Я обнаружил, что наказание можно ЗАМЕНЯТЬ тем, что называется в Церкви эпитимьей. Вместо наказания ребенок должен определенное количество раз повторить слова краткой молитвы: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго." Молитва - не наказание. Казалось бы, дело это вовсе нетрудное. Но попробуйте для опыта самостоятельно повторить их хотя бы раз 50. Эти 50 раз покажутся вечностью. Для ребенка же, особенно "трудного", это вообще пытка, даже просто бездумно повторять слова молитвы. Таково свойство молитвы: чем более манипулированно наше сознание, тем труднее нам молиться.
В этом легко убедиться на опыте.
Опыт показывает: дети предпочитают не совершать поступков, вслед за которыми перед ними встает необходимость молиться! Самое интересное, что даже церковные дети, которые в общем-то имеют навык молитвы и молиться не затрудняются! Объяснить этот эффект можно только мистически: молитвы боятся не они сами, а тот, кто манипулирует их сознанием! Тот, кто подбивает их шалить.
У меня есть положительный опыт по исправлению довольно тяжелых с точки зрения воспитания случаев. Самый яркий пример - умственно-отсталый подросток 13-ти лет, на которого "находят" приступы агрессивности, злостного непослушания. В течение нескольких месяцев молитва сильно улучшила положение во всех отношениях, в том числе и в учебе. Между тем, чего там только не перепробовали.
Молитва реально помогает в подобных случаях, в том числе в тех, когда ничего не помогает! Проблема здесь только в том, что "трудного ребенка" трудно заставить молиться. Но если это начинает получаться - эффект наступает достаточно быстро. Чем это объяснить, если не тем, что трудности воспитания происходят от вредоносного действия некоей силы, которая боится молитвы как черт ладана?!
Молитва тоже делается притягательной, но сначала для ума, и только потом для сердца. Долго-долго молитва остается тяжелым трудом, приятность ее обнаруживается на этапе, называемом молитвой "умной", когда собственно слова становятся уже не важны.
Сама по себе идея непредсказуемости будущего, СВОБОДЫ грядущего, потенциальной независимости завтрашнего дня от нынешнего - это идея очень сильная. Большинство психотехник, повышающих силу ума, сводятся к искусству видеть действительность в настоящий момент, без погруженности в прошлое, без помыслов о завтрашнем - а помыслы о завтрашнем, если всмотреться в них, сплошь и рядом оказываются все той же памятью прошлого. Способность полностью отрешиться от прошлого (и будущего) и увидеть жизнь такой, как она есть - великий дар словесного ума. Но чтобы в полной мере достичь такого видения, словесный ум должен погрузиться в безмолвие. Остановить мысль. Пошлого уже нет, будущего еще нет. А что есть? Есть нечто несказанное, невыразимое словом - жизнь, Божий дар.
Это совсем не то же, что молчание животного. Животное молчание все в прошлом. А безмолвное изумление ума перед таинством дарованной ему жизни свободно от прошлого и будущего. Если верить, что завтра будет все как было вчера, это состояние недостижимо.
Будущее ОБЯЗАНО быть повтором прошлого! - вот лозунг нашего бессловесного ума, если попытаться выразить бессловесное при помощи слов. Допуская идею перемен, мы чувствуем себя как рыба, вытащенная из воды. Чтобы управлять моим поведением, надо навязать мне некий образ будущего (желательного или нежелательного для меня) - именно будущего, а не настоящего, не прошлого, потому что поведение - штука телеологическая. Но материалом для этого образа может быть только прошлое. Если же будущее и впрямь невыводимо из прошлого, то как себя вести вообще? Непонятно.
Дело в том, что принцип постоянства мироздания настолько глубоко усвоен нами, так сказать, с молоком матери, что реальный отказ от него - это некое совершенно новое сознание, совершенно иное виденье реальности! И это именно религиозное видение реальности. Что будет? То, что захочет Бог. Как тогда себя вести в мире, будущее которого неопределено? А как Бог повелит, так и вести.
