Еще раз к этой теме, которую нам опять и опять не дано «вместить» (Иоанн, 16,12).
Мы имеем ветхозаветное пророчество, что «спасутся...все, которые найдены будут записанными в книге» (Дан. 12, 1), а другие пойдут «на вечное поругание и посрамление» (Дан.12,2). Евангелие тоже свидетельствует об этом. Исходя из Священного Писания, невозможно говорить об апокатастасисе. И когда Фалассий вопрошает Максима Исповедника по поводу пророчества, как «узрит всякая плоть (то есть человек) спасение Божие» (Ис. 40, 5), Преподобный здесь однозначно говорит «о всякой верующей плоти», ссылаясь на слово Исайи: «Да возмется нечестивый, да не видит славы Господни» (Ис.26,10).
И конечно, благоразумнее эту тему оставить, говоря словами арх. Софрония: «Предмет этот превосходит наши силы, и потому прекратим о нем слово».
...
Но вот, все же, по поводу этого «вместить» хотелось бы мне, найдя время, поделиться своими рассуждениями в свете теории образа Максима Исповедника.
Назвал бы эту подтему «Вмещаемостью». А лучше – «Вмещаемость» в различные эпохи человеческой истории».