А мне интересно, как бы вы прокомментировали следующую статью:
итак Nelson-Pallmeyer, Jack. Jesus against Christianity: Reclaiming the Missing Jesus. Harrisbirg, Pennsylvania: Trinity Press International, 2001. 369 pp.
В древности на христиан нападали люди, воспитанные в язычестве, которым христианство было совершенно непонятно, сегодня большинство нападок исходит от людей, воспитанных в христианстве, которым кажется, что всё понятно в Церкви - и всё неверно. Книга Нельсона-Палмейера очень характерный пример. Автор - ассистирующий профессор по проблемам справедливости и мира в Университете св. Фомы, штат Миннесота. Он изучал богословие в Union Theological Seminary. Нельсон - активист движения за ненасилие, и он критикует убийства сторонников теологии освобождения в Сан-Сальвадоре: архиеп. Ромеро, четырёх христианок из США там же, иезуитских священников, считая, что организованы эти убийства были в США (232). Он отводит обвинения "теологии освобождения" в том, что она привела к росту насилия: кто-то из партизан мог причислять себя к этой теологии, но движение в целом было и остаётся ненасильственным (233).
Он считает, что "Иисус исчез из христианства" (VII). Иисус стал объектом поклонения и богословия и поэтому перестал быть Учителем жизни. В качестве примера отчуждения приводит христианский антисемитизм ("евреи Христа распяли"), борьбу с гомосексуалами, движение "морального большинства", фундаментализм, правых политиков, участие в гитлерюгенде (137), оправдание апардеида, войны. При этом сам Нельсон повторяет обличения фанатиков: в США исповедуют якобы нехристианские ценности: достижение, власть, конкуренцию, потребление, индивидуализм. Забыты бедняки. Между тем, притчи Иисуса направлены против власти как насилия.
Нельсон ссылается на аналогичные инвективы иезуита Маркуса Борга (Borg, Marcus. The God We Never Knew. San Francisco: HarperSanFrancisco, 1997) и Джона Кроссана (Crossan, John. Jesus: A Revolutionary Boigraphy. New York: HarperCollins, 1995). Нельсон не самый крайний критик христианства - для него Евангелие не просто декларация о воскресении, из которой ничего нельзя узнать о реальном Иисусе, и он защищает Евангелие как исторический источник от гиперкритики Люка Джонсона (Johnson, Luke. The Real Jesus: The Misguided Quest for the Historical Jesus and the Truth of the Traditional Gospels. San Francisco: HarperSanFrancisco, 1997).
Нельсон напоминает, что теология освобождения призывала узнать, какова была вера Иисуса, и на этом знании основывать веру в Иисуса. Он считает, что евангелисты и Павел часто описывали Бога вопреки вере Иисуса. Иисус - линза, через которую познаваем Бог, и линза эта должна быть чиста.
Для Нельсона важна Библия, она для него авторитетна, и он страстно критикует Ветхий Завет за то, что авторитет предлагает ему нечто глубоко порочное и вредное. Ветхий Завет утверждает насилие как средство установления справедливости (насилие людей и Бога). Справедливость и порядок достигаются через насилие Бога, через насилие в семье.
Бог Библии прежде всего жесток. Нельсон критикует феминистское богословие: неважно, мужчина Бог или женщина, важно, добр Он или жесток. По Его воле убивают жрецов Ваала.
Нельсон считает, что проповедник, который в детстве напугал его угрозой ада, совершил "изнасилование ребёнка с амвона" (24). Но ведь и в ВЗ Бог призывает Елисею убить непослушных детей (над этим издевался уже Марк Твен), вера доказывается готовностью Авраама зарезать Исаака. Бог убивает людей потопом, Бог крадёт землю у жителей Палестины, чтобы отдать её евреям, и благословляет евреев на геноцид коренного населения. Бог и сам совершает геноцид, в том числе, убивает и евреев. Это - патологический характер.
Исход - не настоящее освобождение, ибо исход достигается через насилие над египтянами и ведёт к насилию над палестинцами, причём гибель египетских детей вспоминается с восторгом. Вера евреев подкрепляется восторженным прославлением Божьего насилия ("царя и всадника вверже в море", победы над язычниками в Палестине). Спасение само понимается как разгром врагов.
В Новом Завете те же темы в песне Анны, в проповеди Предтечи ("секира лежит при корнях"). Несправедливо Бог убивает Ананию и Сапфиру - имели право пожертвовать лишь часть денег. В Апокалипсисе Бог жесток.
"Либо Бог патологический убийца, либо Библия неверно изображает Бога" (63).
Нельсон видит объяснение в том, что образ Бога в Ветхом Завете составлен из разных источников, причём все источники - языческие и во всех божество жестоко. Он считает, что Иисус был неграмотным крестьянином, плохо знал Тору, описывал Бога по своему усмотрению: Бог не детоубийца, соблюдение субботы не обязательно, врагов надо любить, а не убивать.
Бог ВЗ противоречив: Его надо одновременно восхвалять за Исход, за освобождение - и за Плен как за праведное наказание. Обещана Земля Обетованная, но раз за разом это обещание нарушается (Нельсон, 98). Плен оказывается наказанием за непослушание. Мир очень просто и упорядочен: воздаяние за послушание, наказание за непослушание. "Если я каждый день буду говорить своим детям, что люблю их и буду обещать им прогулку в парке, но день за днём и год за годом я буду выгонять их на улицы трущоб, где их будут бить и насиловать, рано или поздно мои дети задумаются над тем, чего стоят мои обещания" (Нельсон, 116). Книга Иова - протест против идеи воздаяния: ведь может быть наказан и праведник. Шизофреничен и взгляд Даниила: империи, порабощающие Израиль, есть орудие Божьего гнева, но и они будут наказаны. Предложена и новая версия, снимающая вину с евреев: они порабощены Селевкидами, потому что Бог ведёт войну со злом на небесах, и эта война отдаётся эхом на земле (Нельсон, 130).
Есть и противоречия внутри Евангелия. Один Иисус противопоставляет Царство Божие - царствам земным, а Иисус у Мф. уподобляет Царство Божие царствам земным. Бог оказывается жестоким хозяином в притче о винограднике.
Христианство исповедует Иисуса вполне человеком и вполне Богом, но акцент ставится на божественности. Его укоренённость в еврейской традиции недооценивается. Сыном какого Бога считал себя Иисус? Жестокого деспота?
Отдельно Нельсон разбирает вопрос о Распятии. Кто убил Иисуса? Евреи - тогда оправдан Освенцим. Бог Отец? Тогда это жестокий деспот, требующий жертвы. Идея искупления есть часть патологического образа Бога. Не вернее ли сообщение Марка: убийство замыслили фарисеи? Смерть Иисус не результат Божьей воли, а результат конфликта фарисеев и иродиан.
Нельсон отмечает, что многие христиане боятся исторической критики Евангелия, говорят, что это похоже на луковицу, с которой снимают слой за слоем, пока не исчезает луковицы. Для него Евангелие - красивый стол, который покрыт множеством слоёв дрянной краски, и её необходимо счистить, не боясь, что стол исчезнет (157). Кто нападает на историческую критику, тот сам абсолютизирует историчность избранных евангельских мест - повествований о чудесах. Чудеса становятся важнее контекста чудес. Чудеса помогают справиться с сомнениями в вере. Но могут ли, замечу от себя, чудеса быть компасом в нравственном выборе, источником вдохновения в творчестве? Нет. А живой Иисус, исторический Иисус - может.
Ключёвым моментом Евангелия для Нельсона является Мк. 3,5: Иисус обвиняет фарисеев в "ожесточении сердец", в том же, в чём был повинен фараон. Но для Иисуса не Бог виноват в жестокости сердец (и систем управления, основанных на насилии). Люди сами виноваты, что предпочли насилие (Нельсон, 204). Спасение есть не победа над твоими врагами, не их унижение, а исцеление тебя. Система, основанная на господстве, калечит и господ, и порабощённых. В спасении нуждаются и те, и другие, и Иисус приглашает всех в систему, свободную от насилия.
Иисус - сторонник ненасилия. Он, однако, не отрекается от Бога насилия. Нельсон критикует христиан - сторонников ненасилия (Йодера, Мертона и Даниэля Берригана), которые не отказались от веры в Бога насилия и на этой вере утверждают сам призыв к любви. Человек не должен прибегать к насилию, ибо насилие - монополия Бога.
Нельсон полагает, что Бог Иисуса - Бог ненасилия (233). Насилие он, в согласии с теологией освобождения, указывает в трёх сферах: насилие как угнетение, голод и бедность. Насилие как восстание угнетённых, голодных и бедных. Насилие как подавление этого восстания. Он указывает на книгу о притчах Иисуса, написанную Уильямом Херцогом, в которых притчи эти понимаются как протест против насилия (Herzog II, William. Parables as Subversive Speech: Jesus as Pedagogue of the Opressed. Louisville, Ky: Westmenster/John Knox Press, 1994). Матфей, по мнению Херцога, извратил притчи, превратил их в мини-богословские трактаты о Небе, тогда как они - о порочности земного устройства, основанного на угнетении. Например, притча о работниках двенадцатого часа - это не об Израиле, а это о винограднике, о работниках, ставших жертвами богачей, которые так же насаждали виноградники в ущерб беднякам, как в Англии сгоняли крестьян с земли ради разведения овец.
