Можно привести великое множество свидетельств отношений между животными, которое человеком может характеризоваться проявлением чувств, сродным с нашим пониманием любви. Например, история кошки , которая, имея свободный выгул, ежегодно котилась от одного и тог же кота, которого ждала каждую весну, не смотря на излишнее внимание других котов, которых она попросту гоняла со своего участка. Дожидалась она своего кота и где то на две недели кот был постоянным гостем на участке, ходили они миловались и ели из одной миски, затем кот резко исчезал, а кошка через пару месяцев приносила котят, которых добросовестно выкармливала, затем хозяйка, а проживала она в доме круглогодично, котят отдавала кому то кто их пристраивал.
Так случилось, что этот участок с домом и с кошкой (бывшей хозяйке было некуда ее брать) приобрел я, и, по ряду совокупных причин, а так же благодаря моей профессии ветврача, кошка была простерилизована. Когда наступила весна кот, по сложившемуся обычаю приходил несколько раз на свидания со своей любовью, но ту как отрезало, никаких больше рандеву и прогулок вместе, кот периодически, по привычке заглядывал еще несколько раз и на следующий год, но потом поняв, что его чувства не разделяют, оставил эти попытки и проявив мужскую гордость удалился, и более не возвращался.
Такая вот сентиментальная история, но это какими глазами смотреть. Кошки, кота, хозяина дачи, ветеринара, а если еще учесть, что хозяин дачи и ветеринар это одно лицо...
Да, из наблюдений биологов.Что делает в первую очередь лев, изгнавший вожака стаи и ставший ее главой? Он убивает всех львят в стае, которые еще на подсосном периоде (сосут молоко львиц), так как самки не придут в течку до тех пор пока они выкармливают львят, а следовательно не обратят внимание на нового вожака как на самца.
А к тому, что родовое начало (тяготеющее к животному началу) можно со спокойной совестью ставить выше персонального и индивидуального человеческого сознания, приписывая ему высшие побудительные действия, когда как на самом деле эти направляющие берут начало в животной стихии, которую мы культурно облагораживаем прописной нравственностью и обязательными этическими нормами.
Кроме этого.
Говоря о том, что Бог есть Любовь, мы наделяем Бога и апофатическими и катафатическими свойствами, а для любви у нас одна сплошная катафатика. Мы все о ней знаем. Кто из нас может сказать, что познал Бога? Зато каждый второй бьет себя в грудь, твердя, что сердце испытало любовь. Или, чего стоит такая фраза, я любил (а), а он (она) меня нет. Скажите ка это Богу...
Я теперь задаюсь вопросом, а действительно зачем эти разделения любви на различные ее уровни, если даже в самом этом уровне уже подразумевается нет не отсутствие а некое несовершенство любви в земном ее исполнении. Как пример:
Любовь родителей к детям равна ли любви детей к родителям, а если равна, то на каком этапе она уравнивается, и почему дети могут быть смыслом жизни для родителей, а родителей для детей назвать смыслом жизни как то язык не особо поворачивается. И это при том, что по умолчанию все согласны с тем, что сама любовь и есть высший смысл жизни.
Что касается темы: Практика глубинного изменения себя как единого антропологического целого. Сие возможно при главном условии, что во главе своего антропологического целого ты ставишь как абсолютную ценность антропологическую целостность другого, что невозможно без видения в другом Бога. Этот процесс видения себя в другом с одновременным выведением из себя ложного самомнения о себе и есть действующая в тебе любовь.
