Об институте монашества
Есть такая мысль. Сказанное Брянчаниновым о том, что монашество доживает в России – и даже повсюду, данный ему срок, и что он не ожидает восстановления монашества, отражало тот период времени, в котором жил Брянчанинов. С тех пор мы наблюдали воплощение его пророчества - разрушение монастырей, ненависть к монахам и торжество богоборцев. Большинство монастырей было действительно разрушено и монашество упразднено.
Но последние времена еще не наступили. После очищения от мерзости запустения Дух Святый снова восстанавливает монастыри и церкви для спасения людей. И мы наблюдали восстановление старых монастырей и строительство новых. Какой силой, каким духом это все делалось? Журавский верно говорит, что без внутреннего содержания, без умного делания, монастыри разрушаются и упраздняются. Значит, если монастыри восстанавливаются, то восстанавливается и внутреннее умное делание.
Умное делание – это не «ноу-хау» старцев. Умное делание дается не старцами, а Духом. И Духом Святым восстанавливается умное делание в восстанавливаемых Духом монастырях. Опытные старцы – дело времени. Другое дело, что на долю современных монахов выпала миссия переходного периода, когда надо много работать на стройках и заниматься восстановлением монастырей и внутри, и снаружи. Кто-то больше работает физически, кто-то внутри. Но спасаются и тот, и другой, выполняя волю Духа.
Призванные для этой миссии приходят из мира и приносят в монастыри мирское запустение. Это не удивительно и не должно останавливать. Раньше монастыри за долгие годы существования вне мира не пускали в себя мирское, и молодые монахи быстро освобождались от мирских привычек и привязанностей. Теперь же все мирское приходит в монастырь вместе с вновь призванными. Поэтому мы видим и телефоны, и компьютеры, и комфортные комнаты, и прочие «достижения» мира.
Молодые приходят в монастырь не потому, что смотрят на монашество, как на икону святого и не потому, что не знают умного делания, а потому что они призваны Духом. Мы верим, что в Иисусовой молитве и одного слова не можем произнести без Духа. Также и в монастырях - ни один монах не постригается без Духа.
Дух Святый перебирает монахов также, как мы перебираем четки, со всем вниманием и тщанием.
Когда мы начинаем умное делание, то видим всю мерзость своего запустения, но верим Духу и следуем его зову. Проходит время и все меняется. Так и с монашеством. Одному монастырю на это потребуется год, другому 10 лет, а третьему – 100. Помрем – увидим.
Монашество, как институт, не людьми сотворен. Это форма спасения сотворена Духом. Было время, когда спасались в другой форме типа первых христианских общин. И когда она стала не нужной, то быстро деградировала и полностью изжилась. А монашеский институт почему-то не изживается даже в наше время.
Например, Валаамский монастырь.
***За свою многовековую историю эта обитель не раз переживала разорение и запустение. Но, по милости Божией, она каждый раз возрождалась вновь.
Первые шесть насельников – иеромонахи Варсонофий, Геронтий, Фотий, иеродиакон Серафим, послушники Леонид и Вадим (ныне иеросхимонах Варахиил), прибыли на остров в ночь на 14 декабря 1989 года и разместились в бывшем изоляторе дома инвалидов ("Морской дом").
Было очень трудно налаживать монашескую жизнь – по соседству с иноками проживало местное население. За монастырскими стенами во время молитвы гремела музыка, раздавались крики, нецензурная брань.
Но, по воспоминаниям первых иноков, несмотря на тяжкие бытовые условия, эти годы начала возрождения обители были для них самыми благодатными ***.
Я знаком с вышеупомянутым первым засельником - игуменом Фотием. И могу заверить, что в умном делании он не новичок.
У меня нет постоянного наставника, но когда возникала необходимость Господь всегда посылал мне учителя. И в самое трудное время, Господь, прислал ко мне отца Фотия. Не я поехал к нему на Валаам, а он сам приехал в нашу церковь и у меня была с ним долгая и полезная беседа об умном делании.
Поэтому, когда первые иноки, восстанавливающие Валаам, говорят, что время восстановления монастыря для них было самым благодатным, то я верю, что благодатная молитва давалась Духом не только для восстановления зданий монастыря, но и возрождения умного делания. То, что сейчас можно видеть на Валааме поражает внешним великолепием. Но то, что творится на закрытых для туристов скитах, может поразить внутренним деланием. Только туда пускают не каждого умного делателя.
- Есть ли сегодня на Валааме отшельники, закрытые скиты?
Владыка Панкратий, игумен Валаамского монастыря:
***- По традиции самый большой скит во имя Всех святых достаточно закрытый: женщины туда допускаются один раз в год на престольный праздник. Есть Предтеченский скит, где присутствие женщин вообще запрещено. Так что о Монашеском острове, где этот скит находится, с полным правом можно сказать, что это северный Афон. Здесь действует тот же принцип, что и на Святой Горе. Отчасти — это дань традиции, которая издревле была заведена в этих скитах. Но в то же время уединенные места, где братия может в спокойных условиях идти по монашескому пути, действительно необходимы. Обычно в скитах и келейное правило, и богослужебное более продолжительные, чем непосредственно в монастыре. На трудовое послушание остается меньше времени. Очень многие братья стремятся попасть в скит, но мы стараемся направлять туда тех, кто уже подготовлен. Ведь уединенная жизнь (еще не отшельническая) — совершенно особый случай.
- На Валааме много таких подвижников?
- У нас есть братья, которые ведут такую жизнь, но я бы не хотел рассказывать, где и как — это дело сокровенное. Они не для того уединялись, чтобы об этом всему миру возвещать, чтобы их посещали паломники, поклонники, духовные чада и так далее.***
Так что есть такая мысль, что еще рано говорить о деградации института монашества.
