К разговору об анафеме. С пыльной электронной полки достаю старую работу "Меч обоюдоострый", чуть сократив.
---------
и из уст Его меч обоюду остр изострен исходяй (Отк. 1:16)
То, что о Мне, приходит к концу. Они сказали: Господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно (Лк. 22:38).
Се последние слова, сказанные на Тайной Вечери. В руки апостолов, следующих за Господом, вложено оружие: два меча - два острия выходящего из Его уст меча обоюдоострого. Оружие слова едино во Господе, уста Его изрекают Истину, которая судит мир, и мир спасается через крестную жертву Сына Человеческого. Делу спасения сотворят ученики Господа, но им, до исполнения сроков, не понести единого оружия в мире воплощенной двойственности. Иллюзия игры противоположностей наложила чары на умы человеков, и получили они от Господа два меча: меч войны и суда и меч крестной любви и мира.
Итак, меч первый.
Оружие, поражающее грех, дано в руки Апостола Петра. Меч сей отделяет от пшеницы плевелы и предает последние огню. Этим мечем сражены Ананий и Сапфира; его грозный блеск устрашал еретиков и покорял язычников; с ним шли в крестовые походы; его, зазубренный и заржавелый от человеческой крови, подхватила инквизиция; и им погибает всякий, кто его поднимает.
Острие первого меча направлено вовне. Он придан на страх врагам и для защиты сирых и обездоленных. Право владеть этим мечом оспаривали многие правители и святители, и, овладев, поднимали его в праведном гневе, уповая на сокрушительную силу заговоренной стали, и гибли сами, осужденные обоюдоострым словом: взявшие меч, мечом и погибнут (Мф. 26:52).
И чем же смог услужить Господу первый меч? Он оказался годен на то, чтобы отрубить ухо первосвященникова раба. Иоанн Богослов называет его имя: Малх; что значит: царь. Малх пришел с толпой народа по приказу первосвященников и старейшин народных взять Господа и отвести Его на судилище. Но царь и владыка земных благ перед Господом не более, чем раб греха, служащий лживому господину. Петр отсекает мечом ухо раба, слышащее голос освященной законом лжи; Господь, коснувшись уха, исцеляет Малха уже не как раба человеков, но как раба Божьего (Ин.18:10, Лк. 22:50-51). Близка и расплата Петру за поднятый меч: вскоре родственник Малха признает в Петре ученика Иисуса, и Петр в третий раз в эту страстную ночь отречется от Господа (Ин. 18:26-27).
Истинная сила первого меча не в остроте лезвия, и что значит для князя мира сего ухо какого-то раба, а в близости Господа, который, как милосердный врач, прибегает к операции, чтобы исцелить безнадежно больного. Если за наказующим взмахом меча не стоит Божией любви к тому, на кого обращен удар, то кровопролитие не оправдывается никакими, пусть и самыми благородными целями, ибо это уже - насилие и убийство.
Магическая притягательность карающего оружия заставила вставить в рукоять меча кровавый рубин анафемы. С силой, удесятеренной проклятием, обрушился свирепый меч на врагов церкви и государства. Но не меч в руках человечьих, а Слово Божие судит мир. Оружием завладели разбойники, и полетели наземь головы проклинающих, и стерты с лица плачущей земли могущественные оплоты непоколебимой веры, которая не гнушалась ненавидеть, грабить и убивать.
Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец? (Ин. 18:11)
Апостол Петр уже не владеет мечом; он состарился и простер бессильные руки; и другой, препоясав, ведет его, куда он не хочет. Да сбудется Писание.
Меч второй.
Меч крестной любви и мира направлен вовнутрь, и вложен он в сердце Божией Матери. Это оружие Ей Самой прошло душу у Голгофского Креста, когда римский воин пронзил копьем ребра Ее Сына. Меч любви потаен и не видим для внешнего взора; он дается по просьбе Матери для любимых чад Небесного Отца, которые вслед за Господом берут на себя грехи мира и восходят на крест. Этот меч - слово молитвы за весь мир, произносимое распятыми с креста, и слово всесильной любви к Божьему созданию, которое пало в глубочайшую пропасть греха и неведения. И каждый взмах крестного меча изводит из ада падшей жизни сонмы закоренелых грешников кровавою ценою пронзенного сердца Святой Церкви и ее верных детей. Именно этого меча боятся демоны преисподней: оружие, пронзающее собственную душу, им недоступно.
Поднимающий меч крестной любви им и погибает, по слову Господа; это оружие смертельно для тела греха и губит ветхое естество во имя рождения чистой и совершенной души, озаренной нетварным светом надмирного Фавора. Сияющий меч очищает душу скорее не соскабливанием наслоившейся скверны, а возжиганием всепоядающего огня Божественной Любви в искренних сердцах и преданных Богу душах. Нестерпимая боль крестных мук свергает мечом любви иго старого закона и открывает дверь в Храм Христовых Блаженств.
Всякий, ненавидящий брата своего, равно как и врага своего, не достоин носить меча крестной любви и мира. Заскорузлые сердцем и ненавидящие Бога в братьях и врагах ужасаются одного вида солнечного оружия и в страхе бегут в мрачные подземелья проклятий, где служатся черные мессы ненависти и злобы к Новому Адаму и Всечеловеку. Здесь их и ждет гильотина карающего закона, беспощадного к подзаконным.
Два меча сливаются воедино в совершенных. Меч пастырского служения и назирания отсекает гнилое от здорового для выздоровления целого, а целое выздоравливает мечем крестной любви. Первый меч без второго всегда чреват войнами и разрушениями. Второе оружие преображает души и тела избранных, которые предуготовляются мечом первым.
Единый меч совершенных обоюдоостр. Он заносится над прободенным сердцем Божьего избранника, в котором живут его пасомые чада и братья.
