Victor,
Хочется идти срединным, царским путём - в радостопечалии.
Царский путь, где то читал, - так называли в Римской империи дороги, по которым ездил царь. Их отличие от других было то, что они были
прямые и на них были километровые столбики.
viktor,
Жизнь для меня - процесс нарастающего отчуждения, при котором всё яснее проявляется нить Благодати
Это мне понятно, но это немного интеллектуалистично и рефлексивно ... вряд ли можно ещё говорить о выборе одного из двух путей, которые нужно принять в простоте сердца.
Антиквар,
Я (по складу характера) обычно иду путем печали. Но, как ни странно, на этом пути хватает и веселья.
Склад характера - упрямая вещь.
А я по складу характера раньше не знал, что такое грусть и в школе меня старшеклассники прозвали "оптимист". Затем я долго настаивал, что христианская вера - вера радости, как мы читаем о первохристианской общине (Иерусалимская Церковь), победительной радости, видящей мир в свете свершившегося Воскресения, в свете знания, что смерти нет!. В этом есть истина несомненно, это как Царствие, пришедшее в силе, в отдельно взятом сердце. И ещё я всегда любил весну, дорефлексивно - как символ жизни, которому я доверял без испытания. Для меня дико было слышать, что Пушкин любил более всего осень, что пр.Ефрем Сирин через слово говорил о покаянии, когда мог - о победе над миром и т.п. высоких предметах. Я всем сердцем отталкивал от себя мысль о том, что в вере есть место хронической печали. Вид "печальных", потухших монахов леденит мне кровь и поныне - мне кажется, что я не путаю печали и уныния и то, что сейчас иногда происходит в среде духовных, верующих, ужасная подмена спасительной печали хронической ацедией, самая ужасная, на мой взгляд подмена. Так и хочется сказать - лучше баян в руки и пляски в пост, чем эта тьма. Видел недавно (ночевал с ним) в Дивеево одного человека, который ездит по святым местам и ужасно мучим унынием (и отсутствием, при этом, разумного совета и ободрения от духовников этих святых мест!, что ещё ужасней...) Однако, всё это правда, если я не путаю белого с чёрным ... если же путаю - да простит меня Бог за соблазн.
Так вот - уныния я не переношу и не принимаю ни под каким видом. Лучше смерть, чем это. Но вот, в этом году, обнаружил, что мне милее осень! Как может это быть? Что, у души вкусы поменялись? И вот сейчас думаю, что секрет то прост: весна всегда была для души символом жизни, рождения, надежды - но всё это было об этом мире! А сейчас не хочется надежд в нём, не хочется видеть его и не из-за отвращения от творения Божия, которое "добро есть". Может что-то помогут слова "держи ум во аде и не отчаивайся", тому, кто слышит. Ум, который во аде с трудом признаёт весну за друга, поскольку она полна земной жизни. А осень полна земной смерти... В общем, с путей дерзновения и несколько неосновательной радости, любящей к тому же демонстрировать себя миру, я ухожу. А вот печаль не хочет себя показывать никому, её жизнь как то более естественна, если так можно сказать. При ней остаётся только человек и Бог, и ни одного побуждения побеждать мир и мирских. Они без этого побеждены - простой, безыскусной верой сердца, которому ничего более не нужно.
Если кто ещё будет высказываться в этой теме - прошу высказываться тех, кто определился, угомонился что-ли. Так будет легче понимать.
Лирическое отступление.
Большую реку создал Господь быть символом вечности и смерти. Теряющие очертания детства берега обличают и уносят изменчивую и преходящую, истлевающую земную жизнь, а неизменная, неуклонно струящаяся гладь вод свидетельствует время, когда не будет глаз, наблюдающих за ней; не будет моих глаз… Живая, трепещущая гладь реки останавливает время. В ней нет ничего из того, что усыпляет сердце человека тщетными желаниями и суетными надеждами; само мгновенье замирает в молчании перед ужасным предчувствием конца, перед страшным предчувствием вечности. «
Душе моя, душе моя! Восстани, что спиши … Конец приближается …».
