Матта-аль-Мискин. «Правила аскетической жизни»

[прозелит]

Матта-аль-Мискин. «Правила аскетической жизни»
проповедь, которую читают в церкви послушникам,
принявшим монашеское облачение в монастыре Св.Макария.

Монашество - это путь к подлинной и истинной смерти для мира – то есть, для самости. И потому монашеская община, в которой монах живет, и есть для него та арена, на которой он подвергает смерти самость. Если монах воистину подвергается такой смерти, искренне пред Богом, и начинает повседневно жить со Христом, тогда врата Божественной Любви открыты для него. Когда Божественная Любовь разгорается в сердце монаха, то  со временем, жизнь в общине становится для него новым миром любви, в котором он проживает в радости. Так что вдумайтесь, вне зависимости от стажа монашеской жизни, - если монашеская община стала для вас местом любви, то вы в тайне обрели цель своего призвания и новую жизнь. "Наша единственная задача - любить Бога и обрести радость в этой любви". Но если вы все еще судите, спотыкаясь о приказы начальства, об ошибки старших и грехи младших, тогда вам потребуется пристально рассмотреть свое призвание и стать монахом заново.

Истинная смерть для мира - это само-распятие. Это смерть внутренняя, которая не зависит от поста или правил или действий в различных  делах служения. Скорее, такая смерть зависит, прежде всего этого, наряду с этим и после всего этого – от само-отвержения и от готовности отвергнуть себя и сдать свою волю, тотчас же, спонтанно и без колебаний. Так учили неофитов Отцы. Из жития св. Самуила  Исповедника мы узнаем о том, как его духовный отец учил его говорить: "Да", "охотно", и "я согрешил" и это слова, исполненные смысла. Некоторые Отцы обычно давали своим ученикам безрассудные распоряжения, чтобы научить тех – не спорить и не возражать, какими бы ошибочными эти распоряжения тем не казались, поскольку смерть самости много важнее успеха в любом задании.

Если Вы - монах, недавно принявший постриг, радующийся своему призванию, своей общине и своей новой жизни, примечайте все те факторы, которые способствуют смерти самости и отречению себя, и помогают постепенному разрушению само-волия и страстей. Такие факторы как терпение несправедливости, оскорблений и презрения, игнорирование Ваших желаний, неуважение к Вашим идеям, мнениям и базовым потребностям, страдание от боли и болезни, с которыми Вы сталкиваетесь на протяжении своей жизни - эти самые факторы разжигают божественную любовь и служат ей, как топливо - огню. Врата божественной любви широко распахнуты для монаха, который намеревается привести к смерти свою самость и отречься своей собственной воли, поскольку из смерти самости восстает сила любви, поскольку Господь открывает Себя лишь в сердцах тех, кто сдается Ему целиком и полностью. «Кто хочет быть Моим учеником, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною.»
Монах, ищущий узреть лик Христа, должен помнить, что самость - это бог естественного человека; такой готов пожертвовать своим братом, семьей и своим Богом, чтобы ублажить свои страсти и желания. Следовательно, когда человек вступает в монашество, начинается свирепая битва между самостью и Христом. Это – грозный и утонченный конфликт, он не протекает открытым, явным или осязаемым образом. Часто человек осознает этот конфликт,, лишь совершив серьезное преступление против Христа. Тогда человек пробуждается и видит, что самость на самом деле вступила в конфликт с Самим Господом, стремясь уничтожить Его присутствие и совершенно избавиться от Его Личности.

Прежде всего, монах должен осознать, что истинное поклонение Христу означает смерть самости, поскольку повиновение Христу возможно основать лишь на отказе от само-волия; почитание и прославление Его возможно основать лишь на категорическом отказе от всякого почитания или восхваления самости; подлинную хвалу Христу возможно основать лишь на отвержении всякого тщеславия и самовосхваления; всякую истинную любовь ко Христу можно основать лишь на само-ненавистничестве, что значит ненависть к своему самоволию, со всеми его удовольствиями, негой, привычками и его удовольствиями, полученными в фальшивых мирских связях.

Итак, ясно, что почитание Христа состоит от начала до конца - в самоотречении и отказе; это смерть всецелая, а не частичная, и истинная, а не кажущаяся, поскольку есть такое явление как неполная смерть, которая предает человека и есть еще смерть внешняя, которая фальшива.

Монаху следует внимательно наблюдать за процессом смерти его самости, поскольку самость исполнена лжи и обмана, и использует многие вводящие в заблуждение ухищрения, чтобы выставить смерть некой иллюзией или как внешнюю форму, и тем самым высмеять монаха и Христа, и жить и превозносить – себя, вместо Него. Монаху следует всегда быть настороже, остерегаясь самопоклонения, которое, по сути, есть отречение и отрицание Христа, и неважно при том, насколько значительную часть в жизни этого монаха играет церковь, крест, Евангелие, молитвы, слезы, простирания и биение себя в грудь!

Самость воистину мертва тогда, когда она принимает свою смерть, и явно и в тайне. Это условие становится для всех очевидно, поскольку всякий чувствует, что монах, чья самость умерла, не имеет своей приватной воли; он отказался от всякой сварливости, упрямства, противоречия, обмана, предательства, хитрости, увертливости, ворчливости, гнева; он больше не требует того уважения, которого заслуживает, страшась утратить тем самым свое достоинство – ведь все хорошо, все на пользу и все условия и всякая вещь работает на благо ему и для его наставления. Все это становится очевидным – мирным и простым, без притворства, без пыли в глаза и без речей. Работу этот монах делает образом, достаточным для провозглашения Божией истины, с которой он ровно и верно продвигается по пути само-умерщвления. С другой стороны, если самость не желает проходить через свою смерть - в тайне, тогда эта самость ступает на путь обмана, так, чтобы ей выглядеть мертвой, хотя на самом деле она не умерла. Тогда дорога фальшивого монашества разветвляется на три пути, и каждый из них – это бесконечный лабиринт:

1 Первый фальшивый путь, который можем назвать "великим обманом". В  этом состоянии псевдомертвая самость настолько хитра и вероломна, что обманом заманивает своего хозяина, чтобы тот дотошно исполнял все ритуалы и всякое поклонение Богу, при том побуждая его к необычайным усилиям, суровому аскетизму и прочим подвигам, как прилюдно, так и скрытно. Но поскольку самость не умерла, для нее невозможно поклоняться Христу без людского признания. Следовательно, самость использует все возможные средства, чтобы все ее действия и усилия стали известны и тем привлекли бы к ней уважение, почитание, восхваление и любовь других людей. Приобретая все это, самость удовлетворяется и приумножает свои усилия, набирая для себя все большее число аскетических правил и практик. Но если самость не получает эту награду, она теряет интерес к своим стараниям и усилиям. Тогда дела и служения самости существенно сокращаются.

Этот фальшивый путь - исключительно опасен, поскольку душа под ярмом; душа верит, что она истинно поклоняется Богу, но на деле поклоняется своей самости.

Вот почему мы называем этот путь "великим обманом" - ведь тот, кто идет по этому пути, проживает всю свою жизнь в обольщении, что он поклоняется Богу, и это обольщение – обман от его самости. Человек может осознать это состояние, лишь если замечает за собой разного рода тайные грехи, которые он совершает против Христа. Грехи, которые никогда не могли бы проявиться у того, кто воистину умер для самости и живет в Божественной любви, единым духом со Христом.

[прозелит]

2. Второй фальшивый путь, который можем назвать – "явный обман".Здесь самость не может уговорить  своего хозяина - свершать великие подвиги, а принимает то, что он просто будет поддерживать видимость, удовлетворившись одними внешними делами, при том не пытаясь заниматься внутренним поклонением Богу и внутренней борьбой, и не предпринимая никаких сокровенных духовных усилий. Такая самость открывается человеку, который в том заинтересован. Иными словами, он знает свою самость, видит ее насквозь, осознает ее "схемы", и при том соглашается на обман других людей. В этом случае, самость обманывает только других, убеждая их в том, что она добродетельна и умерла для мира. Но самости не обмануть своего хозяина.

Вот почему мы назвали этот путь "явным обманом", а первый назвали "великим обманом", поскольку на первом пути самость обманывает даже своего хозяина.
 
В обоих случаях мы обнаруживаем, что цель самости, отказавшейся от добровольной смерти –  чтобы ее почитали, прославляли и восхваляли за те подвиги и молитвы, которые она выполняет. Это - вопиющее само-поклонение и узурпация уникального права Христа, на прославление и чествование.

3. Третий фальшивый путь, который назовем "откровенная ошибка". Здесь самость не может убедить человека, чтобы он предпринял какие-нибудь действия, либо поклонения, поскольку самость предпочитает явно и откровенно – отвергнуть всякое поклонение, духовное чаяние и молитву. Здесь самость не требует почестей, славы или хвалы посредством обманного поклонения, и в то же время не воздает другим – ни почести, ни славу ни хвалу. Самость продолжает отвергать потребность в поклонении, самом по себе, и отвергает наши обязательства – устремляться по духовному пути. Этим самым мы крадем Бога все Его права, которые должен Ему человек. Здесь отказ от любви Христа и отречение от наших обязательств - поклоняться Ему и любить Его, является прямым и очевидным. Самость здесь обнажена в своем заблуждении – пред собой и пред всеми людьми. И самость здесь примеряет на себя личину и дела дьявола.
«Дерзостны предо Мною слова ваши, говорит Господь. Вы скажете: «что мы говорим против Тебя?» Вы говорите: «тщетно служение Богу, и что пользы, что мы соблюдали постановления Его и ходили в печальной одежде пред лицем Господа Саваофа? И ныне мы считаем надменных счастливыми: лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают Бога, но остаются целы». 
Но боящиеся Бога говорят друг другу: «внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его». 
И они будут Моими, говорит Господь Саваоф, собственностью Моею в тот день, который Я соделаю, и буду миловать их, как милует человек сына своего, служащего ему. И тогда снова увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и не служащим Ему.»[Мал. 3:13-18=новый монашеский завет]

Итак, Вы видите, что нет выбора в монашеском призвании - умирать или не умирать в самости. Либо смерть самости, либо полный провал  в монашеской жизни, со временем приводящий к порицанию Бога и враждебности к Нему.

Или мы умираем в своей самости, и так прилепляемся ко Христу и живем с Ним в духе, день за днем, час за часом, мгновение за мгновением. Его любовь горит внутрь нас, пока не достигнем Небес; или мы не умираем в своей самости, предпочтем быть добренькими с ней, чествовать ее, восхвалять ее, почитать, прославлять и развлекать ее, этим обратив все наше поклонение, аскетику и молитвы на благо самости, отчего истинный Христос уйдет из нашей души навсегда. И тогда такой монах проснется в один прекрасный день и обнаружит, что труд всей его жизни был потрачен всуе, на благо фальшивого Христа, который по сути был ничем иным как его собственной самостью, которую тот обожал и которой поклонялся.

Таким образом, подлинное монашество изначально - это практика смерти самости, а затем - старание обрубить все пути, ведущие к самости, чтобы та не смогла вновь восстать и жить вечно.
 
ПУТЬ СМЕРТИ САМОСТИ

Если бы смерть самости была процессом, который можно осуществить личным хотением, и одной лишь способностью человека, такую смерть невозможно было бы осуществить, поскольку самость гораздо мощнее чем благоразумие или воление, и вербует их на службу себе. Более того, самость – это сам человек и есть, в тот момент, когда его натуральные инстинкты максимально сильны.
 
Но все же, смерть самости в жизни со Христом - это процесс с вознаграждением; мы сперва, авансом получаем силу, чтобы умереть в самости, – еще до того как от нас потребуется предпринять добровольное действие. Эта сила есть сила Креста, то есть, добровольной смерти самости. Это —  та великая мистическая сила, в которой сперва навыкал Сам Христос, а затем передал ее нам как благодать в дар, так чтобы через нее мы могли бы умереть - с Ним для мира, а мир бы умер для  нас. Эта сила Христова, то есть благодать Креста, не завещана нам одна, сама по себе, без залога славы, нет. Ведь нам дано предвкушение жизни вечной, и это – самый благодатный дар Христов. Поэтому, смерть по отношению к самости и к миру, ради любви Христовой, требует все время двух поддерживающих факторов: силы Креста, чтобы облегчить смерть самости, и предвкушения жизни вечной, которое есть залог воскресения, чтобы утешить человека в болезненном процессе смерти самости. Смерть самости, следовательно, становится и легкой и восхитительной, несмотря на свою трудность и горечь, для тех, кто бесстрашно выступает, чтобы отречься от собственной самости и воли, изначально исполняя это ради Христа и Любви Его. Способна  ли эта истина ободрить нас, настолько, чтобы нам бесстрашно претерпеть смерть самости?

Но пусть никто не представляет себе, что процесс смерти самости сложен, что в нем есть свои тайны или ступени. Вовсе нет. Он чрезвычайно прост; это ничто иное как решимость человека —  сдать всю свою жизнь, во всех ее мелочах и деталях, ее прошлое, наряду с настоящим и будущим, не колеблясь, в руки Христа, тем самым навсегда отвергнув свое хотение, как ребенок, который отдает самую любимую  вещь, которой он владеет, своему отцу – из любви, будучи уверен, что получит взамен много лучшую. Мы вручаем Христу нашу нечистую земную самость и нашу глупую, дурную волю и получаем взамен Его собственную Личность и Жизнь, в то время как Он несет нас на крыльях Своей святой воли.

Сколь счастливы те, кто умер в своей самости! Поскольку тот, кто умер в своей самости, больше не боится ничего утратить в своей жизни; ведь он уже утратил все. Самость – это все, чем владеет на земле человек. Он более не страшится даже смерти, поскольку он прошел ее намеренно, вместо того,  чтобы раньше или позже это случилось бы с ним, против его воли.



Продолжение следует. Все неточности и ошибки – исключительно по вине самости переводчика 

[Alexander]

Хороший текст для новоначальных, эмоциональный, побуждающий... Этой побуждающей силой и ценен. Если говорить о смысле самости и пути ее умирания, то на форуме было сказано намного больше и глубже.

[прозелит]

ПРАКТИЧЕСКОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

Неумерщвленной самости вечно требуется возвышаться над другими, особенно над начальством и теми, кто во главе,  выставляя пред ними напоказ свое притворное снисхождение до уровня слабых, чтобы тем самым завоевать их симпатии и поклонение людей, и так возвыситься над другими. Также самость использует милосердие, дарение, мягкость, лесть и защиту угнетенных, чтобы казаться выдающейся среди всех прочих, и отличаться от несправедливых, нерадивых, лишенных благородства, глупых руководителей. Так самость описывает этих руководителей другим людям, чтобы ей выглядеть более добродетельной, чем они.

Также самость употребляет поклонение, аскетизм, усиленную молитву и усердие в  деятельном служении, для того, чтобы ее славили.

Так что, примечайте, и держите строгий отчет пред собой. Исследуйте досконально мотивы ваших чрезвычайных постов, молитв, бдений, смиренной покорности. Исследуйте свой выбор: когда выбираете служение изнурительное, или многопопечительное или когда выбираете важные дела в служении. Будьте начеку, чтобы все эти дела не делались вами ради само-ублажения, почестей и уважения других людей, но из оной только истинной и преданной любви ко Христу.   

Неумерщвленная самость всегда пытается избежать той работы и тех ситуаций, в которых может открыться его слабость. Таким образом, самость воздерживается от подобных задач, под разными предлогами, такими как отсутствие опыта, негодность братии, или болезнь. Самость также может попросить – позволить ей уйти в безмолвный затвор, чтобы избежать  подобных ситуаций и тем самым не обнажать своих недостатков.

 Тогда остерегайтесь следовать собственной самости и покрывать ее недостатки, чтобы не упустить возможность очистить свои пороки, пока вы еще  новоначальные; ведь кто обнажит свою слабость, едва та возникнет, тот обретет взамен ее истинное смирение и навсегда избавляется от  гордости. А тот, кто скрывает свои недостатки, живет с ними вечно. Так лучше искать скандала здесь, чем страдать от этого там, пред ангелами и святыми!

Неумерщвленная самость не выносит, чтобы ее презирали, оскорбляли, пренебрегали ей или принижали. Если Вы все еще лелеете чувство злобы или горечи в ответ на то, как обращается с вами ваш отец, брат, начальник или подчиненный, значит вы все еще заняты само-поклонением, и любовь Христова еще не озарила ваше сердце. Поскольку тот, чья самость умерла на Иисусовом кресте, не только счастлив пострадать от презрения, оскорблений, пренебрежения или несправедливости, но даже ищет их с охотой.

Неумерщвленная самость не выносит, когда ей дает приказания или директивы тот, кто ниже ее по образованию, возрасту или статусу; ведь это видится как отмена прав, способностей и ранга. Но тот, чья самость мертва, видит себя меньшим всех – без прав, без способностей и без статуса.

Для самости, которая на самом деле не умерщвлена, весьма легко, с одной стороны, избрать для себя последнее место; но она не переносит, когда другой человек устанавливает для нее место, еще менее почетное, чем то, что, по мнению самости, принадлежит ей по праву! Такая самость, очевидно, живет по фальшивому Евангелию; поскольку ее вариант исполнения заповедей – это служить своим собственным интересам, а не в простом послушании заповедям Христа.

Всегда помните: тот, кто изберет последнее место, будет испытан огнем; и что того кто смирится ради почестей людских, того Бог изобличит, как сказал св. Исаак Сирин.

Но знак умершей самости в том, что она любит и желает последнего места, не ища его из страха тщеславия, но ожидая, пока это место укажут ей другие!

Если неумерщвленной самости не удается добиться почитания от членов общины, или если ей пренебрегают, то самость не выносит совместных молитв с ними, стояния на службе вместе с ними или пения с ними гимнов, всегда пытаясь, насколько возможно, избегать таких ситуаций. Так открывается, что все молитвы и гимны самости направлены на ее собственное чествование, а не на Божье и не на любовь ко Христу. Так становится явным, насколько поклонение Богу может стать фальшивым!

Что касается самости, которая умерла, то община для таковой – место любви, жизни, радости, и восхваления, из-за присутствия Господа. Душа, которая любит братьев, перешла от смерти к жизни, поскольку Господь всегда посреди общины.

Если монах не сумел с самого начала умертвить самость, он не в состоянии найти узкий путь. Для такого монаха, чем более возрастает его знание, тем труднее становится спасение; чем более осведомлен он в тайнах добродетели – от прочитанного или от услышанного им, тем менее он способен практиковать эту добродетель; поскольку его несокрушенная самость обманывает его, чтобы он довольствовался знанием, словно это знание – замена трудов. Это оттого, что самость отлично знает: исполнение практических дел наверняка приведет к ее смерти, а самость не хочет умирать! Самость обманывает такого и вводит в заблуждение, заставляя верить, что он обладает всеми добродетелями святых, о которых он читал, и что ему не нужно прилагать усилия, не нужно ничего делать, потому что он и так совершенен. В тот момент когда он слышит о чьей-либо добродетели или добродеянии, он воображает, что обладает еще более лучшим, поскольку самость завладевает всем, что слышит ум и претендует на это сама.Такой человек опьяняется само-любием, восхваляя себя пред другими и силясь вызвать их похвалы. Для него всякий – ниже него самого, и способности каждого – ниже его способностей. Если у него есть очевидный недостаток, он винит в нем людей и обстоятельства, а если скрытый недостаток, он его прячет, даже от своего духовного отца. Если он совершил ошибку без свидетелей, то настаивает, что другие были тому виной, а если его застали с поличным, то он приводит множество оправданий в доказательство своей невиновности. Для него, его грехи – незначительны, но оплошности других – это непростительные преступления. Он выражает сожаление лишь чтобы отразить критику, и извиняется лишь чтобы сохранить свой статус. Мало-помалу покаяние становится для него недостатком, а извинение – бесчестьем.

Если не желаете стать такими, старайтесь с самого начала своего монашества сделать опыт, практику и деятельность единственными источниками добродетели, а не труды и писания других. Учитесь тому как в простоте открывать свою самость любому, кто, возможно, сумеет привести Вашу самость под силу Креста, поскольку это – добровольная смерть, чтобы Вы могли войти по тропе добродетели вратами Креста, а не вратами интеллекта. Постарайтесь также практиковать то, о чем проповедуете, и говорить лишь о том, что испытали сами, а не о том, что слышали или видели, по словам св.Павла«Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами» [2 Кор.10:15],«не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что́ от себя, как бы от себя»[2 Кор.3:5], «чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня»[2 Кор.12:6], «Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь.»[2 Кор.10:18].

[прозелит]

Иной монах может утратить способность: умерщвлять свою самость, на полпути своего странствия, после того как отведал Божьих даров и получил часть в них. Но пристрастие к знаниям поколеблет его, и тогда он желает стать учеником, исследующим тайны Духа, ища мирской славы, отказавшись от утешительного лона Божия и от простоты рыбаков, что вела его к вольным дарам мудрости Духа. Такой монах сбивается с пути своего спасения, после того как навык пребывать на этом пути, что вызывает у него постоянную ностальгию по прошлому, поскольку он чувствует себя с каждым днем все более потерянным и сбитым с толку. Но он не в силах обратиться вспять; поскольку самость теперь распухла от обретенного знания, и узкие врата стали воистину обременительны и невыносимы для нее. Прежние труды покаяния стали мучительны и трудны, поскольку самость превознеслась своим знанием. Так, воображая, что обратиться вспять  невероятно сложно,  он день ото дня все дальше направляется по пути искажения и падения. Проблема самости, подобной этой – в том, что она всегда стыдится сама себя. Она охотно принимает похвалу, но затем изблевывает ее обратно, когда вспоминает о своей слабости и о прежнем смирении. Любит почести, но не находит в них утешения. Седалища учения весьма обольстительны, но сидеть на них крайне болезненно, из-за горьких терзаний совести – по прежним дням, когда пребывал во смирении. Самость чувствует, что исполнение ее собственной воли – это оскорбление воли Божьей, но сладость плода непослушания и восхищение древом мятежности скрывают результат. Так самость услаждается отпадением от Бога, пока в конце концов не пробудится, лишь чтобы обнаружить, что изрядно сбилась с пути, и далеко отстоят от нее и Древо Жизни, и Древо Познания!

Так что, если желаете гарантированно оставаться на пути само-умерщвления, до конца, крепко держитесь узкого пути, вплоть до дня своей кончины. Не обманывайтесь знанием, приводящим к отпадению в само-надеянность. Вместо этого, прильните к простоте, которая ведет к глубокой мудрости духа. Пусть исповедь грехов станет вашей прибыльной торговлей, и ни шагу не ступайте по дороге знания, если вами понукает жажда мирской славы, чтобы не пасть вам в бездну, пока вы все еще юны.

Есть  и такого рода неумерщвленная самость, что когда для нее чересчур тяжко выносить законное знание, она, алчущая дешевой мирской славы, обращается против своего хозяина, настойчиво заставляя его стать вором на службе своей самости. При том, требуется красть для самости не злато и серебро, но высказывания, деяния и идеи святых отцов, извлекая это из их книг или с их уст, и  приписывая все это своей самости, так чтобы ее восхваляли за то, что ей не принадлежит. Такой воображает, что он славит Бога. «Ибо, если верность Божия возвышается моею неверностью к славе Божией, за что еще меня же судить, как грешника? как некоторые злословят нас и говорят»[Рим.3:7,8] Эта самость делает своего хозяина несчастным жалким человеком; ведь такие дела, неосознанно для него самого, отягощают его многими грехами и беззакониями, которые не менее преступны, чем совершенные заключенными в тюрьме, в то время как он кажется другим слугой добродетели и деятелем праведных дел.

Так будьте же начеку и бдите при умерщвлении своей самости.  Приговорите ее, пока она не приговорила вас. Сорвите с нее то, чем она обладает, чтобы не могла она незаконно узурпировать принадлежащее другим. Поскольку, если такие дела невыносимы и порицаемы свободной чистой совестью, кольми паче Богом?

Есть тип самости тиранический, коварный и вероломный, который правит своим хозяином и порабощает его, таким же образом, каким гипнотизер порабощает гипнотизируемого субъекта. Самость подталкивает его, непрерывно внушая ему – видеть видения и сновидения во время сна, которые все придуманы самостью, согласно ее страстям и похотям. Все они кажутся замечательно подходящими к текущим событиям, и гармонично с ними соотносятся – так, словно они реальны. Человек просыпается лишь для того, чтобы вообразить себе: он стал святым за одну ночь! Он начинает рассказывать людям о своих видениях и великих, исполненных смысла снах, и люди, ошеломленные такой самостью, восхваляют и прославляют ее, словно святого, наделенного дарами озарения, откровения и пророчества. Так что человек все более обманывается, убеждаясь в том, что все это – правда, когда по сути это все – работа само-внушения с помощью ментальных концепций и воображения, навязанных возвысившейся самостью – хилой душе. Самость повелевает уму – изображать с изумительной логичностью то, чего она жаждет, или чего страшится, во время сна, или даже в полупробужденном состоянии, до такой степени, что эта самость представляется имеющей природу высшую, чем у прочих людей, и тем она удовлетворяет свои амбиции. Поскольку, когда самости не удается контролировать своего хозяина, чтобы тот удовлетворял ее страстные желания – деяниями, словами и практическими навыками, то самость принуждает его использовать концепции ума, в снах или видениях исключительной ясности, чтобы так осуществить то, что ее хозяин не сумел исполнить в реальности, с помощью своего практического умения и навыков. Все затем, чтобы самость могла быть прославлена, любым путем и любыми средствами. Так что проявите осторожность и бдите с самого начала. Будьте бдительны к обманчивым уловкам самости, к ее амбициям и надеждам, поскольку если она избежала умерщвления в реальности, посредством вашей неусыпной бдительности, то самость начнет жить в снах и видениях, присваивая все таланты души и ума, чтобы они непрестанно восхваляли и прославляли ее, как сверх-самость. Ничто не заставит ее прекратить все глубже проникать в видения и сны, только полный отказ от видений и снов – любых, чем бы они не являлись, чтобы гарантировать ваше продвижение по пути спасения, оставив видения и сны тем людям высших духовных достоинств, чьему спасению это не грозит.

Неумерщвленная самость ненавидит и избегает исповеди; поскольку исповедь ее обнажает и обличает. Но та самость, которая мертва, или жаждет умереть, находит утешение в исповеди и радостно ищет ее, преодолевая все препятствия; поскольку в исповеди она омывается и снова омывается, пока не убелиться.

Неумерщвленная самость, если намерилась – не умирать, скрывает в исповеди собственные пороки. А затем она становится агрессивной по отношению к исповеди и к своему исповеднику, обвиняя его в невежестве, пренебрежении, нерадивости или пристрастности, делая из этих оправданий окончательный барьер, чтобы не дать  обнажить свои изъяны и пороки.

Неумерщвленная самость, которая не  намерена умирать, не находит никакой пользы в словах или советах духовного отца, даже если бы тот давал ей советы всякий день и всякий час. Его слова становятся для самости невыносимым грузом. Но та самость, которая мертва или намеревается умереть, совершает скачок на пути в жизнь вечную, по одному лишь слову духовного отца, и бежит безостановочно по этому пути, и слова порицания для нее слаще меда.

Узрите, Братие!
Се, Жених, которого мы любим, но видеть не можем, 
грядет, словно тать в полунощи, нежданно для нас.
Бдите, чтобы принять Его. 
И блажен тот, кого Он найдет бодрствующим.

                                                                    *  *  *

[Серафима]

Ай, спасибо, Прозелит. Мне сейчас это очень "в тему".

[Симеон]

но не написано о божественном вмешательстве, о том что без божей руки ничего не выдет

[Серафима]

но не написано о божественном вмешательстве, о том что без божей руки ничего не выдет

А вы об этом сами не знаете?

[Симеон]

но не написано о божественном вмешательстве, о том что без божей руки ничего не выдет

А вы об этом сами не знаете?

нет, в божием водительстве я мало чего понимаю. особенно о внутреннем. впору святым объяснять это. ведь такой вопрос колоссальный - самость

[Alexander]

Виден большой опыт. Текст полезный. Основная проблема в том, что обращен текст к раздвоенному, самостному уму - с целью его изменения и очищения - со старой позиции двойственности и противопоставления.

Умерщвление самости - любые приемы! - ее работа (или игра) с собой ради себя. В результате самость совлачается грубых форм и облачается в формы более тонкие. Да и по другому быть не может, поскольку никакие искусственные аскетические приемы, творимые людьми, человека не преображают. Лишь сила Божия способна на это. Только эта сила Божия не насилует и не умерщвляет, а пестует, очищает, расширяет и преображает - в бесконечном долготерпении.

Самость начинает растворяться в благодати Божией. Когда же приходит явственно благодать, то становится и явно видно, насколько ничтожны наши самостные потуги умерщвлять свою самость. И водительство Божие - во свете благодати - становится свободным поиском. Тогда и появляется смирение, соединенное с мужеством, позволяющее знать о своей самости и о том, что процесс ее растворения очень долог и болезнен, безо всяких ее утверждений, отрицаний и игр в подавление.

[Серафима]

Абсолютно верно. Но может быть дело не в играх по подавлению самости? Ведь и так понятно, что без Божией благодатной помощи ничего у нас не получится, за что бы мы ни взялись - ни молитва, ни трезвение, ни очищение... Все дело в том, чтобы не сидеть и не ждать, когда Благодать Божия снизойдет на тебя, а начинать делать, ожидая, что она придет и все завершит.

[прозелит]

Обращу Ваше внимание на то, что это – текст проповеди. Не трактат, и не слово подвижническое. Проповедь заточена под конкретную проблему, в контексте делания этой монашеской школы. Остальное – за рамками проповеди.

но не написано о божественном вмешательстве, о том что без божей руки ничего не выдет

вначале проповеди сказано: "Если монах воистину подвергается такой смерти, искренне пред Богом, и начинает повседневно жить со Христом, тогда врата Божественной Любви открыты для него. Когда Божественная Любовь разгорается в сердце монаха, то  со временем, жизнь в общине становится для него новым миром любви, в котором он проживает в радости."

Основная проблема в том, что обращен текст к раздвоенному, самостному уму - с целью его изменения и очищения - со старой позиции двойственности и противопоставления. Умерщвление самости - любые приемы! - ее работа (или игра) с собой ради себя. В результате самость совлачается грубых форм и облачается в формы более тонкие. Да и по другому быть не может, поскольку никакие искусственные аскетические приемы, творимые людьми, человека не преображают. Лишь сила Божия способна на это. Только эта сила Божия не насилует и не умерщвляет, а пестует, очищает, расширяет и преображает - в бесконечном долготерпении.

Не соглашусь с этим, и вот почему. Все сказанное Вами совершенно верно, только в том случае, когда самость сама начинает умерщвлятьСЯ. Возможно, здесь из-за неточности перевода создалось такое впечатление. Но это, имхо, не так.

В проповеди речь идет об ином раскладе. Текст обращен к  рожденному в нас новому человеку, очень уязвимому новорожденному, который стремиться быть во Христе (что понятно, иначе он неминуемо погибнет). А ветхий человек, ветхое "я", самость – это наш противник, стремящийся подменить собой Бога, изгнать всецело Бога из нашей жизни, из всех наших составов. Вот о чем речь. Новый человек неустанно бдит над процессом умерщвления ветхой самости. Если новый человек заснет, то самость найдет лазейку и ускользнет, о чем много говорится в проповеди. А умерщвление самости, несомненно, совершается Самим Богом.

Да, это – двойственность, борьба ветхого и нового. Да, без Бога новое не протянет, его задушит ветхая самость.
Но и Бог без со-работничества нового человека – вмешается ли?
Описанные в проповеди ситуации – это часть работы нового человека, в трезвении и в неустанном стремлении ко Христу.
Так понимаю этот текст. Сходные проблемы описаны и в "письме о духовном искусстве" Порфирия Кавсокаливита:
http://www.isihazm.ru/?id=238
Мы обсуждали его в этой теме:
http://www.hesychasm.ru/forum/index.php?topic=3058.0

[Грация]

А умерщвление самости, несомненно, совершается Самим Богом.

А если это не так?

[прозелит]

Тогда объясните, каким образом новый человек может умертвить ветхую самость, без Христа.
Ведь само-убиваться ветхая самость явно не хочет, о чем и пишет аль–Мискин...

[Gabriel]

Разве не является этот самый нарождающийся в нас новый человек нашей изменяющейся самостью, пребражаемой благодатью Божией?