Старец Ефрем

ТРИ СЛОВА О ПОСЛУШАНИИ

Слово первое
Слово второе
Слово третье

СЛОВО ПЕРВОЕ

Я вам уже рассказывал, но ради наших новых братьев, которые этого еще не слышали, я хотел бы снова обратиться к этой истории и дать вам уразуметь, что такое послушание.

На Катунаках был один старец, именем Кирилл, и у него был послушник. Послушник этот досаждал старцу и огорчал его своим частым непослушанием. Со временем он начал плохо себя чувствовать. Еще не достигнув заключительной стадии беснования, он стал вести себя странным образом. Он ходил собирать лесные орехи с нашими отцами Афанасием и Иосифом, но не мог. От этого человека пахло серой, свидетелем чего был я сам. Этот послушник носил в себе пагубные помыслы, и вид его хорошо показывал его состояние. Иногда он приходил и к нашему старцу Иосифу и говорил ему о своих помыслах, советовался, но ни в чем не исполнял послушания.

Перед смертью отец Кирилл сказал ему: "Чадо мое, когда я умру, похорони меня здесь". Но тот, когда старец умер, похоронил его в ином месте. Другие отцы советовали ему не проявлять непослушания хотя бы теперь и исполнить последнюю волю своего старца, но тот отвечал: "Нет, я хочу похоронить его здесь".

Когда этот брат похоронил старца, явился ему дьявол и говорит: "Ведь это я все тебе устроил, я подталкивал тебя огорчать старца своим непослушанием". И как только тот открыл уста, дьявол вошел через них внутрь, и с тех пор он стал совершать всякие безумные выходки. Во время пения "Херувимской" он кощунствовал, притворялся волком, зверем. Взял топор и разрубил икону св. Иоанна Богослова. Жил то там, то здесь, лишь изредка приходя в себя.

Однажды в полдень послышалось лаянье лисы. Отец Иосиф Киприот говорит мне:

- Смотри-ка, какое нахальство имеет лисица. Днем в полдень не боится и лает. Я ему говорю:

- Это не лиса, это бесноватый отец Иоанн.

- Не верю,- отвечает он мне.

- Тогда подожди, и увидишь сам,- говорю я ему.

И действительно, вскоре проходит перед нашим домом отец Иоанн!

Я рассказываю вам все это для примера, чтобы вы уразумели, что такое послушание, и потому что все это вам очень пригодится в будущем.

В другой раз отец Иоанн, будучи в себе, пришел увидеть моего старца - отца Иосифа. Согласно нашему уставу и заповеди старца, я должен был уйти. Едва завидев чужого, я прятался. Как только он пришел, я зашел в соседнюю келью и сел там.

Старец Иосиф сидел на скамеечке. Пришел отец Иоанн и сел рядом с ним. О том, что он был бесноватым, я знал от своего старца так как ради вразумления и опыта старец часто говорил мне о нем.

Итак, сидя в соседней келье, я ради любопытства и получения пользы хотел услышать, что скажет отец Иоанн и что ему посоветует старец.

"Отче,- рассказал отец Иоанн,- когда меня захватывает демон, он поднимает меня вверх, бьет меня, я говорю что-то бессвязное, делаю бессмысленные поступки и становлюсь зрителем того, что делает мое тело и произносят мои уста! Я - зритель и не могу ничего поделать, а все члены моего тела послушны дьяволу!"

Когда мы были в Новом.Скиту, у нас было много работы и суматохи в связи с постройкой кельи. Искуситель подтолкнул отца N чем-то огорчить меня. Я говорил ему "Не поступай так, это тебе неполезно". Наконец, однажды Бог, чтобы дать ему личный опыт и показать, что не еле дует так себя вести, на великом повечерии (была Великая Четыредесятница), когда он читал за аналоем, а я сидел в стасидии [1] старца, попустил следующее. Этот брат на минуту прерывает чтение, подходит ко мне и говорит испуганно:

- Отче, я становлюсь бесноватым!

- Почему? - спрашиваю я его.

- Вот, отвечает он, каждый мой палец становится толстым как рука, а рука моя, по дьявольскому действию, становится в три-четыре раза больше! Погибаю, отче, перекрести меня, иначе я стану бесноватым.

Тогда я крещу его и говорю:

- Ну, теперь иди читай повечерие, и в другой раз будь внимателен, не противоречь, и не имей мнения, отличного от мнения старца, ибо это тебе неполезно.

Когда я перекрестил его, искушение прошло, он пришел в себя и в трепете пошел читать.

Велики достижения хорошего послушника. Те, которые послушны и не огорчают своего старца, наследуют Ангельские венцы. Послушанием великую благодать получает послушник.

Апостол Павел, хотя и поучал простых христиан, обращал их внимание на фундамент всех добродетелей - послушание, говоря, что мы своим духовным преуспеянием должны доставлять радость духовникам, ибо они бодрствуют о душах наших (Евр.13,17). Ибо неполезно людей, которые подвизаются ради наших душ, огорчать и доставлять им неприятности.

Если мы в послушании не находим пользы и упокоения, значит не все в порядке, значит что-то от нас ускользает.

Получая какие-либо наставления старца, послушник да не думает, что это простые советы. По сути - это заповеди, пусть об этом и не говорится так явно. К примеру, старец наставляет: "Чадо мое, будь послушным, твори молитву и прогоняй плохие помыслы сразу, как только они придут, потому что чем дольше они остаются, тем больше от них испачкаешься. Но если они и уйдут через продолжительное время, то все же оставят после себя пометины и щербины!" Или другое: "Если ударят в било, тотчас спускайся вниз". Или: "В церкви не ходи туда и сюда, но стой терпеливо в своей стасидии и переходи с места на место только в случае крайней нужды".

Если монах не слушает советов и увещаний старца, то он пребывает в непослушании. Тогда не должен ли старец, дабы монах устрашился и был послушным, так прямо и сказать: "Я заповедую это и вот это"? Заповеди даются лишь в определенных случаях.

Когда кто-то приходит для того, чтобы стать послушником, то совершенно очевидно, что делает это не ради игумена или монастыря. Понятно, что он приходит ради любви Христовой и спасения своей души. Но поскольку он не увидит Христа, чтобы сотворить Ему послушание, то Христос оставляет Своего представителя - игумена в монастыре, чтобы послушание, которое человек желает показать Христу, показал своему игумену.

Каждый духовник носит в себе образ Христов. Итак, насколько человек послушен духовнику, настолько послушен и Христу.

Страшный грех - не почитать икону Христа, Божией Матери, святых. Полагаем, что хуже греха и нет. Икона представляет Божественное лицо, мы ей покланяемся и лобызаем ее, а поклонение это относится к самому тому лицу, которое изображено на иконе.

Живую икону Христа носит в себе духовник, слушаться которого послушнику заповедуется ради одной только любви Христовой. Не ради личности старца, ибо он может быть и грешным человеком, может быть, как и я, достойным геенны, но послушание имеет совсем другой смысл: оно относится прямо ко Христу. И поскольку любовь Христова призвала нас прийти сюда ради подвига и спасения своей души, то мы должны всячески приобретать эту фундаментальнейшую добродетель послушания, которая многосторонна, ибо хороший послушник, безусловно, имеет не только послушание, но окружен стеной из многих других добродетелей и подвигов.

Мой святой старец, чтобы укрепить нас в послушании, говоря о необходимости иметь веру и любовь к личности старца, в числе прочего рассказывал и следующий случай, приключившийся на Катунаках: "Один послушник очень любил своего старца и был чрезвычайно послушлив. Как-то они пошли в Карею. Старец там тяжело заболел и захотел вернуться в свою келью. Послушник взял его на плечи и так шел несколько часов, и, преодолев горный хребет, принес его на Катунаки, туда, где они жили.

Впоследствии этот монах стал общаться с одним монашеским братством там, наверху [2], в скиту св. Василия, где отцы причащались без предварительного поста, и захотел оставить своего старца и уйти монашествовать к ним. Он пожелал этого, будучи уже схимником.

Старец ему говорил:

- Ты не пойдешь. Тот отвечал:

- Нет, пойду.

- Чадо мое,- снова сказал ему старец,- не ходи. Приближается Пасха, останься здесь, чтобы нам вместе отпраздновать Воскресение.

- Нет, пойду,- повторил тот.

Однажды старец потерял терпение и сказал ему: "Лукавый ангел да последует тебе". На следующий день на носу этого послушника выскочил огромный прыщ и начал раздуваться. В конце концов он пришел к отцу Артемию - врачу-самоучке, вылечившему старца Иосифа и меня - показал ему чирей, но вылечить его о. Артемий не смог.

Через три-четыре дня вздутие увеличилось, чирей лопнул, пошел гной, и монах этот уже был недалек от смерти. Отцы ему говорили:

- Примирись со своим старцем ради любви Христовой, возьми его благословение с собою, дабы он простил тебя.

- Нет,- говорил он, уже ожесточившись, как бесноватый! Но в конце, перед тем, как испустить дух, он бил себя в грудь со словами: "Проиграл, проиграл, проиграл я игру за свое спасение!"

Очень много рассказывал нам старец Иосиф, ибо он знал многих старых монахов.

В отеческих книгах написано об одном хорошем послушнике, которому старец каждый день после повечерия давал наставления о послушании и о том, что делать, чтобы спастись.

Однажды за такой беседой старец заснул. Тогда дьявол начал досаждать послушнику помыслами и говорил: "Уходи, ведь старец заснул. Что ты сидишь? Иди и ты отдыхать, ты устал", - и т. п. "Как я пойду,- думал послушник,- я должен получить благословение старца". "Но он теперь заснул",- снова говорил помысл. "Ничего, я потерплю". Дьявол борол его семь раз, чтобы тот ушел, но он не ушел.

Через несколько часов, когда приблизился час совершения утрени, старец проснулся и говорит:

- Ты не пошел отдыхать?

- Я не мог, отче, без Вашего благословения.

- И почему ты меня не разбудил?

- Ничего, отче, я сотворил послушание и терпение.

- Хорошо, теперь отслужим утреню, а потом ты пойдешь и хорошенько поспишь.

Так и было.

Когда старец заснул снова, уже после утрени, он увидел, что находится в одной очень светлой комнате, где стоит сияющий престол, над которым сияют семь прекраснейших венцов. Недоумевая, старец спросил: "Кто знает, чей это престол, какого великого преподобного и святого мужа? И каковы должны быть его подвиги, чтобы заработать эти венцы!" И вот подошел к нему один священнолепный муж и сказал:

- Чему дивишься, отче?

- Удивляюсь я светлости престола и думаю, что это престол какого-то великого святого.

- Нет,- говорит тот,- не великого святого, а твоего послушника.

- Да это невозможно,- отвечает старец.- Он еще совсем молодой и только недавно пришел, и ему даны и престол и венцы?

- Конечно. Престол дан ему с того момента, как он положил поклон подчинения[3], а семь венцов - вчера вечером, когда он противостоял помыслам.

Наконец старец пришел в себя, позвал своего послушника и спросил его:

- Чадо мое, какие помыслы были у тебя вчера? Говори.

- Ничего у меня не было, отче. Никакого плохого помысла я не имел, не помню.

- Ну-ка подумай получше, вспомни все по порядку. Немного погодя, испытав себя, послушник сказал:

- Да, да, отче! Вчера после повечерия, когда Вы заснули, я семь раз был борим помыслом Вас оставить и пойти отдохнуть, но противостоял и, как видите, ждал Вас.

- Хорошо, чадо мое, иди.

И понял старец, что эти семь венцов он заработал вчера вечером, противостоя помыслам.

СЛОВО ВТОРОЕ

Пример нашего Спасителя, столь смирившего Себя, явил нам величие, которое скрывает в себе послушание. Послушание - это не только послушание старцу, но и послушание всякой заповеди Божией. Здесь повелевает старец, но сначала повелевает Бог Своими заповедями: "Сотвори сие". Если человек совершает послушание, то, следовательно, он будет пользоваться плодами этого послушания.

Христос смирил Самого Себя, будучи послушен Своему Небесному Отцу. Он был послушлив (Флп.2,8) как Человек, чтобы научить нас высочайшей добродетели смирения, ибо без смирения никто не может приблизиться к Богу.

Мы видим, что в раю, когда Адам и Ева исполняли послушание, и сохраняли заповедь Божию, и не вкушали от запретного плода, они были счастливы. Они были царями всех земных тварей, господствовали над всем, были счастливы, и видели Бога. Это было самое блаженное время их жизни. Над ними был покров Божий. Никто их не беспокоил, никто их не осуждал. Они могли ходить по раю беспрепятственно, без страха, без мучения совести. Почему? Потому что они еще не впадали ни в какое прегрешение пред Богом.

Впоследствии, употребив во зло свою свободу, они как свободные захотели преступить заповедь, и преступили ее, и согрешили пред Богом.

Сразу же после преступления совесть возвысила свой глас. Тотчас после падения совесть начала удручающе беспокоить их души. Ясно, что угрызения совести были следствием преступления и греха.

После преступления первозданные оказались в тупике. "Услышали голос Бога, ходящего по раю,- говорит Писание,- и убоялись, и скрылись!" Но почему прежде, когда они еще не провинились пред Богом, они не боялись Его? Может быть, Бог гулял по раю только теперь? И только теперь Он приблизился к ним как к преступникам? Неужели Бог не посещал их, когда они были истинными Его чадами, и не гулял по раю? Но тогда они не боялись Его, потому что их не обличала совесть, которая была спокойна и мирна, и сами они пребывали в мире.

Итак, "когда Бог гулял по раю, оба скрылись, ибо убоялись Бога". Бог говорит им:

- Адам и Ева, где вы? Где вы скрылись? Что они теперь скажут Богу?

- Адам, где ты спрятался?

- Я убоялся,- говорит Адам.- Я услышал, что Ты ходишь по раю, и убоялся.

- Но почему же ты боишься, боишься своего Отца, своего Творца, своего Благодетеля, Меня, по безграничной Божественной любви отдавшего тебе весь рай, почему ты боишься, что Я к тебе подойду? К тебе приближается счастье, источник жизни, радости и мира, и ты боишься?

- Да,- говорит Адам,- я боюсь, потому что согрешил. Но я не виновен. Ева, жена, которую Ты мне дал, она меня подвигла, подтолкнула, и я преступил заповедь Твою и ел от запретного плода.

- Ева,-говорит Бог,-почему ты прельстила своего мужа, почему ела?

- Я не виновна,- отвечает Ева.- Змей, которого, конечно, Ты сотворил, он был здесь у нас в раю, он дал мне этот плод и сказал, что если я съем от этого плода, то стану равной Богу и познаю добро и зло.

Сразу видны эгоизм и пререкание. От эгоизма произрастает в сердце и уме свой плод - пререкание, восстающее против Бога и косвенно возлагающее на Него ответственность.

Поскольку Бог не увидел в Адаме и Еве покаяния, не увидел, что они попросили прощения, Он тут же повелел изгнать их из рая.

Этот диалог между Богом и первозданными людьми дарует нам ценнейший совет и научает, что, когда человек преступает Божию заповедь, Бог не покидает его, не наказывает его тут же, а приближается к нему. Но как приближается? Человек не слышит, как Он ходит, как услышал Адам! Но, однако, я очень хорошо Его слышу, когда Он обличает меня и говорит мне: "Здесь ты сделал плохо, там поступил нехорошо. Почему ты это сделал?" Через совесть Бог зовет: "Покайся: ты - человек".

Человек удобопреклонен ко греху, легко поддается убеждению, легко поддается влиянию, изменчив и ненадежен. Бог это знает, ибо Он тебя сотворил, Он сделал тебя человеком. Но Он дал тебе и благодать покаяния, Он дает тебе силу подняться. Почему ты не встаешь? Но когда Он обличает тебя через совесть и Писаниями побуждает тебя к покаянию, и ты не каешься, тогда начинается осуждение и наказание.

Теперь перейдем к нашей жизни. И здесь мы снова увидим, что, когда человек послушен, он живет счастливо.

Совесть его не обличает, не досаждает ему и не доставляет никакого беспокойства.

Когда же он не слушается, тогда совесть обличает его и говорит: "Здесь ты поступил нехорошо". Эгоизм кричит: "Нет". А совесть говорит снова: "Ты должен покаяться". От этого бывает беспокойство, война, и человек обличается в душе.

Но у хорошего послушника такого состояния, такого обличения и беспокойства не бывает, он живет в мире и спокойствии, с благою надеждой будущего вечного по Богу восстановления.

Теперь мы в киновии[4], где все происходит в определенном порядке, по определенному закону, установлению, где определенная дисциплина, наставления и послушание. Если послушник плохо исполняет порядок, наставления, заповеди Бога и старца, то внутренне он обличается.

Отцы с такой точностью хранили послушание, что даже спрашивали: "Хорошо ли я делаю, выпивая десять глотков воды?" Что это значит? Они желают нас научить тому, с какой точностью мы должны слушаться поучений и заветов старца.

И еще Отцы нам говорят, что мы становимся посмешищем перед Богом, Ангелами, людьми и демонами, если, отрекшись от родителей, мира и свободы, спорим из-за иглы, нитки или еще из-за какой-нибудь ничтожной вещи.

Мы пообещали Богу самоотречение. Что такое самоотречение? Это отречение от страстей и всех своих хотений. Но когда мы творим свою волю и без благословения создаем себе комфорт и удобства, разве мы исполняем послушание?

Если и за одно многословие мы ответим перед Богом, то за исполнение своей воли неужели не дадим Ему ответ?

Став монахами, мы пообещали самоотречение и послушание до смерти. Но как мы оправдаемся, когда станем пред смиренным и исполненным совершенного послушания Иисусом, и Он покажет нам язвы от гвоздей и Распятие, когда Он скажет нам: "Вот насколько Я был послушлив Небесному Отцу, так что отсек не пожелание иглы, не пожелание нитки, не нежелание исполнить маленькое приказание, а отсек Свою волю даже до смерти, смерти же крестной (Флп.2,8)".

Если нас обличат, к примеру, в том, что мы творим свою волю, мы внезапно приходим в смущение и внутри нас начинается война. Когда что-то препятствует исполнению нашей воли, внутри нас происходит "вселенский" переворот.

Но мы видим Христа, когда Он получает повеление и говорит: "Если возможно, да минет Меня час сей, да пройдет мимо Меня чаша сия, да совершится спасение человека иначе". Ответ же Отца: "Нет. Шествуй через Крест и Голгофу".- "Да будет воля Твоя" (Мф.26,39).

Поэтому будем внимать своей совести и ничего не будем делать без ведома старца. Ибо сейчас мы успокаиваем себя, творя свою волю, наслаждаемся этим, исполняем то, чего желает наше сердце. Но придет час, наступит момент, когда мы окажемся в затруднительной ситуации, и тогда вспомним свою предшествующую жизнь и будем просить время для покаяния и исправления, но будет уже слишком поздно! Теперь, когда мы можем исправиться, исправимся. Ничего не будем делать без благословения.

В патерике есть повествование о том, как одна монахиня пришла в сад и без благословения взяла и съела лист салата, и в нее вошел демон. Она начала бесноваться. Позвали игумена, прося исцелить ее. Старец запретил демону и сказал: "Почему ты вошел в сестру?" "Я не виноват,- отвечает демон.- Я был на салате, и она меня съела!"

В эту монахиню демон вошел прямым образом, тогда как в нас - при том, что мы творим те же самые дела и похотения - он входит по-другому, через вину. И последнее гораздо хуже, ибо тот демон был выявлен и в конце концов поддался запрещению старца, и монахиня была исцелена. Но когда мы что-то преступаем, демон остается, и это хуже.

Отцы говорят: "Невелико дело, если демон выйдет из человека. Велико, если мы сможем изгнать демона страсти". Святой может изгнать демона, но для того, чтобы искоренить страсть, требуется личный подвиг.

Поэтому не будем трудиться напрасно, заблуждаться и терять время, полагая, что мы шествуем монашеской стезей и находимся в послушании, и, будучи преступниками, самодовольно успокаивать себя. Возможно, нас обольщает помысел, а точнее - самонадеянность, и мы считаем, что наш поступок ничего не значит, что нет ничего страшного и в другом. Мы думаем: "Невелика беда, если я сделаю еще и это". Но в действительности это преступление Божественного закона. Не будем забывать, что мы пытаемся его модернизировать, но закон Божий неизменен и непоколебим, и однажды он будет приведен в исполнение,- тогда, когда мы предстанем на Суд!

СЛОВО ТРЕТЬЕ

Смирением Святые Отцы достигли великой меры благодати. Но послушник, может быть, не способен достигнуть, добиться такого успеха? Конечно, способен. Если он будет хранить молчание, беспопечительность, продолжать свои духовные подвиги, если он будет обращен на своего внутреннего человека и постоянно будет что-то вкладывать в свою внутреннюю сокровищницу, он, несомненно, преуспеет.

И мы были послушниками старца. Мы исполняли послушания, дневные труды и тому подобное. Имея проводником опытного в этом божественном шествии старца, соблюдая наш устав, некоторые отцы смогли познать такие вещи, которые отцы-исихасты оставили нам как некую священную сокровищницу.

Будем избегать разговоров о бесполезных вещах. Будем постоянны в своем монашеском правиле, а также посещении храма. Находясь в церкви, будем слушать службу, Литургию, вечерню. На трапезе да будем все вместе. Во всем будем хранить порядок. Где порядок, там и мир. Где о мир, там и Бог. Где беспорядок, там и смущение. А где смущение, там и дьявол. Вся благообразно и по чину да бывают,-говорит божественный Павел (1Кор.14,40).

Как послушники, будем исполнять свое послушание. Не будем творить своей воли. Своя воля изгнала первозданных людей из рая. Покорность воли Христа Богу-Отцу снова ввела человека в рай, и так восторжествовало послушание.

Денница преслушал Бога, гордо возмечтал о себе, и Бог отдалил его от Себя вместе с теми, кто последовал за ним, а теперь он воюет с нами. Остальные ангельские чины остались верны послушанию Богу и пребывают во славе Божией. Будучи в тот момент изменчивыми по природе, Ангелы по благодати приобрели постоянство, ибо с падением денницы и человека они узнали такие вещи, что теперь пребывают неизменными в послушании Богу.

Насколько худа воля человека, ибо скрывает в себе эгоизм, гордость, себялюбие и многое другое! Поэтому послушник, освободившийся от своей воли, освобождается и от страстей.

Христос был послушлив до смерти крестной, то есть до полного умерщвления Своей воли.

Если бы Христос как Человек не сотворил бы послушания, не отсек бы Свою волю, то человек бы не спасся! Точно так же не спасается и тот человек, который держится за свою волю и делает то, что хочет сам.

Что значит отречение от своей воли? Это значит отбросить, отвергнуть свою волю, отречься от нее, и уже не иметь с ней никаких отношений.

Только тогда послушник освобождается от страстей, когда достигает состояния отречения от своей воли вышеуказанным образом. Насколько он оставляет свою волю, настолько он познает облегчение от брани страстей.

Если послушник на практике познает слова: "Благословите" и "Буди благословенно"[5], - он увенчается неувядаемым венцом в небесном мире.

Там, где послушник приложил свою волю, он приложил яд, и, принимая яд, он отравляет сам себя.

Некто пришел к одному старцу, у которого уже было свое монашеское братство, чтобы стать послушником. Старец ему говорит: "Если ты хочешь жить в нашей общине, я даю тебе заповедь не произносить ни одного слова. Стань немым ради Христа!" Тот ответил: "Буди благословенно".

Когда он некоторое время пробыл в этом братстве, старец увидел, что оно не приносит этому послушнику пользы и лучше ему не жить здесь. Он сказал однажды: "Я пошлю тебя к другому старцу в другой монастырь". И, дав ему записку, снова сказал: "Ступай в такой-то монастырь, отдай это игумену и оставайся там".

Игумен взял письмо - а это было рекомендательное письмо, в котором было написано: "Прошу Вас, отче, принять этого брата; он хороший монах", и т. п.,- и принял его.

Через некоторое время монах этот умер, так и не нарушив своего молчания. После его смерти второй старец пишет первому: "Хоть и безгласного брата послал ты мне, но он был настоящим Ангелом!"

Тогда первый отвечает второму: "От природы он не был таковым, но, храня заповедь, пребыл безгласным!" И удивился второй старец силе этого брата, тому, что так безупречно сохранил заповедь своего первого старца!

Я хочу сказать, что совершенное оставление своей воли есть святость.

Часто я думаю и говорю: как будет почтен совершенный послушник Христом - первым Послушником! И как возможно, чтобы совершенных послушников Христос не взял с Собою в Свое братство, где они будут вечно лицезреть Его, как пишет в Апокалипсисе святой евангелист j Иоанн Богослов?

Мы, сегодняшние монахи, судорожно держимся и цепляемся за свою волю, поэтому и не можем продвинуться вверх. Мы не говорим: "Благослови" и "Буди благословенно", а говорим: "Не так, а вот так", и т. п.- и бросаем яд в самих себя, отравляем свою жизнь. Поэтому мы и не имеем преуспеяния хороших монахов.

В книгах Отцов мы читаем о некоторых святых послушниках.

Один игумен поместил в келью послушника вола, который в течение многих лет рвал нити и ломал его ткацкий станок, и, конечно, делал многое другое. Спокойствия от него не было совсем! Но, несмотря на все это, у послушника не было плохого помысла. Он говорил авве Пафнутию: "Никогда, авва, у меня не было плохого помысла о моем старце, о том, почему он поместил в мою келью вола. Но раз он поместил его сюда, значит он знает, что делает, и кончено дело".

Сам он не имел своего помысла. Помысел старца и был его собственным помыслом.

Поэтому мы говорим: если у нас нет духовного послушания, то мы совершенно ничего не достигли. Когда мы не желаем того, чего желает старец, мы, по сути, уже не послушники и не имеем духовного послушания. Пусть мы и совершаем послушание на деле, но становимся людьми с телом, но без души, если вообще возможно - что совершенно не приемлется логикой,- человека, который имеет только тело, считать личностью.

Точно так же и согласно духовной логике, неприемлемо считать послушником того, кто имеет послушание только на деле. Прежде всего он должен иметь душу, иметь духовное послушание и говорить: "Во что верит, что думает, помышляет, полагает и решает старец, так же в точности думаю, считаю, решаю и я".

Святой Симеон Новый Богослов получил благословение свыше только за послушание. Это очень сильный и яркий пример.

Один послушник, у которого старцем был святой Паисий, когда тот сказал ему однажды: "Чадо мое, иди выпей воды из той лохани" и т. п.- сказал в своем помысле: "Вместо того, чтобы попросить меня пойти попить из кувшина или из источника, ибо я пришел с послушания усталый и потный, старец хочет, чтобы я пил эти помои из лохани!" Он доверил своему помыслу и так много упустил!

Потом он подумал: "Неужели не идти мне пить?" - но совсем не нашел воды. Тогда говорит ему авва Паисий: "Несчастный, знаешь ли ты, что это были за помои? Это была вода после умовения ног Христа!"

С тех пор к нему пришел дух скорби, и авва Паисий старался его утешить, но где там. Он дошел уже до того, что совсем не имел мира. Тогда святой, поскольку тот не мог успокоиться и жить вместе с ним, как-то говорит: "Иди в такое-то место. Там три гроба. В одном из них (который ему кто-то показал) сотвори молитву и слушай, что тебе будет сказано." Так и произошло. Он слышит голос, говорящий ему: "Иди обратно к своему старцу и твори послушание".

Но он уже потерпел внутреннее крушение. Дом его души покрылся такими трещинами, что он уже не в силах был их заделать. Поэтому до конца своей жизни он был в послушании у аввы Паисия, сотрясаемый и бросаемый словно бурей.

Симеон Новый Богослов, одержавший победу над своей волей, принял свыше дар богословия за свое совершенное послушание. А этот, творя свою волю, остался вне послушания и благодати.

Конечно, приведенных примеров немного, ибо если бы было записано все, что сотворили те Отцы - изумительные послушники, то могли бы быть написаны целые тома книг. Эти примеры словно зеркала, в которых мы можем увидеть самих себя и свой облик.

Бог да поможет каждому из нас прийти в себя, увидеть самого себя, увидеть насколько мы отреклись от своей воли. Будем подвизаться, чтобы не поддаваться этому яду и суметь жить по Богу, так, как хочет Бог и как того требует от нас монашеское житие.

[1] Стасидия - удобная деревянная форма, в которой можно стоять, оперевшись на подлокотники, либо сидеть во время долгих уставных служб
[2] Монастырь прп. Филофея Афонского, где старец Ефрем долгое время был настоятелем, топографически находится гораздо ниже скита св. Василия, поэтому он говорит: "там наверху".
[3] То есть дал старцу обет послушания.
[4] общежительный монастырь, дословно "общее житие".
[5] У греков в знак согласия исполнить послушание принято отвечать не "благословите", как у русских, а "буди благословенно".

Изречения подвижников Греции. Издательство им. Святителя Игнатия Ставропольского, Москва, 2002