Когда мы говорим об истинной безОбразности (молитвы), то помним, что это не просто отсутствие образов, а сверхобразность. Абсолютно безОбразная молитва невозможна - она остается идеалом - до тех пор, пока не найдет на молящегося Дух Святой и не восхитит его ум, поднимая над образом в "сверхобразие" нетварных энергий. А пока Дух Святой не найдет и не восхитит, безОбразность молитвы - лишь один из вариантов образного представления. Это, вообще-то, серьезное заявление и вряд ли его кто-нибудь услышит...
Также и бесстрастие, понятое негативно или апофатически, есть умирание страстей - их угасание и высушивание. Бесстрастие, понятое в утвердительном смысле, есть преображение страстей - "сверхстрастие" и, как выражение в земной жизни, страсти бесстрастные. Человек с неочищенными страстями подобен сосуду с нечистотами. Умерщвление страстей опустошает сосуд, и, наконец, преображение страстей подобно чуду в Кане Галилейской, когда вода в сосудах превратилась в вино.
Чем отличается пустой сосуд, закрытый пробкой, от сосуда, полного вина?.. Из пустого сосуда, вынув пробку, нельзя напиться! Поэтому-то человек, играющий в бесстрастие, но его не имеющий, показывает только горлышко своей души с запечатанной пробкой слова. И это будет правильное слово - только не живое, не свое и очень скучное.
Границу между деятельным "невысушенным" бесстрастием и черствым бездеятельным "абулическим" унынием проводит стяжание благодати - синергийное, соработническое, когда действие Духа направляется на преображение душевного состава. Только... жатвы много, а делателей мало. Ведь можно научиться (и научить) не преображать свой состав, а сбегать на высоты душевные и духовные, оставляя тело и низовые страсти на забвение и опустошение. И получается: вроде духу причастен подвижник и немалый опыт молитвенный имеет, а тело его разрушено, страсти подавлены или изгнаны, ум не развит...