Из „Записок" явствует, что Арсений долгое время подвизался в Оптиной и отчасти в Глинской пустыни. Перекликаясь с „Откровенными рассказами...", „Записки" Троепольского, если можно так сказать, более лиричны, в них больше интимных, часто трогательных подробностей восхождения к „сердечной молитве", в них острее переживаются красота и поэзия молитвенного делания, они проникнуты духовной сладостью Имени Иисусова.

Поскольку читателю практически недоступен текст „Записок", приведем из них несколько фрагментов. Они свидетельствуют. что автор решился и сумел художественно ярко выразить те необычайные состояния, которые хорошо знакомы искусным практикам „умного делания", но чаще скрываемы ими. (В.Котельников)

ИЗ „ЗАПИСОК ОПЫТОВ ЖИЗНИ" АРСЕНИЯ ТРОЕПОЛЬСКОГО

В духе человеческом ощущается потребность изящно -прекрасного. - Что это за потребность? Она есть плод хранящегося в глубине души нашей остатка и воспоминания о потерянном рае... Чаяние будущего нескончаемого блаженства... Человек хочет низвести небо на землю, или живя еще на земле, жить как бы на небе. Сколько нужно сохранять сию потребность в чистоте и не давать ей оземленяться!

Какое наслаждение и пламенная ревность к молитве ощущалась тогда, когда смиренный старец просто и богодухновенно поучал и беседовал о самодействующей Иисусовой молитве. Вся душа изливалась в сладостных и надежных восторгах!

Благоговейное исступление пред Иконою Божией Матери в Я. оставило глубокое впечатление и утешительное воспоминание.

В это время чувствовалась какая-то отрадная младенческая простота и - мир совести... Неприметно пролетали целые вечера и почти [все] в сих беседах. Душа как бы истаявала в восторге и надежде на успех и — помощь старца. Какая отрадная беззаботность и какая искренняя доверенность сопутствовали при слушании мудрых и любвеобильных старческих повествований.

Это и после осталось неудобоизъяснимым.

Внезапная минута утешения в Оп[тинской] тр[апезной| явила свет в разуме, не сравнимую отраду в сердце и наполнила душу сладким умилением.

Какой восторг, какое благодарение и какую радость производила внутренняя молитва при воззрении на растительную природу в пустынях Оп[тинской] и Гл[инской].

Даже одно токмо воспоминание о сладости внутренней молитвы ободряло дух, разгоняло уныние, скорбь, маловерие, сомнение и проявляло решимость к терпению. Подобно как и одно токмо воззрение на Добротолюбие, выписки, четки — восторгало и утешало сладостными воспоминаниями.

Необыкновенные сны о внутренней молитве, как то: 1.Изречение самосущной силы молитвы; 2. Приготовление к казни; 3. Избавление несколько раз от стеснения, — оставляли признательное чувство, удивительное воспоминание и благотворную отрадность.

Сердце, начавшееся в Оп[тиной] пустыни благотворною тонкою болью, продолжалось впоследствии с отрадным утешением в таковых видах: Опытное и отрадное познание, каким образом не человек молитву, но молитва соблюдает человека, по выражению Отцов - оказавшееся во влечении самого духа к занятию молитвою, без которой чувствовалось, как чего-то недостает. <...> Ощущение теплоты, подобно кружку на сердечном месте, иногда приятной теплоты полукружием. Чувствование самого себя в сердце. Сия боль, по объявлению старцу, одобрена им как хороший признак при занятии внутренним деланием.

Молитвенные ощущения в особенности были замечены следующие: Легкость и холодность молитвы. Благотворная теплота при испущении воздуха, подобная огню на возженной свече, в средоточии сердца. Приятное явственное биение сердца и обдавание его тонкою теплотою. И по окончании возвращение ощущения чего-то особенного в сердце. Приятная горячность и кипение и прочие. <...>

Весь проведен год в постоянных каждодневных возвращениях, хотя и кратких, а как много открывавших...² Они в сложности иногда восходили до 4 час. в сутки. Все это время испытываемо было крайнее стеснение воли, противоборство внутренней жизни, принужденность и оскорбительные мелочные привязки. Довольно потребно было терпения! но ревностное стремление к внутренней молитве облегчало скорби; а может быть, вследствие сих скорбей и развилось стремление !<...>

Приятное расширение и сжимание, или как бы отверзение.<...> Отрадная тяжесть в самом сердце как бы клубилась. Свободность в сердце, а в голове приятное ощутительное волнение. Это новое.

Письма,

содержащие напоминание о внимательности, в коих изображается необходимость оного,способы и возможность.

Возлюбленный о Господе, брат!

Как необходимо при молитве собирать внимание! Оно дает цену молитве и услаждает... Способы к оному суть: 1) закрытие глаз, 2)обращение ума ко Иисусу Христу и к самому себе, 3) с отражением помыслов. Или: а) образумление, в) неспешность и с)спокойствие. Далее. Твердо памятуй всеведение, вездеприсутсвие и любовь Божию.А чтобы иметь в оном успех, размышляй следующим образом.

Господи! Ты видишь и знаешь все. Каждую мысль, каждое намерение и дело. Ты, как искуснейший Художник, знаешь и видишь каждую малейшую пружинку в огромной Машине, Тобою устроенной. Как воздух, объемлешь все и проникаешь всюду и отражаешься в каждом помысле сердца и ума. Измеряешь законы бытия от необозримых громад высот до малейшей песчинки. -Вот я, недостойный, пред Гобою! Ты видишь мое намерение, видишь бессилие, видишь упрямство, глубоко видишь во мне все... Умилосердись надо мною, Господи! Помози мне! Приими желание мое. Подай мне силу к призыванию Святого Имени Твоего. От Тебя бо есть, и еже хотети и еже деяти! Ты веси вся...

Любовь Божия

Бог есть любовь... Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего дал есть. Той возлюби нас прежде сложения мира. Всем хощет спастися и в разум истины прийти. Радуется о грешниках кающихся. Любит и успокаивает борящихся со страстьми. Затвори бо Бог всех в противлении, да всех помилует. — Божественное, могущественное, страшное Имя! коль беспредельная любовь Твоя, что ты не гнушаешься и терпишь- так сказать — недостойное скверных уст призывание, и сердца и ума!

Перед призыванием

Господи! я приступаю к призыванию Божественного Имени Твоего: помози мне! Аще утишиши помысл мой: слава милосердию Твоему! Аще попустиши небрежению и лености моей сокрушать меня! буди воля Твоя? Никто не может воздержать ум от помыслов сам собою, если не удержит его Дух Святый и Иисусово Имя. - говорит Св. Григорий Синаит /гл. 92/. Чудодейственное, великое и страшное Имя Твое да будет щитом моим. Без Тебя бо не могу творити ничесоже...

По призыванию

При внимательности и тишине: Слава Тебе Боже! Се любовь Твоя и милосердие без Тебя бо не могу творити ничесоже... Твоя сила и действие: моя же одна немощь и нерадение. Но вемы бо, како и о чем помолимся. Ты Отче любвеобильный и щедрый даешь нам вкушать Себя!— Слава Тебе Боже!

При рассеянии и сухости: Господи! Ты видишь слабость произволения моего, и себялюбие и бессилие. — Зришь скорбь мою. Помилуй мя! Прости мя! Еже хотети прилежит ми, а еже содеяти, сего не обретаю. — Нет во мне ничего доброго: одна надежда на Имя Твое... Не унывай, душа моя! блюди покой и призывай Господа, как можешь. Имя Божие научит тебя призыванию. Хотя количество призываний, да свидетельствует о желании. Отче наш! да святится Имя Твое!

Взято из книги В.Котельникова “Православная аскетика и русская литература” изд. “Призма”, СПб, 1994, стр.28-30