со смертью вся душевнотелесная природа человека заканчивается; прекращаются все душевномыслительные его функции; самосознание, мысль, суждение, память, воображение, желание, и человек уже не может действовать посредством частей своего тела. Не может говорить, вспоминать, различать, желать, считать себя кем-либо, помнить, определять
Леонид, процитированный Вами фрагмент, по всей видимости, представляет собой теологумен - частное богословское мнение Хрестоса Яннараса или св. Анастасия Синаита. В рамках Святоотеческой традиции существуют и иные - даже прямо противоположные - точки зрения.
Другое дело, что человек устроен сложнее, чем представляли себе классики дуализма картезианского толка, и попытки свести его к механическому объединению бездушного тела и бестелесной души, неоднократно предпринимавшиеся как в истории науки, так и в теологии, не оправдали себя. И поскольку человек как психосоматическое единство не есть простая сумма души и тела, то и отождествлять классическое Я, фрейдово Эго, юнгову Самость, Dasein с душой нет никаких оснований. Соответственно, вопрос, переживу ли я собственную смерть, ставит передо мной множество других вопросов, первый из которых - как понимать это "я". Участие телесности в формировании самоосознания - общее место для современной антропологии. И поскольку тело есть прах, и в прах возвратится, будет естественным предположить, что привычные нам в этой жизни способности, основанные на психосоматической целостности человека, будут утрачены. Но означает ли это, что взамен не будет дано ничего? Имхо, не означает.
Помните, "Не все мы умрем, но все изменимся"?
