественное ви́дение есть сверхчувственное  откровение ума. Божественное откровение есть приведение ума в движение духовными прозрениями о Божестве. Даже естество ангельское не приводится в движение само по себе , без откровения, которое от благодати. Иное есть приведение в движение откровениями о делах Божиих, и иное — откровениями о естестве сущности Его. Первое по естеству подобно  чувственным [предметам], последнее же не имеет никакого подобия разуму или чему-либо [из чувственного]. Это чистота, тройственная по своим частям и своей основе , как говорится. И даже один из тысячи праведников не может удостоиться этого возвышенного ощущения. Ведь также и созерцание, касающееся вочеловечения Господа нашего и Его откровения во плоти, [происходит], говорят, от божественного созерцания.
Подлинное ви́дение ангелов есть приведение в движение духовными помышлениями о том, что относится к ним. Естество же сил духовных без [помощи] ума нам видеть невозможно. Когда кто-либо удостаивается видеть их в их собственном естестве и их месте такими, как они есть в своей духовной тварности, он приводится благодатью в движение в уме своем к откровению духовных помышлений о них. Когда же душа очищается и удостаивается видеть себе подобных, она приемлет ви́дение их посредством очей сих . [Духовные силы] не суть тела, чтобы им, одним и тем же, являться [в разное время] по-разному [и] помимо душевного ви́дения (которое есть истинное созерцание), в то время как они не изменились, то есть в виде́ниях не сдела-лись ниже естества своего. Зрение же это (то есть ви́дение ангелов такими, какие они есть) невозмож-но стяжать без второго очищения, [то есть очище-ния] ума .
А что в образах видятся [ангелы] некоторым лю-дям, то́ не истинное ви́дение, но чин домострои-тельства они совершают в служении своем , или они являют себя [доступными] чувственному зрению для утешения и подкрепления простецов. Даже тем, кто не чисты, бывают такие видения. Первый же чин [ви́дений доступен] людям просветленным и стя-жавшим знание  — тем, кто благодаря достославно-му подвижничеству в безмолвии возведены в чин чистоты.
 
СЛОВО 21
О том, что случается в молитве с живущими в безмолвии

Кто [тот человек], который познал эти усладительные коленопреклонения, когда при безмолвии языка сердце безмолвно произносит некое славословие, движение которого не прерывается из-за сладости, когда тело покоится на коленях и безмолвствует? Блажен, кто постоянно вкушает от этих [переживаний]. Но не происходят они по воле [человека] или когда их ищут. Это частичное наслаждение, которое подается в утешение тому, кто непорочно ходит пред Богом в безмолвном житии. Если же во всякой простоте он держится сего [жития], прилагая попечение о чистоте служения своего, и если достойно житие его, то через некоторое время удостоится он также и тех [состояний], о которых говорилось выше.  А  новоначальных  в  подвижничестве,  но имеющих твердую цель, благодать сначала через чтение приучает к этим и подобным [состояниям], приводя помысл их от земных мыслей к себе. Трудятся они, бодрствуют, молятся — и не утомляются. Тем же, кто в какой-то степени уже обучен тайнам безмолвия, даруется    [духовное]  восприятие в молитве и службе.

СЛОВО 23
О цели беседы о познании истины

Все чувственное, дело или слово, есть проявление чего-то сокрытого внутри, если не [внешние] обстоятельства  послужили его причиной, но его деланию свойственно постоянство. Но второе (т. е. делание с постоянством) таково, что может быть вменено для воздаяния, первое же (т. е. внешние обстоятельства) едва ли подходит под оценку. Доказательством силы или слабости свободной воли человека является совершение добра или зла — не [внешние] обстоятельства, а постоянство пребывания [в делании] . А [внешним] обстоятельствам дана власть простираться иногда и превыше свободы воли. Случаются же добрые и злые обстоятельства с кем-либо или для поощрения, или для испытания, или для научения, или в качестве воздаяния: для поощрения — хорошие обстоятельства, для испытания — те, которые представляются плохими, для научения же и воздаяния — те и другие. Не бывает случайных обстоятельств (geḏšā d-šeḡmā); по случайности ни с кем не происходит ничего ни хорошего, ни плохого. Есть Направитель, Который направляет вещи міра сего, и есть хранитель у каждого из нас, у которого ничто не остается незамеченным и который не ослабевает, но, напротив, каждое обстоятельство опекается оным назначенным хранителем. И в сих четырех видах [обстоятельств] его попечение бывает на пользу.
Страстная молитва, с которой соединено житие, противное страстности ее, изменяется в его качество и приносит пользу, усиливая и утверждая добро, в отношении же зла подавая изменение, противоположное [ему] . Так что не сомневайся в том, что я сказал: не бывает обстоятельств случайных и без Направителя. Если же действительно (ʔęn) возможно молитве меняться вместе с состоянием и чином, тогда нам следует веровать, что у каждого обстоятельства есть Направитель. Блажен тот, кто соотнес всякое бывающее у него обстоятельство с его (обстоятельства) сокровенным, и исследовал причину его, и узрел Направителя его.
У того, кто хочет мудрствовать по Богу, нет иного способа, кроме как быть буиим для міра и ненавидеть человеческую славу. Изумителен человек, покрывающий презрением к себе (šīṭūṯ napšā) величие своего делания. Сему [человеку] изумляются ангелы.
Пусть у тебя в мыслях будут хранители праведности [и] непроизвольные оплошности, в которых иногда оказываются [даже] осмотрительные.
Не бывает молитвы, принимаемой столь же быстро, как та, которой кто-либо молится об умиротворении враждующих на него [и] при которой, когда он признает за собой невежество, без промедления подается ответ на прошение сие.
Ведь когда ты, исполнив должное и будучи осмотрительным в принадлежащем тебе , видишь свое немощное существо (qnōmāḵ) и презренную свою душу очами своими и ненавистна тебе человеческая слава, знай что подлинно ты стоишь на пути Божием. Когда же ты почувствуешь в себе [нечто] не совпадающее с сим (mšaḡnay men hāḏē), но, напротив, даже по тщательном исследовании себя (w-ḵaḏ teggoš yātāḵ) ты увидишь, что тебя поражают нечестивые мечтания, знай, что ты оскудел от истины и исхищен ложью.

СЛОВО 24
О том, что попускается [случаться] с братом в келии его

Часто случается так среди дня , что [даже] если кто даст брату [в затворе] земное царство, то [и в этом случае] в час сей он не согласится ни выйти из своей келии, ни чтобы кто постучался к нему. Время приобретения настает для него внезапно, и иногда [даже] в дни, которые считаются [днями] разрешения [от подвига безмолвия] и [свободного] входа и выхода [из келии], сие внезапно совершает в нем благодать, [что бывает явно] через слезы без меры, или в остроте [чувствования] страстей, пронзающей сердце , или в некой нечаянной радости , или в сладости коленопреклонения.
2. Знаю я брата, который повесил ключ на дверь келии, дабы запереть [ее] и пойти  пасти ветер , по слову Писания (см.: Ос. 12, 1), а благодать подействовала на него (sʕarṯēh) там, и он тотчас вернулся [обратно в келию]. Итак, никто да не осуждает брата, когда во дни, в которые по уставу он не держит безмолвие , с ним случается то, что однажды он прекращает церковную службу, — в особенности если он не из тех, кто известен [своим] небрежением или кто расточается в пустых беседах , и [если] он прекратил ее не из-за телесного утомления. Вы знаете, братья мои, что наш труд есть не только этот, исполняемый пред очами людей, но есть у нас и делание, сокрытое от очей человеческих, которое новоначальным и мірским не известно. Ведь вам ведомо (māsītton), что инок пребывает под [Божественным] водительством (mḏabrānūṯā) и не властен над собой. Так и если кто из братьев окажется [у келии] и попытается войти  к нему, а [тот] не ответит ему, пусть он тотчас вернется, не осуждая брата своего. Ведь он не знает, в чем пребывает [брат] в оное время. Келия монаха, по слову отцов, есть расселина в скале, где Бог говорил с Моисеем. Сего не ведают те монахи, которые не испытаны в труде, [бывающем] при подлинном вкушении безмолвия, и пренебрегают братьями своими, и судят [их], пытаясь во всем уравнять их с собой.
Бывает также, что  брату внезапно посылается  некое необходимое [для него] борение, так что он пребывает в опасности, а руки у него сложены на сердце чтобы оно не вылетело у него. И повержен он на лице свое, прося у Бога [помощи], и [в это время] он не может слышать человеческого голоса. Те, кому доводилось пересекать море сие , знают об этих изменениях (šuḥlāpē), и им ведомы ветры, дующие [там].
3. Бывает же, что у него возникает помысел покаяния, и внезапно прежние [дела] его собираются [перед его взором] вместе с памятью о его исходе и встают пред ним. И сие яркое солнце помрачается перед ним, и всякое воспоминание о міре стирается  из сердца его.
4. Бывает же, что внезапно восстают на него волны, и корабль его претерпевает незримые крушения , которые никому из людей не ведомы [и] которые паче чаяния случаются с монахом в безмолвии через сильные брани сатаны, так что в келии своей он имеет дом плачущих. Многочисленны перемены моря сего, и кто знает труды его и обилие совершаемой в нем торговли , и восхитительные жемчужины во глубине его, и зверей, поднимающихся из него! Блажен тот, кто на протяжении всего путешествия своего не задремал до [самой] гавани исхода [из жизни сей]. Нет такого, кто любил бы что-либо [мірское] и не увеличивал бы при этом себе поводов [к падению]. Никто не может быть занят Божественными [вещами], если он не удалил [от себя] и не презрел временные [вещи], сделавшись чуждым чести міра и его сладости и прилепившись поношению Креста, испивая на всякий день уксус и желчь от страстей, и людей, и демонов, и нищеты [своей].
5. Усердствуй, брат мой, и будь как мудрый купец, неся свою жемчужину и скитаясь по міру, — [усердствуй], чтобы не исказилась красота ее сияния. Остерегайся, чтобы по расслабленности твоей не была она похищена у тебя и в скорби ты не вошел бы в преисподнюю (Быт. 37, 35). Устремись за малым утешением, которое приобретается трудом на время , чтобы сподобиться тебе великого утешения, прекращающего в сей обители скорбей усталость у тех, кто нашел его. Не отвергай малого, чтобы не лишиться тебе великого. Никто не видел такого, кто положил бы мясо в рот ребенку, сосущему молоко . Посредством малого отверзается дверь для великого. Ты огорчаешь Бога, брат мой, желая, чтобы Он направлял житие твое не по чину [твоему]. Великое доверяется кому-либо, только если сначала он был испытан в малом. Сие положи в сердце своем, брат мой, и во время, когда это исполнится , помяни мое слово , что всякую обитель, которой ты достигнешь завтра на сем пути добродетели и ведения истины, ты найдешь более славной и превосходной по сравнению с теми [обителями], в которых ты ночевал вчера. Итак, ты переселился и подивился красоте обители, в которую ты вошел сегодня. Но красота сей [обители] поглотится той, что ты имеешь встретить завтра. Кто ощутил сладостные изменения ума (reyānā)? Молись лишь о том, чтобы открылась пред тобою дверь. Остерегайся оскудения надежды. Не тирану ты служишь: служение твое — сладостному Господу, Который, не взяв ничего у тебя, дал тебе всё и, когда тебя не было совершенно , сотворил тебя, дабы ты был тем , что ты есть, — хотя в этом (что Он привел нас в бытие) кто достоин благодати Его?
6. О неизмеримая благодать! Кто в состоянии прославить Его , давшего нам познание всего, не только явного, но и тайного, дабы мы знали, что, [помимо доступного нашему восприятию], подлинно  есть нечто, о чем нам, не имея ведения о нем, нужно вопрошать Его ? И кто, сын смертных, научил тебя, так что знание об оном предмете, хотя его нет в природе твоей, воздвизается  [в тебе] по рачению [твоего] прошения о нем? Совсем не проси утешения, которое расположено за пределами сердца [и] которое есть познание различий . Поднимайся над всяким утешением, служителями которого выступают чувства, дабы сподобиться тебе того утешения, что приобретается внутри . Инок, который удалился в мірское утешение и не чает каждодневно утешения Христова, есть мертвец при жизни.
7. Ведь Бог милосерд, и Он любит давать, но хочет, чтобы мы [сами] были поводом [к тому]. Ведь Он радуется, когда кто-либо приносит Ему мудрую молитву. Она есть знак, что [сей человек] начал исцеляться от болезни, когда возжелал сокровенного. Кто медлит, видя свое явное исцеление, тот друг  нерадивому на прошение, тому, кто унывает в промедлении своем. Нерадение уводит просимое в молитве, то есть препятствует ей попросить [о чем-либо]. Уныние же прерывает [ее], чтобы она не удлиняла прошение и не задерживалась в нем. Ожидание [будущих благ] придает (magnē) терпение и побуждает задержаться в молитве. Ожидание [будущих благ] ослабляет у членов тяжесть усталости, способно оно и подать сердцу покой в скорбях его. Нет ноши, тяжесть которой более приятна, чем труд с ожиданием [будущих благ] . Нет попутчика, общество которого более вожделенно, чем его  [общество]. [Даже] тюрьма приятна для того, кто пребывает [в ней] с ожиданием [будущих благ] . Сделай его своим собеседником, о кающийся брат и ты сделаешься нечувствительным ко всем трудам подвига твоего. Если будешь ты в келии своей, пусть оно будет с тобой. Если окажешься ты среди людей задержи  на нем разум твой (reyānāḵ), и сердце твое совершенно не будет блуждать по чему-либо из мироздания мир [сей] и все, что в нем, окажется тебе чужд. И если ты будешь спать, сделай его  совожлежащим тебе (bar tešwīṯāḵ) и собеседуй с ним, пока ты будешь погружен в сон, и никакой нечистый помысел не приблизится к сердцу твоему, ибо общение твое невещественно. И там не может появиться ничего, что носит признак вещества [и] видом его возбуждает разум (reyānā); и бесовский помысел не в состоянии явить себя за пределами вещественного вида .
8. Из долготерпения в молитве показывается плод жизни, и ожидание [будущих благ] есть помощник в молитве для держащихся его. Когда ты молишься, вспоминай земледельца, сеющего с надеждой. И Кто возвращает многократно [преумноженным] семя земледельца, метающего [оное] с верою, и возвеличил прошение о Царствии Его и правде Его по сравнению с [прошением о] временных вещах (cм.: Мф. 6, 33), — Тот обратится [и] к прошению нашему по обещанию Своему. Аминь.

СЛОВО 26
Против тех, кто говорит: «Если Бог благ, то почему Он это (зло и смерть) создал?»

Грех, геенна и смерть у Бога совершенно не существуют. Они суть действия, а не сущности (qnōmē):
2. ведь грех — плод воли, и было, когда его не было, и будет, когда его не станет;
3. а геенна есть плод греха, который однажды получит начало, в то время как ее конец не известен;
4. смерть же есть вспомоществование Премудрости Создателя, которое лишь на время имеет власть над естеством и в любом случае прекратится.
5. «Сатана» — это имя, относящееся к отклонению (masṭyānūtēh) воли от истины, а не обозначение естества .
6. Если же, брат мой, ты найдешь что-либо из этого также и в другом месте, не думай о нас как о выставляющих себя напоказ в том, что принадлежит другим (b-da-ʔḥrānē), — но, скорее, как о смиренных, [тех,] кто питается молоком первых отцов, которых мы как бы для обозрения собрали [и] поставили перед собой в соответствии с поставленной нами целью: обогатиться ведением в хранилищах [учения], чтобы пастись и питаться в них. Ведь мы не забыли, что не поднялись из чина учеников, пока еще обитаем во плоти.
7. Различение есть движение естественных помыслов. Когда они будут устремляться естественным путем в движениях своих, они будут встречаться с изменениями стихий и міров обретая другое назначение (ḥšaḥtā) у того, что было [раньше], дабы, при том, что умопостигаемо (b-sukkālā) природы — двойственны по [своему] назначению, уразуметь [сокровенную] часть их назначения, — и это есть чин неодушевленных [вещей и существ] .
8. Когда ты встретишься со сладостью словес богослужения , тогда ум возжаждет непрестанно пребывать в ней . И если ты хочешь исполнить его  желание , устремись к познанию причины . Если ты внезапно (ḥarrīāʔīṯ) постигнешь ее, как обладающий способностью различения и неослепленным взором (ʔayḵ pārōšā dlā msammay), тебе будет нетрудно непрестанно и беспрепятственно наслаждаться ей. Каково же действие , называемое «причиной»? Скажем, точильный камень ничего не прибавляет к железу, чтобы привести его к блеску и сиянию, ведь оно присуще природе железа . А что же [он тогда делает]? Он сбрасывает с него ржавчину, которая нашла на него из-за отсутствия употребления. Таково же и умозрение о природе ума. Приведи его к точильному камню и обнаружишь, как он блистает во время служения, соревнуя сиянию звезд. [А] ведь этому не предшествует [никакое] действие ; прекращается же [это состояние], когда [ум] перестает быть отрешенным .
Почему я говорю о псалмопении, а не о сердечной молитве и чтении [Священного Писания]? — Там  ум вовлекается с усилием, а с сими (молитвой и чтением) это не так. Ведь они требуют незначительной заботы, но сами требуются для помощи в псалмопении , и без них забота о нем оказывается тщетной. Молитва и чтение бывают тогда, когда завершится [собирание в] запас того, что уже [есть в нашем распоряжении], и они представляют собой само собой разумеющееся  дополнение к нему. Голод знает, как распорядиться едой, а прекратить есть он не согласится .
9. Ведь подвижнику сладостен хлеб, добываемый  пбтом его. Ведь до тех пор, пока он прежде не прольет пот, он не насытится хлебом истины. Труждающееся тело потеет и питает (mṯarsē) словесный (mallālā) ум, и это бывает тогда, когда ум оскудеет от обычной и неестественной пищи (tursāyā).
10. Духовная добродетель есть дочь добродетели воли и принудительница (qṭīrāyā) воли. Ибо свобода и несвязанность есть естественная сила разумной способности. Но в том направлении, куда она склоняется и где остается, [свобода] дает начало другой силе, которая [уже] не в естестве. Когда эта сила получит начало, свобода будет ведбма и подчинена [ей как] принудителю (qṭīrā) и, чтобы сказать достоверно, будет связана и не властна над собой. Сначала была связана воля, сейчас же связано то, что подчиняет волю. И об этом [последствии свободы] я говорю, что оно проявляется в обоих направлениях [в зависимости от того,] правой ли стороне ли кто подчинит себя или даст возможность левой. Ум же, способный видеть тонко, сможет в каждом из этих случаев, в коих возникает [эта] сила, которая не в естестве, увидеть, как принудитель (qṭīrā) подчиняет свободу. Я говорю не о силе, [бывающей] от привычки и очень трудной, той, которую называют «истязателем» . В любом случае привычка подчинена воле, хотя и трудное дело — восстать против нее . Мы знаем две силы и помимо этой, но [из них] одна подчиняет волю, а другая связывает и [само] естество. Она способна и изменить естество: известно, что действие властно над естеством у тех, кто испытал его.
11. При изменениях [в духовном устроении] сердец и неодинаковых понятиях, которые, как правило, рождаются из этих изменений [и] которые возникают в человеческих мыслях относительно судов Божиих: [например,] «свобода» и «несвобода», «жизнь» и «смерть», — очень полезно неравенство созерцания. Посредством этого неравенства, заложенного среди [творения], Он хранит мір [уже] тысячи лет. Это неравенство очень полезно для изменения жития [на] пути смертности  и, что важнее всего, для созерцания судов [Божиих], порождающих [в неопытном уме различные] мнения о Боге.
12. Многие сердца, когда войдет в них надежда, подобны тому, кто принял смертельный яд. Даже у верных и истинных сыновей с десятью частями любви, имеющимися у них, смешаны пять частей страха. Удобопреклонная природа, — даже как у Павла и подобных ему , не в состоянии приять здесь  полноту Божественной истины или познать всю волю Божию, которую Он имеет в отношении рода словесных [существ], — до тех пор пока удобопреклонность не исторгнута, чтобы природа не уклонилась [к худшему] при переживании сего .
13. Что есть равенство и неравенство? Неравенство созерцания, бывающего у одной [и той же] души переменчиво и неодинаково (lā dāmyāʔīṯ), [есть] непостижимость предвечного Божия помышления. Равенство же есть явленность истины. Но если здесь (то есть в нынешнем веке) точную истину приемлет удобопреклонная природа, она (природа) погибнет из-за волнений, вызываемых [ее] наклонностью. То, о чем сказано: «О, бездна!.. и суды  Его непостижимы» и «Кто познал ум Господень...» (Рим. 11, 33–34), и прочее, иногда проносящееся (bālqān) в уме, вызывая изумление и умиление , [и] названное некоторыми [Божественным] мраком , рождается от сего неравенства созерцания и изменчивости мнений о непостижимом исследовании судов Божиих.
14. Когда же природа достигнет свой полноты  в веке, не подверженном склонности , тогда она уже не будет снова бояться познания истины Божией — того, чтобы не уклониться (на пути этого познания) влево по причине надежды. Надежда порождает пренебрежение и рассеянность помышления (tarʕīṯā), а страху свойственно связывать удобопреклонность, чтобы она была обузданной. Сей самый страх ты найдешь в душе своей при созерцании изменения судов и веков, и неравенства жития [людей], и различия наград, которые подаются ему (житию) [неодинаково], в том числе и по этой причине , и правды [Божией], которая иногда являет себя, но по причине долготерпения [Божия] скрывается; и при созерцании [жития] праведников и грешников и несоразмерных [житию] сопротивных приражений,  промыслительно   [случающихся] с теми лицами, которые имеют противоположное устроение . Когда ум созерцает (tāʔēr) сие, тогда [благодатное] движение  почивает на всей душе и отсюда в ней рождается исследование помыслов, и слов, и дел, и установление незыблемых  пределов праведности Божией.
15. Когда же ум отсечется от сего и взойдет единственно к [Божественной] сущности через зрение того, что свойственно (hālēn d-) оной благой Природе, и приобретет вечное ведение (īḏaʕṯā mṯōmāytā), предшествующее бытию всех [вещей], и прочее, свойственное ей (Божественной Природе), — тотчас страх извергнется вон и помышление (reʕyānā) получит опору (mestmeḵ) в надежде. Когда же опять, ум низойдет оттуда и прострется к мірам и их различиям, это [описанное выше состояние] убежит отсюда и даст место страху. Ведь и сие [Божественное] промышление, посредством которого ум во всякое время остается в созерцании истины, не согласится [более открывать себя]. И поэтому иногда оно исторгает из сердца оную силу надежды, воздвизаемой [в сердце] от подлинного созерцания, и попускает ему (уму) вновь обуреваться разнообразными мнениями, дабы он не прекращал непрестанно судить помыслы и дела свои, правы ли они, и обретать ясность (zhīrūtā). Ибо он не знает, как встретит суд Бога, Которому слава во веки веков. Аминь.

[snusmr]

СЛОВО 29
О различных видах премудрого [Божественного] домостроительства (mdabrānūtā), полезных для возрастания тех, кто им ведом (mdabrānē)

Всякая мудрость от Господа (Сир. 1, 1), как сказано [в Писании], и в том, что свойственно нам, мы научаемся мудрствовать о том, что свойственно Господу в отношении нас. Отец Истины обращается с чадами  Своими многообразно, от того же, чтобы являть лице Свое одинаково, единообразно и во всякое время , Он удерживает Себя ради пользы чад. Наипаче же Он похищает у испытующего взгляда  любовь Свою. Ведь у чина [Божественного откровения есть] завеса (ʔappay): [Бог] показывает то, что не есть Он, а то, что есть Он, [Бог] скрывает (ḥāmel). И премудрый сын из изменений [в действиях], бывающих по отношению к нему, уразумевает промысл Отца своего о нем, а вместе и рассудительную любовь Его. Правому помышлению (sukkālā) действие истинной любви видится двояким: с одной стороны, в вещах, доставляющих услаждение, с другой стороны, в вещах, причиняющих страдание. Другими словами, в Своем замысле Он постоянен на утешение возлюбленного Своего, но, опять же, иногда и причиняет страдание по причине того, что сильно любит. Он и Сам страдает с ним, когда причиняет страдание. Однако Он удерживает Свое естественное милосердие, когда оно приходит в волнение [при виде человеческого страдания] — из опасения вреда, который [последует] после этого. Любовь понуждает [Его] стать общником [людей и их скорбей], но знание [последствий] укрепляет Его в том, чтобы Он удержал милосердие  [Свое]. Вместе с изменениями в выборе [Его] бывает и разнообразие видов премудрой любви [Его]  по отношению к тем, кто восприемлет сие [Его] управление. Не будем желать от премудрого Друга [нашего] неразумной  любви. Нет разницы между тем, кто убивает своего сына, давая ему в пищу [только] мед, и тем, кто убивает ножом.
2. Ведь не подобает премудрости Его единообразно вспомоществовать возлюбленному Его как во время здравия, так и во время болезни. («Изменениями» я называю здесь такие, которые совершает воля, — в выборе, свойственном [духовным] движениям, а не телу.) Итак, если мы способны распределять эти времена [здравия и болезни], проявляя к кому-либо любовь с различением [обстоятельств] , особенно когда он находится у нас в подчинении, то не следует ли нам дать Богу исполнить праведность Его рассудительной любви к нам — хотя бы подобно [тем вышеназванным] изменениям, которые мы способны проявлять  по отношению к нашим друзьям? Это трудно претерпеть, я также знаю это, однако это полезно. [Греховная] наклонность заставила тебя нуждаться в этом  если и не для воздаяния за то, что уже [ты сделал плохого], то, в любом случае, из опасения будущего [твоего греха]. Скорбные случаи [бывают] ко внутреннему возрастанию, как вспомоществующие лекарства, для неравенства тел [и душ] . Среди сотворенных существ (ba-ʕḇīḏē) всё не имеющее сложности протекает вне борьбы, идет ли речь о телесных или о бестелесных. Приложение усилий (ʕamīlūṯā) может быть только при неравенстве, а неравенство — у сложных [существ], по причине связанной двойственности [тела и души]. И если даже среди несложных и простых существ [есть такие, которые] являются и называются имеющими склонность, то и это [относится] всецело к правой [стороне] , а не в смысле приложения усилий (ʕammultānāʔīṯ), коль скоро они не имеют опыта в том другом (т.е. в телесном образе жизни), а страстны они [только] в отношении добра. Ведь их склонность связана острой любовью, а где любовь, там нет борьбы и нет страха. При этом они властны над [своей] самостью (yātā), в соответствии с которой  и говорится о том, что у них возможна склонность [к добру] , по причине которой они наипаче удостаиваются похвалы.
3. Добро и зло суть порождение свободы. Где не хватает свободы , там и совершение добра и зла  не требует воздаяния . У природы же нет воздаяния. Награда назначается за сражение, а о победе не говорят в отсутствии состязания. Когда исторгнется  противоположность, тогда прекратится с ней и свобода.
4. Тогда природа останется без состязания. Уготовано время для упразднения свободы, после чего  словесность (mlīlūṯā) будет связана как у людей, так и у ангелов. Словесность — это не чувственное движение. Ведь именно  через разумность (yaddūʕtānūṯā) словесность обладает двумя собственными [вещами], то есть двумя [своими] силами: словесной и разумной. Первая прекратится совсем, а второй, то есть разумной, увенчается естество, но и она будет тогда связанной. Эта связанность будет не насильственной, но, напротив, это сладостное принуждение будет в сладости. Иногда и сейчас [это бывает] таинственно, у достигших тонкости (dallīlē), но, однако, через изменение (šunnāyā), а у первых разумных [существ]  — и в неизменности, насколько это возможно, хотя они и несовершенны. Что такое «неизменность» и «несовершенные»?  Есть тайны, которые им невозможно приять до назначенного времени. Поэтому они несовершенны — не потому, что они через изменение обладают тем, в чем они сейчас пребывают. Такого у них вовсе нет, но наипаче [им свойственно] постоянство, а не изменение. А если и изменение, то к тому, что более превосходит [их нынешнее состояние]. Итак, изменение бывает: у тех  — превосходной переменой , а у нас — прекращением [всех движений] , по причине немощи плоти.

СЛОВО 31
О том, в каком сражении больше труда, или, скорее, [больше] опасность падения

Невозможно победить злые помышления, связанные с плотскими вожделениями, разве что  с трудом. Некоторыми они  были названы двойным оружием  против нас. И они не прекратятся  при сытости от хлеба и воды, и сна, и приближения к вещам, вызывающим движение в чувствах. Лучше разрешение от жизни и отсутствие стыда, связанного с ними (w-lā behtṯā da-ḇhon). Когда то́, чему до́лжно [случиться] , позаботится о нас, действие плоти отстанет от членов.
Невозможно заботиться о чувственном и [при этом] исправить наши собственные страсти (ḥaššē da-qnōman). Ибо без печали в молениях и непрестанных поклонов нам невозможно привлечь к себе милость. И необходимо быть постоянным как в этом, так и в том. Без усилия в малом невозможно избежать великих зол.

СЛОВО 49
Об унылом мраке, бывающем во время безмолвия у тех, кто проводит житие, [исполненное] ведения

Во время помрачения более всего вспомоществует коленопреклонение; более того, в том самом, чтобы ты не смог приступить к сему [деланию] и удержаться в нем, и состоит борьба сатаны. Тебе следует бороться с этим. Ведь сатана знает помощь [бывающую от] коленопреклонения и потому прилагает все усилия свои, чтобы не позволить тебе приступить [к сему деланию]. И когда ты приступишь, чтобы пасть на лицо свое, он будет смущать тебя. И даже если ты победишь его и преклонишь колено, он будет причинять тебе скорбь, чтобы ты не оставался в коленопреклонении . Хотя бы [духовные] движения наши и были холодны и мрачны, побольше пребудем в коленопреклонении. Даже если в это время сердце наше мертво, и нет у нас даже молитвы, и мы не знаем, что сказать, ибо даже не идут к нам ни слова прошения, ни [слова] моления, — то и при таких обстоятельствах  да обрящемся мы непрестанно поверженными на лицо наше, хотя и безмолвствуя.
2. Когда мы нуждаемся в некой помощи от Бога и [все же] остаемся без нее, мы не получаем ее по справедливости. Ибо мы не приближаемся к Богу днем и ночью в молитве и горячем усердии (ba-ḥpīṭūṯā wa-b-ḥammīmūṯā), взывая к Нему в боли [сердечной], но ожидаем, что Он по собственному желанию подаст нам [то, чего мы хотим]. Он же предусматривает повод [к тому], чтобы мы приступили к Нему [сами] по причине того, что Он оставляет нас пребывать в стеснении. И в том, что Он медлит спасти нас, дабы мы провели больше времени в прошении нашем у двери Его, Он предусматривает для нас помощь.
3. Мы же, когда случаются с нами поводы [Божественной] помощи , успокаиваемся, и прекращаем [моление], и предаем самих себя тяжести, лености и унынию, и охладеваем сильнее воды. Во всех злых [обстояниях] и искушениях, случающихся с тобой изнутри или снаружи, вот пред тобой путь молитвы. Пади на лицо твое хотя 6ы на одни сутки, умоляя Бога в страдании сердца, и Бог, Который есть милосердный и благой, видя, что ты умоляешь Его в скорби сердца, не замедлит подать [тебе] утешение и отдохновение, кроме как если ты просишь [Его] вне [правильного] пути. И всю свою жизнь ты можешь делать так. Ты приобретешь, и потеряешь, и опять будешь умолять в скорби, и Он подаст тебе, и снова [полученное] уйдет от тебя. Сейчас с тобой произошло некое [обстояние], и ты думаешь, что это последний предел, а стоило тебе попросить о нем час-другой — и его [уже] нет. Так совершается сие путешествие, не унывай.
4. Во время оного густого мрака, налегающего на душу, будем остерегаться оскудения надежды. Послушай, брат мой: силься, как роженица перед схватками и как терпящий пытки, чтобы не выйти тебе из келии твоей. Ведь весьма [усердно], больше, чем что бы то ни было, враг замышляет вывести тебя из келии твоей под предлогом нестерпимости [страдания] во время борьбы. И все, что принуждает тебя выйти наружу, [делается только] ради того, чтобы, оставаясь [в келии], ты не приступил к коленопреклонению. Этого действия он сильно боится — больше, чем чего бы то ни было.

СЛОВО 54
Об осенении

Хотя раньше мы уже говорили об этом в другом месте, когда представился подходящий случай, не будет утомительным для нас осветить эту тему дополнительно. 2. Осенение есть имя, указывающее на помощь и заступничество, а также на получение небесного дара, например: «Дух Святой сойдет, и сила Всевышнего осенит Тебя» (Лк. 1, 35). Другой [вид осенения имеется в виду] в [словах]: «Десница Твоя, Господи, осенит меня» (Пс. 137, 7), что является просьбой о помощи; так же как: «Я осеню этот город и избавлю его» (4 Цар. 19, 34).
Итак, мы понимаем, что есть два вида действия в осенении, которое приходит к людям от Бога: одно — таинственно и умственно, другое — действенно. Первое есть освящение, принимаемое посредством Божественной благодати, то есть когда по действию Духа Святого освящается человек телом и душой, как было с Елисаветой, Иоанном [Крестителем] и блаженной Марией, благословенной между женами, — хотя последнее несравнимо с другими [видами освящения] и выше [того, что дается] чину тварных [существ].
Но обратимся к частичному [осенению], которое случается с прочими святыми, словно с членами тела.
Таинственный вид осенения, который происходит с некоторыми святыми, есть действенный вид, осеняющий ум, и, когда этого осенения удостаивается человек, ум бывает охвачен изумлением и расширен неким Божественным откровением. Пока это действие осеняет ум, человек поднят над движением душевных помыслов благодаря причастию Духа Святого. Это то, о чем говорит апостол ефесянам в форме молитвы, ибо он хотел научить их этой тайне, когда говорил: «Чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его и просветил очи сердца вашего» (Еф. 1, 17–18). А для чего это? «Дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих» (Еф. 1, 18–19).
3. Это один таинственный вид осенения. Когда эта сила осеняет человека, удостаивается он славы нового века через откровение — это удел, выпавший на долю святых света, о которых говорил блаженный Павел (ср.: Кол. 1, 2), его удостаиваются те, что получили освящение ума от Духа благодаря их святому и добродетельному образу жизни.
Другой вид осенения есть тот, который узнается через действие; это умственная сила, защищающая человека, и носящаяся над ним  постоянно, и отгоняющая от него все вредоносное, что может приблизиться к его телу или душе. Невидимо ощущается она умом, который озарен и обладает знанием посредством ока веры. На опыте познают его святые, как написано: «Ангелы Господни ополчаются вокруг боящихся Его и избавляют их» (Пс. 33, 8 ) и «Много скорбей у праведного, и от всех их избавит его Господь» (Пс. 33, 20).

СЛОВО 56
Прекрасные рассуждения о жизни человеческой

Сколько бы человек ни приближался в житии своем к міру сему, в нем утверждается влечение к [чувственным] вещам, и в помышлении (renyā) о них он постоянно смущается, и из-за них он спорит с людьми, и в лице каждого из них  он безумно уловляется влечением. Когда же разумение (reʕyānā) изобилует тонким размышлением (hergā) о будущем веке, в нем постоянно возникает бесподобное помышление (renyā dlā dmū), и то, что незримо ему, [сей человек] ожидает с надеждой в забвении здешних [вещей], и самого себя забывает он временами, будучи поглощен [Божественными] помышлениями, и в помыслах своих пренебрегает видимыми [вещами]. [И] так, подобно помыслу, также и [телесное] делание (suʕrānā) остается без внимания, пока он заботится о тех [вещах будущего века]. Смешанная любовь (ḥubbā), различительница  лиц, стирается у него, и единообразное рачение  незримо утверждается в душе его. И в отношении сих человеческих [вещей] чувство памяти (rḡeštā d-ʕuhdānā) постепенно похищается у разумения его (reʕyānēh), и помышление (renyā) о сокровенных [вещах] умножается в нем, и усиливается, и побеждает телесные помыслы. И отныне прекращается в нем тленное, насколько способно выдержать естество , и если бы присущая всем память (duḵrānā d-ḡawwā) [о своей природе] не пробуждала у него иногда нужду в чем-либо, чем не следует пренебрегать полностью, разумение (reʕyānā) удерживалось бы длительное время в оных грядущих [вещах] в преизбыточествующем помышлении о них . И из-за них  он становится безумным для всей здешней мудрости и становится лишенным памяти и глупцом с точки зрения  человеческого знания.
2. Блажен человек, сподобившийся сего! Слезы из глаз его не прекращаются, когда, вспоминая (b-ḏuḵrānā) о том, в чем заблуждаются люди, он обращается к самому себе, [вопрошая], прощены ли они, и [размышляя,] в чем конечная участь человечества , и какое усилие [требуется от людей], и каково заблуждение [и] отчего. О Павле говорится, что в течение трех лет в этих [духовных] движениях, овладевших им, у него преизбыточествовали слезы, а он был не в состоянии остановить  их. Этот помысл овладевает человеком в движении слез, когда он чувствует оную грядущую надежду и [при этом] обращается разумением своим (reʕyānēh) к сим [вещам] этого века, [размышляя,] насколько ущербна душевная жизнь в сравнении с той надеждой, что уготована (nṭīr) на века в жизни вечной. И в сем страдании он становится мертвым для всех преходящих вещей и связанной с ними заботы, и умирают в нем все страсти тела и души. Будем помнить об этом, возлюбленные мои, и пренебрежем, насколько можем, сими здешними [вещами]. Так мы понемногу приблизимся в движениях своих к оным грядущим [вещам]. Но сначала ведь следует смирить (ʕāṣē) себя и постепенно оставлять без внимания то, что перед глазами, чтобы понемногу отложить это и таким образом продвинуться вперед . Тогда умножатся помышление (renyā) и размышление (hergā) о сих [вещах] ; обретет человек покой (pāʔeš lēh barnāšā) [от земных вещей, еще находясь] в сем теле в житии своем. Также и те, кто движется по пути, если бы не совершали ежедневное шествие [свое] вперед и не сокращали путь свой, но стояли бы на месте, то предстоящий им путь совершенно бы не сократился и они совершенно не достигли бы того места, куда намеревались прийти. Подобен им и предмет нашей речи . Если мы не будем понемногу смирять себя, то мы окажемся совершенно не в силах лишиться свойственных телу [склонностей], дабы воззреть на Бога. Поскольку разрешение от сих [телесных склонностей] так трудно, то мудрость состоит в том, чтобы, однажды подвергшись некоторым из них, бороться, дабы не подступиться к ним. И так у [подвижника] оскудеют даже помышления о них, и разумение [его], опять, по причине уменьшения попечения (renyā) лишается даже [способности] воззреть на что-либо иное. Я говорю не о том, что мы не должны заботиться о потребном для нас — сие есть насилие, разрешающее естество от жизни, — а [о том], что мы должны не ставить эту [заботу о потребном] на месте главного делания, а Божественное делание — на второе место после нее, но, будучи частично вовлеченными  в сию [заботу о потребном], предоставить Богу попечение о ней. Упование наше возложим на Бога больше, чем на самих себя. И, если кто дерзнет даже полностью пренебречь этой [заботой о потребном] ради оных [Божественных вещей], не думаю, что это будет безумно, когда  для всего этого у нас есть увещевания в Писании и оно учит нас быть мужественными в надежде, как написано: «Господь близко. Не заботьтесь ни о чем» (Флп. 4, 5–6). И Давид говорит: «Возверзи на Господа попечение твое, и Он препитает тебя; богатые обнищали и взалкали, надеющиеся же на Господа не лишатся блага» (ср.: Пс. 54, 23. Пс. 33, 10) И Господь заповедал нам, говоря: «Не заботьтесь ни о чем, но умножьте в самих себе помышление о будущих [благах], и сии земные [вещи], стесняющие [человека] по причине естественной нужды, не оскудеют у вас» (см.: Мф. 6, 31–33). Бог по благодати Своей да подаст нам, чтобы любовь Его возрастала в нас, дабы в непрестанном помышлении (renyā) о ней мы забыли мир и все принадлежащее ему, разрешившись  от уз его. И вместо многих уз [его] свяжемся узами единственными, которые не разрешатся у полюбивших их, — Царством горних миров; [узами], которыми и мы да свяжемся, чтобы сподобиться тайны [духовных] благ, предел которых уготован в будущем веке для стяжавших их здесь; [узами], которыми и мы да обладаем и которыми да будем обладаемы в силе, [исходящей] от них, во веки веков. Аминь.

[snusmr]

СЛОВО 71
О действиях, [происходящих] от благодати

Постоянно отмечай [происходящее] в душе твоей и наблюдай, и когда ты почувствуешь в себе, что Божественное промышление начало открывать себя душе, уразумей отсюда, что ты близок к гавани чистоты. Ведь когда человек начинает подниматься от страстей, тотчас эта святая сила прилепляется к душе и не удаляется от нее ни днем ни ночью и показывает ей Божественное домостроительство. И ведь [все,] совершающееся втайне и наяву у человека и во [всем] творении века сего, вплоть до [самого] малого из всего, что есть, — и существующего, и [даже] еще не [существующего], — открывает душе оная сила, прилепившаяся (d-naqqī) к ней. И открывает ей силу действий  Божиих, и показывает ей Божественное промышление, непрестанно соприсутствующее (naqqīā) всему в этом творении и все в нем совершающее; а также [показывает], как оно всегда соприсутствует человеку, и во всякое время хранит его от сопротивников, когда он не чувствует этого и не знает [об этом], и направляет его ко всему, что относится ко спасению и покою души его и тела его и обретению жизни его. А затем та же самая Божественная сила, которая все это совершает , тайно показывает человеку саму себя — в умопостигаемом откровении его духовной природе, то есть уму (madʕ). Когда же человек сподобится принять эту силу в душе своей, ничего более не остается у него (tu layt lh), кроме изумления, и тишины (šeṯqā), и слез, источающихся во всякое время, как вода, и с этого времени человек прекращает все дела. И с тех пор ты будешь видеть в этом во всякое время зрелище постоянства промысла Божия по отношению к творению рук Его. Ум, поглощенный изумлением, утихшие чувства, немощный человек, поверженный на лицо свое в молитве, ибо нет у него языка, чтобы говорить, и, опять, [ему] недостаточно сердца, чтобы молиться, но от изумления происходящим даже сама молитва упразднилась (baṭṭīlā): это то упразднение, которое лучше делания [и которое бывает,] только когда человек умиряется во всех своих чувствах и движениях и непрестанно повергается на лицо свое пред своим Господом — вплоть до того, что и кости его возносят хваление Бога в тишине своей в этом известном упразднении, как сказал пророк: «Все кости мои скажут: Господи, кто подобен Тебе?» (Пс. 34, 10).
2. Из всех страстей оный бес гордости в первую очередь  окажется у тебя  в это время связанным и поверженным под ноги души. По этому дару, как говорят, человек сподобляется любви Божией и совершенного смирения. Сей самый дар прежде всего вкушается в безмолвии, и невозможно, чтобы те, кто в труде и хранении [чувств] пребывали в совершенном  безмолвии, не знали его. Когда же человек выходит из безмолвия и разрешается (ʔeḥaḏ šaryūṯā) [от него], [этот дар] удерживается  от него. Когда же он снова входит [в безмолвие], и проявляет попечение о душе своей, и с решительностью привлекает [ее] к обычному труду (puln), [этот дар] снова простирается к ней и показывает свою силу душе. Наконец, когда кто достигает полного совершенства, эта сила пребывает с ним (naqqīplēh) и внутри и вовне [состояния безмолвия]. И ни на час не прекращает он стенаний и слез и прочего [подобного сему], даже если он еще не исполнил в точности чинопоследования своего служения (pulḥānēh). Даже сейчас есть люди, которые сподобились этого [состояния безмолвия] по частям, [и] из этого доступного им частного они познают его собственные [свойства]. Ибо когда кто-нибудь попробовал чашу вина из большого меха, отсюда он познаёт его весь: [а именно,] каково это, когда и другие будут пить [вино из него], частично или целиком. Тот же, кто в полноте обладает [этой силой], не сразу отыщется, разве что с трудом. Поскольку этой силой является дар хранения безмолвия и поскольку нет того, кто обладал бы в этом нашем изувеченном (meṯqaṭʕā) поколении совершенным безмолвием и полным хранением [чувств], то и от даров его мы оскудели. Тот же, кто получил эти познания через запись [, сделанную] чернилами, а на деле они [т. е. эти познания] не находятся при нем в опыте, подобен человеку, который держит в руке своей арфу с правильно настроенными тугими струнами (da-mṣabbaṯ wa-mṯaqqan b-mennē ḥīṣāṯā), а пальцы его не умеют и не обучены ударять по ним и издавать мелодию  для услаждения души его; напротив, он приобрел одну лишь арфу, но вместе с ней [он] не [приобрел] искусство игры на ней, и он нуждается в других, кто играл бы на ней перед ним и услаждал его. Не тогда радуйся, когда ты обогатишься знанием многих [вещей], но тогда радуйся, когда то, что ты знаешь, оказалось при тебе на деле. Ибо первое  без второго , постепенно обращаясь вспять, из-за праздности еще и соединяется с гордостью. Когда же ты приложишь усилия ко второму, то в любом случае и тем [первым] просветишься без обучения. Око ведения — опыт, и возрастание его [т. е. ведения] — постоянный труд.
3. Пусть это будет для тебя ясным знаком незамутненности (šapyūṯā) души твоей: когда, наблюдая за самим собой, [ты видишь, что] ты преисполнен сострадания ко всем людям и в жалости по отношению к ним твое сердце изнемогает и горит, будто в огне, — без различия лиц. Когда через это в тебе постоянно будет виден оный образ (ṣurtā) Отца Небесного, ты сможешь уразуметь степень твоего жития не из различных твоих трудов , но из изменений, которые принимает твой разум (madʕāḵ). У тела же войдет в обычай омываться слезами, когда ум будет зреть духовные [вещи], — [слезами,] источающимися из глаз, словно из наводнившихся потоков , и затопляющими щеки, без принуждения и помимо [собственной] воли [человека]. Я же знаю некоего человека , который, даже будучи спящим, объят был изумлением (tahr) по Богу в некоем созерцании из-за обилия вечернего чтения, когда душа его была в оцепенении (tammīhā) в размышлении о том созерцании. Он будто бы чувствовал, что долгое время у него было [такое состояние], что (Ɂīṯ hwā lēh d-) он размышлял о движениях своего сна и наблюдал за изумлением от оного видения. Была же глубокая ночь, и он резко пробудился (men šelyā nāḏ) от сна, когда слезы его источались, как вода, и стекали до его груди . А его уста были полны славословия, и сердце его размышляло о созерцании долгое время в ненасытной сладости. И от безмерного множества слез, которые проливались из его зрачков, и из-за оцепенения (bulhy) души своей, которым были скованы все члены его тела и сердце его, в котором билась некая сладость, он даже не мог исполнить по своему обычаю ночную службу, кроме, с трудом, некоего псалма ближе к утру. И настолько одолевало его множество слез и остальное [из описанного здесь] , что истекал поток [из] глаз его помимо его воли.
4. Будем же стараться и мы, братья мои, и когда у нас появится желание поспать, задолго [до сна] будем размышлять (nehroḡ) в славословиях, и песнопениях, и чтении Священного Писания, сохраняя себя от злых воспоминаний и от всякого отвратительного (sany) размышления, и наполним сокровищницу нашу изобилием всего прекрасного. И [тогда] пусть охватит  нас сон, когда мы полны памятованием о Боге и душа наша кипит в сильном влечении к благим [вещам], по причине благодати Божией, охватившей нас во сне и изливающей на нас дар свой, даже когда мы спим, испытывая нас, чисто ли тело наше от любого рода скверны и очищены ли от мерзости движения сердца нашего. И по этой причине сыны власти тьмы не смогут стать близко окрест нас — из-за меча и острия благодати, окружающих нас. А если они, как им того хочется, застанут нас [в таком состоянии], что благодать удалится от нас, презрев нас и извергнув от себя наши души, словно безжизненные трупы, то тогда они приблизятся к нам со всей своей злобой и будут искушать нас всеми гнусными и ужасными движениями по влечению их отвратительного желания. И когда окажется, что такое случилось с нами во время нашего сна, мы сразу же должны понять, и вспомнить, и почувствовать, что этой ночью Божественное осенение (magnn) удалялось от нас. Как же бесы не поглотили нас? — Но Божественная воля, держащая душу всякой плоти, так лишь позволяет [им] приблизиться к нам, чтобы взбодрить нас и увидеть наши души. Невозможно, чтобы они приблизились к нам, когда оно  пребывает близ нас.

СЛОВО 75
О сокровенных степенях, и силах и действиях в них

Брат мой, пусть тебе будет достоверно известно, что [если человек пожелает приобрести эти духовные дарования:] совершение чудес, и предвещание будущего, и облегчение в искушениях, и отдохновение от битв, и победа над каждой из страстей, и обретение каждой из добродетелей, и временное утешение[, исходящее] от благодати, и чистота молитвы, и пламенение  духа, и радость духовная, и все прочие просимые вещи (šeɁlāṯā), какие [только] есть, ради (ʕal Ɂappēh d-) каждой из которых человек приложит усилие с благим намерением и воздыханием сердечным, — всякий раз Бог снизойдет к его желанию и, видя его намерение и стремление (yāɁīḇūṯēh), подаст просимое и удовлетворит его. Если же кто не воздал долга тайнам, принадлежащим духу, которые суть движения в духовной молитве и вхождение ума внутрь завесы Святого Святых и [то, чтобы] чувствовать наследование нетления, — то Бог не согласится подать [просимое], если только весь мир не будет просить за него. А [этот] долг по отношению к ним есть чистота души. Когда же кто достигнет чистоты от страстей, тогда эта чистота откроет перед ним то, что око не видело, и ухо не слышало, и на сердце человека не восходило (см.: 1 Кор. 2, 9) попросить того в молитве, — в то время как ни на одно мгновение не прекращаются у нее тайны и видения духовные. И то, что сила весны обыкновенно совершает с (lwāṯ) естеством земли, именно это совершает благодать с (lwāṯ-) душой посредством чистоты. Ибо даже до тонких корней, растущих в глубинах, [весеннее тепло] посылает силу свою  и подобно огню до сухости согревает землю, чтобы она вывела сокровища растений, которые Бог положил в ее естестве, к веселию творения и к Своей собственной славе. Так благодать выводит наружу (l-gely) всю славу , которую Бог скрыл в естестве души, и показывает её ей, и радует её красотою её. И когда она увидит великие и неизреченные сокровища, которые положил в ней Бог, — а они были сокрыты от нее запачканным облачением страстей, и она не знала, а сейчас Он показал их ей, что она разодрала одежду страстей, — в любви Его она пленяется радостью своей[, освобождаясь] от земных [вещей], и не вспоминает более о плоти, скрывшей от её взора её собственные красоты. Тогда она созерцает в себе небесные красоты, подобно ясному зеркалу, которое, будучи обильно очищено , показывает красоту лиц. Ибо святость приличествует святым. Всякая добродетель, какую бы ты ни назвал, и всякое служение праведности, исполняемое в ней, может совершаться, и приобретаться, и доводиться до полноты вне безмолвия, но у бесстрастия и чистоты вне безмолвия нет возможности (Ɂaṯrā) быть приобретенными.

СЛОВО 76
Краткие главы

Блаженный Павел учит нас, говоря: «Совлекитесь ветхого человека и облекитесь в нового, сотворенного в Боге в святости и праведности истины» (ср.: Еф. 4, 22–24), — не сказав «поверх этого ветхого облекитесь в нового», ведь он знает, что это невозможно. Смотри, как мудро он заповедует; он не сказал: «Облекитесь в нового человека, обновленного в ведении Бога», — но сначала он говорит «совлекитесь сего», а затем говорит «облекитесь в того нового». Как и в другом месте он ясно сказал: «Плоть и кровь Царствия Божия не наследуют, и также тление не наследует нетление» (1 Кор. 15, 50). «Нетлением» он называет ведение того века. «Тлением» и «плотью и кровью» он называет тленные страсти души и тела, место движения которых — в плотском мудровании. «Новым человеком» он называет чистоту. «Царствием Божиим» — возвышенное и умное созерцание благодатных движений сущностных сияний (ṣemḥē Ɂīṯyāyē), войти в которое позволено только святой душе через ее нетленные движения, которые возвысились над тлением и плотью и кровью.
Если не очищен малый зрачок твоей души, не смей задержать свой взгляд на солнце, чтобы не лишиться тебе [и] обычного зрения  и не быть брошенным в одно из тех умопостигаемых мест, которое есть тартар, представляющий собой образ (ṭupsā = τύπος) шеола. Это есть тьма вне Бога, в которой те, кто вышли за пределы естества в движениях своего ума , блуждают той разумной природой, которой они обладают. Поэтому и тот, кто дерзнул войти в грязных одеждах на пир, назначен быть брошенным в эту внешнюю тьму (cр.: Мф. 22, 11–13). Пиром (cр.: Мф. 22, 2) называется ви́дение духовного знания; тем, что приготовлено на нем (cр.: Мф. 22, 4), [называется] обилие  Божественных тайн, исполненных радости и ликования и услаждения души; одеждой пира именуется облачение чистоты, грязными же одеждами (Ср.: Мф. 22, 11) — страстные движения, пачкающие душу; тьмой внешней — [то, что пребывает] вне всякого услаждения ведением истины и Божественным общением . Ибо тот, кто, облачившись в эти (т. е. грязные) одежды, дерзает вообразить в своем разуме (madʕā) вышняя Божия и ввести и поместить себя внутрь духовных созерцаний оного святого пира, который появляется только среди чистых, и, будучи охвачен наслаждением страстей, желает приобщиться его (т. е. пира) наслаждению, — тотчас поглощается, словно неким наваждением (šraḡraḡyāṯā) , и извергается оттуда в место, лишенное сияния, — то, которое именуется шеолом и погибелью, которое есть неведение и отклонение от Бога.
2. Ведь сказано : «То, что от Бога, приходит само, если будет место чистое и неоскверненное». То, что это «приходит само», — [вместо того] чтобы сказать: для чистоты естественно, чтобы в ней воссиял небесный свет без нашего исследования и труда. «В чистом сердце запечатлевается новое небо, вид которого — свет, место которого духовно», как и в другом месте [сказано]: «Подобно тому, как камень магнит по своей природной силе обладает способностью притягивать  к себе частицы железа, так и духовное ведение — для чистого сердца» .
Хотя и передано с тщательностью истинными [наставниками], что в здешней жизни нет мысли, которая не подверглась бы полному расхищению из-за хищничества страстных побуждений, я говорю это с уверенностью — и я не страшусь силы опыта, — что тот, кто облачен в одежду плача в помышлении своем, не только непобедим для страстных побуждений или силен в брани с ними и победоносен — то есть они совсем не дерзают показываться [ему] в намерении сражения, — но даже и издалека не дерзают они проходить перед тем [местом], где находится душа, у которой устроен дом скорби в разнообразных стенаниях о грехах ее. И, как сказано блаженным Иаковом, в могиле она (т. е. душа) устроит обитание свое, пока снова не встретится с возлюбленным Иосифом (ср.: Быт. 37, 35). Я не соглашусь сказать, что сладость страстей войдет туда, где есть горечь плача. Я же говорю, что дело плача  безопасно, и надежно, и превыше страха. Тот, кто постоянен в плаче из-за страха — а именно, что (kēmaṯ d-) он не знает, где окончится его течение , — превосходнее того, кто постоянен в радостном житии оттого, что отсюда он чувствует уверенность (sar) в своем делании. О [ты], чей град пленен внутренними страстями! Вооружись оружием плача, и преследуй их, и изыми детей твоих из рук их! Ибо непобедимо и надежно (d-ṯuḵlānā) это оружие и во всякое время и испытано сильными.

[Сергий]

snusmr, вопрос тебе, так как ты, брат, в теме этой более всех погружён.
Кто-нибудь, что-нибудь, где-нибудь говорил, рассуждал, упоминал, намекал о причинах и обстоятельствах столь позднего открытия миру этих текстов?
Ведь "первая книга" этого святого вещь давно известная.
То есть каковы причины, что в ряд списков она попала с купюрами, не целиком?
Это технические причины или духовно-цензурные?
Твое мнение на этот счёт также интересно.

[snusmr]

snusmr, вопрос тебе, так как ты, брат, в теме этой более всех погружён.
Кто-нибудь, что-нибудь, где-нибудь говорил, рассуждал, упоминал, намекал о причинах и обстоятельствах столь позднего открытия миру этих текстов?
Ведь "первая книга" этого святого вещь давно известная.
То есть каковы причины, что в ряд списков она попала с купюрами, не целиком?
Это технические причины или духовно-цензурные?
Твое мнение на этот счёт также интересно.

первая книга (известная всему христианскому миру), брат, относится к западно-сирийской версии, она прилично видоизменена по сравнению с восточно-сирийской, а судя по греческому переводу - там не только сознательное видоизменение, но и приличное искажение (сознательное или несознательное). по версии М. Калинина 14 слов не вошли в 1-ое собрание, потому что сильно отличаются от остальных слов 1-го собрания.
Восточно-сирийская версия, как выше уже говорил, она исходная, перевод сейчас происходит по ней. мое мнение таково: настало время и это время совпало с тем, что на территории Сирии ведется война, возможно какие-то силы сошлись в некой точке и как результат - проявляется то, что было скрыто. если попроще - пришло время. Действительно, я воодушевлен что среди переводчиков (пожалуй главных) - пусть молодой, но очень неординарный человек, с интуитивным пониманием текста, способный передать больше образов, чем человек большого, но исключительно ученого ума.
Что касается первого тома, то он будет переведен заново во восточно-сирийским рукописям, если Бог даст.
P.S:не помню где об этом говорится, но ведь и понятно - Запад, Антиохия - были под влиянием Греции, когда исаака переводили - разногласие в догматике было большим, но Исаак был святым с большой буквы, поэтому и сделали с купюрами, чтобы приняли не только среди диофизитов, но и ортодоксальных греков.

[Игорь Спасский]

Огромное спасибо!!!

[Сергий]

snusmr, спасиБо, брат.
Видимо ты, брат, прав, время пришло, время близко.

[snusmr]

Игорь. Сергий, большое пожалуйста. Скоро должна выйти книга Бёлэ по восточно-сирийской мистике. Она вот-вот должна попасть в продажу. А потом письма Иосифа Хаззайи, работа над вопросоответами также ведется. Или я их перепутал местами - сначала вопросоответы, потом письма (если это не одно и тоже)

[Oxygen]

Белэ "Безвидный свет" есть здесь: https://www.academia.edu/30179336/%D0%91%D0%B5%D0%B7%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%81%D0%B2%D0%B5%D1%82_Clear_light

[snusmr]

Белэ "Безвидный свет" есть здесь: https://www.academia.edu/30179336/%D0%91%D0%B5%D0%B7%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%81%D0%B2%D0%B5%D1%82_Clear_light

ну эта статья лишь кусочек из будущей книги )))