Думаю, демонов недооценивать все же не следует. Не зря преп. Филофей Синайский говорит: «Есть в нас мысленная брань, чувственныя лютейшая». Что это значит? А то, что всякая внешняя брань покажется цветочками тому, кто воистину сражается с демонами внутренне. До тех пор, пока человек духовно спит и творит похоти отца тьмы, у него как бы все нормально протекает в жизни, он внутренне «умиротворен» и т.п. Таковые подобны неким малым детям, спокойно уснувшим в объятиях «матери», т.е. в лапах демона.
С другой стороны, не следует слишком обращать внимание на свои состояния, а внимать умной молитве, чтоб она совершалась в чистоте от всяких помыслов, не говоря уже о какой-либо рефлексии. Процитирую Алексея Федоровича:
«Восточному монаху не важен он сам, почему тут и мало “описаний” внутренних состояний подвижника. Западному же подвижнику, кроме Бога, важен еще и он сам. Эта позитивистическая плененность собственной личностью онтологически выражена, прежде всего, как Filioque; затем она выражена как учение о непогрешимости папы (в то время как на Востоке не только патриарх погрешим, но бывали и “разбойничьи” соборы, и ни правильно поставленный патриарх, ни правильно собранный собор нисколько не гарантирует истины, и об истине свидетельствует только она сама, истина); она выражена в догмате о безпорочном зачатии; и т.д. и т.д., – вплоть до истерического беснования в лжемолитвенных состояниях» (А. Лосев. Очерки античного символизма и мифологии).
