Веря в какую-то примету, человек подсознательно стремится к тому, чтобы она оправдалась. Он совершает цепочку действий, внешне самостоятельных, но незаметно для самого человека диктуемых его желанием, чтобы примета осуществилась. И она осуществляется.
Тот же механизм у родового греха, действия родового проклятия или проклятия места.
Опьяненность чувством национальной обиды у одной стороны, чувство раздражения и непонимания у другой стороны, желание одержать верх в "войне прошлого".
Эта атмосфера и порождает приказ сажать самолет во что то ни стало, в густом тумане... И вера в проклятое место снова становится реальностью.
