ГЛАВА 2 ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА

Итак - пребывая в состоянии духовной восторженности и упоеваясь созерцанием красот Божиих, щедрою рукою разлитых по лицу пустыни, мы обратили внимание вниз и с удивлением заметили вдали идущаго человека с большою котомкою за плечами; медленными и утруждёнными шагами, поникши головой, спускался он по горной наклонности в глубокую сожжённую котловину. Иногда виден был весь, выходя на вершины холмов, иногда совсем изчезал, погружаясь в пропасти и низменности между холмами, то опять показывался и двигался по направлению к нам.

Поразительно, а вместе с тем и весьма умилительно было видеть человека в сих пространствах безлюдной страны, где, как известно нам, кроме разве охотника, и то не в это время, никогда не бывает людей. Всматриваяс ближе, заметили, что это был человек, принадлежащий к нашему монашескому званию, и весьма обрадовались, надеясь узнать от него много полезнаго, касательно своей пустынной жизни. Когда же он был от нас недалеко, мы приветствовали его обычным между монахами приветствием: "благословите, батюшка"!

- Бог благословит! - послышался искренний и братский отвт.

- Садитесь, пожалуйста с нами,- сказали мы,- вот кстати, у нас и чай готов!

- О! это хорошо,- отвечал незнакомец,- а я так притомился, что чут жив!

- Куда Бог несёт? - спросили мы.

- Да ходил в монастырь (Зеленчукский) по своим духовным нуждам, а теперь иду в свою пустыню.

И затем пришедший пустынник в совершенном изнеможении повалился на землю, снял шапку и лёг, растянувшись на земле во весь рост и положивши голову на сумки, как делают вообще все пустынники. Мы воззрели на него: это был старец уже глубоких лет; пот, как весною ручьи, лился по лицу его, и он был весь мокрый и покрыт пылью. Потом он рукою утёр лицо свое и прославил Бога, сотворив благодарственную Господу Богу молитву, говоря: "Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже"!

- Уморились, батюшка? - спросили мы.

- Да, уморился очень сильно, шёл целый день, а жар нестерпимый и воды нет.

- Ну, а далече отсюда ваша пустыня?

- Да, пожалуй, дня три нужно идти -около Аксибая, на Чёрной речке.

- Много вас там?

- Там много пустынников.

Полежавши немного, старец поднялся, и мы ближе и яснее снова увидели, что это был муж высокаго роста, сухой телом, как скелет мертвеца; длинная и седая борода его досягала до пояса, волосы на голове совершенно белые, как снег на горах и опускались на плечи, а по средине головы плешина; подрясник, весь истёртый, был покрыт заплатами и издавал запах удушливаго пота; лицо его показывало вид крайняго изнурения; впалыя щеки и изсохшия уста. - Но при всём том на нём видимо лежала печать духовнаго освящения; глаза старца проливали неизъяснимую приятность и светились добротою, искренностю и сердечным благорасположением; весь его вид внушал неволное уважение и вызывал на откровенность.

Старец придвинул к огню лежавший неподалёку деревянный чурбак и сел на нём, греясь.

Мы прочитали молитву, а старец благословил чином монашескаго обыкновения. Стали пить чай с сухарями. В это время началась между нами та замечательная беседа, которая глубоко вошла в моё сердце, как обыкновенно бывает с нами от слышания о предметах великих, дивных и превожделенных. Я спросил старца:

- Давно живёте в пустыне?

- Вот уже десятый год кончается.

- А раньше где жили?

- Жил в монастыре 20 лет.

- В каком?

И тогда я вседушно и радостно, со всем усердием обратился к старцу и начал предлагать ему различные вопросы, касательно духовной жизни.

- Ну что, брате, ради Господа скажите, что самаго лучшаго вы приобрели в пустыне?

Лицо старца просветилось и духовный свет заблистал в очах его: прост бо бяше естеством,- и того ради бе в нем дух Божий.

Видно было, что этим вопросом старец получил удар в самый центр своей внутренней жизни и вся его духовная природа пришла в движение. Да и в правду, как мы узнали после из его разговора, что если кто соединил своё сердце с Именем Господа Иисуса Христа, или, что то же, выражаясь монашеским языком, приобрел Иисусову молитву, тому всякое напоминание о ней приводит его душу в духовный восторг.

Старец отвечал:

- Господа Иисуса Христа стяжал сердцу своему, а в Нём, без сомнения, и вечную жизнь, осязательно и неложно слышимую в сердце моем. Как и написано о сем во святом Еваниелии: в Том живот бе и живот бе свет человеком (Ин.1:4). Также и во многих других местах Священнаго Писания возвещается сия радостнйшая истина, например: имеяй Сына Божия (конечно в сердце своем), имеет живот, а не имеяй Сына Божия - живота не имеет (1 Ин.5:12). И Сам Господь говорит о Себе: Аз есмь путь, истина и живот (Ин.14:6). Ещё: "Аз есмь воскресение и живот" (Ин. 11:25).

Услышавши такия неожиданныя и поразительныя слова, мы весьма удивились, что нашли именно то, чего искали; ближе придвинулись к старцу, более изострили слух свой и всё внимание своё утвердили на лице его, а сами превратились в духовный интерес своим существом, по слову Святаго Писания: расшири уста твоя и исполню я (Пс.80:11), и рекою полились наши вопросы.

- Каким способом? - поспешно спросил я.

Старец отвечал:

- Чрез непрестанную молитву ко Господу нашему Иисусу Христу, обыкновенно называемую монашеским нарчием "Иисусову", которую я производил, согласно учению св. Отец, в продолжении многих лет по заповеди, данной мне ещё в юности моей великим отцем и учителем благочестия, когда я, выходя из мира, шёл в монастырь, чтобы проводить монашеское житие. Конечно - при этом старался по силам своим пребывать в исполнении и всех прочих заповедей Господних, в особенности же в трёх из них главах: любви, смирении и целомудрии, без которых, по слову св. Апостола, "никто же узрит Господа" (Евр. 12:14).

- Как? - ещё с большим и возрастающим интересом мы продолжали расспрашивать.

- Почти 15 лет,- говорил старец,- я исключительно занимался произношением устной молитвы, живя в это время в монастыре и занимаясь исполнением разных дел, возложенных на меня по послушанию. Во время сего упражнения, помню, я вовсе не обращал внимания на ум и сердце, довольствуясь только одним словесным выговором молитвенных слов: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго", каковая молитва называется устною, словесною, наружною, телесною и в порядках молитвеннаго обучения и труда, как известно, занимает низшую, первоначальную степень.

Потом, по истечеши означенных лет, она сама собою перешла в умную, когда, то есть, ум стал держатся в словах молитвы, при зрении в них Господа. Что составляет, по учению святых Отец, вторую степень молитвеннаго упражнения; и молитва здесь называется умною, умственною или просто душевною. Св. Иоанн Лествичник называет это состояние молитвеннаго дела уже довольно высоким, похваляет его, потому что на этой степени ум наш, будучи по природе своей разсеянным, разбитым и разлитым по предметам и вещам мира сего, собирается в себя и, держась в словах молитвы, пребывает как бы у себя в доме, чуждым бывая всех помыслов, кои вообще так мучительно тиранствуют душу всякаго человека, необновлённаго сею молитвенною благодатью. Это разбитое состояние нашего ума можно изобразить подобием человека, находящагося в волнующемся море.

И как сей, будучи во власти волн, не имеет возможности стать на точку неподвижности, так и ум наш, не имея в себе, точки опоры - Христа, тоже бывает волнуем и обуреваем всевозможным движением помыслов. Но вот сей из моря вылазит на скалу и бывает спокойным; а этот, вперив Христа в сердце, по выражению церковной песни (служба Василию Великому), удерживает свои помыслы.

А затем открылась, милостью Божиею, и сердечная молитва, которая, по согласному всех святых Отцев учению, составляет в духовной жизни и вообще во всех исправлениях монашеских венец, славу и совершенство, потому что существо ея есть теснейшее соединение нашего сердца - вернее слитие всего нашего духовнаго существа - с Господом Иисусом Христом, явственно осязаемом, в пресвятом Его имени.

Это возвышенное и преестественное состояние, по разуму Богомудрых мужей, составляет последнюю степень и край стремлений всякаго разумнаго Существа, созданнаго по образу Божию и естественно, по природе, стре-мящагося к своему высочайшему Первообразу.

Здесь составляется то сердечное с Господом сочетание, в котором Господь проницает дух наш Своим присутствием, как луч Солнца проницает стекло, и этим даётся нам вкусить несказанное блаженство святого Богообщения. На, этой степени, по слову св. Исаака Сирскаго, духовная природа наша достигает высшей степени своего совершенства, простоты и духовности, потому что здесь полнота духовной жизни.

Человек вступает в область безконечнаго света, в котором, по слову св. Макария великаго, живёт, действует и гражданствует; а потому здесь конец всем подвигам и трудам, и мы, получая свободу, пребываем в Боге и Бог в нас. Это есть то Божественное единение, о котором говорит Сам Спаситель: иже будет во Мне и Аз в нем, тот сотворит плод мног (Ин.15:5), якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе, тако и вы, аще во Мне не пребудете (Ин.15:4).