Друзья, предлагаю краткую "музыкальную паузу"!
Этот юмористический диалог, мне кажется, всех немного повеселит
"МИРСКОЕ и МОНАШЕСКОЕ
Мирянин. Батюшка, скажите, а как мне, мирянину, подражать монашескому житию, а? В миру – и подражать. Ведь сказано же, что свет мирянам – иноки…
Старец. Ну да, да, это точно – свет.
Мирянин. Так вот и я об этом. Свет-то он свет, а как на практике всё это воплощать?
Старец. Да очень просто. Знаешь, как монахи живут?
Мирянин. Знаю.
Старец. Вот и живи так же, только в миру. Монастырь в миру – слыхал такое понятие?
Мирянин. Да, где-то слыхал.
Старец. Молись побольше, постись построже, спи поменьше. По ночам молишься?
Мирянин. Что?
Старец. По ночам, спрашиваю, молишься? Или только вечером, перед сном?
Мирянин. Вечером, да.
Старец. Этого мало. Монахи ведь еще ночью встают на молитву. Вот и ты вставай.
Мирянин. А как?
Старец. Ну, ложишься, допустим, в девять вечера; завел себе будильник на час или там полпервого ночи, встал, помолился часик-другой и – снова спать.
Мирянин. А если утром на работу? Я же не высплюсь.
Старец. Святой Иоанн Кронштадтский, знаешь, что говорит? Полчаса усердной молитвы дают три часа здорового крепкого сна. А ты не полчаса, а час помолись усердно, и будет у тебя целых шесть часов хорошего сна.
Мирянин. Шесть? Маловато что-то.
Старец. Спать больше шести часов – это уже, знаешь, натуральное свинство. Святой Серафим Саровский установил для дивеевских сестер шесть часов сна, снисходя к их женской немощи. Поэтому тебе, мужику, вообще-то, стоило бы и поменьше ихнего спать: часов пять, а еще лучше – четыре.
Мирянин. Да, но… я ж свой организм знаю. Я если мало посплю, потом на работе начинаю вырубаться. А я ведь крановщиком работаю в порту. Опасная профессия. Чуть не то движение – и зашибить кого-нибудь можно.
Старец. С Божьей помощью всё хорошо будет. А Божья-то помощь как раз через ночную молитву к тебе и придет.
Мирянин. Так ведь недосыпать же буду…
Старец. Настоящий молитвенник всегда недосыпает, всегда не может выспаться. Это крест, и надо его нести. Если хочешь в миру подражать житию иноческому, то потрудись. А что делать?
Мирянин. Да, а вот… тут еще одно обстоятельство. Я, допустим, заведу будильник на час ночи, он прозвенит – и жену мою разбудит. А ей ведь тоже утром на работу.
Старец. Она у тебя верующая?
Мирянин. Ну, да.
Старец. Вот и прекрасно. Пусть тоже с тобой на молитву встает.
Мирянин. А если она не захочет?
Старец. Ну, что ж делать. Тогда пусть не встает.
Мирянин. Да, но ведь она просыпаться будет от будильника. Она так и выспаться не сможет никогда.
Старец. Ох, людие, человецы! Всё бы вам спать да спать. Значит, ложись отдельно от жены. Где-нибудь в другой комнате или на кухне. Есть возможность?
Мирянин. Ну-у-у, в принципе, да.
Старец. Вот и отлично. Тогда твой будильник ей мешать не будет.
Мирянин. Так это ведь жене не понравится – что мы отдельно спим…
Старец. Ну, а что ты хотел? Монастырь в миру. Имеющие жен должны быть, как не имеющие. А ты что думаешь, можно подражать в миру монашескому житию и одновременно плоть свою тешить? Нет, ты определись: или ты с миром и похотями его или ты с Богом. У тебя два варианта: либо ты приводишь супругу свою к духовной жизни, так что она с тобой вместе встает на молитву, либо ты отдельно от нее спишь с будильником и подвизаешься без помех. Объясни ей, всё растолкуй, чтоб понимала… Ты же глава семьи, должен заботиться о спасении супруги.
Мирянин. А как-нибудь без этого можно монашескому житию подражать?
Старец. Смешной ты! Ну, какое ж это подражание-то выйдет, если ты жить будешь по-мирски, без малейшего подвига, а? Монашество – это ж подвижничество, аскеза, а у вас в миру – свинство одно: спите, жрёте, похоти удовлетворяете, молиться не хотите!.."
