Монашество, о чудный лик,
Здесь на земле икона вечности.
Смотрю я на тебя,
И горняя мне боль близка,
Роняя слезы плачу я о свете.
Молю узнать любовь истока…
И чудо, звездочка упала в руки,
Тепло коснулось сердца сверкнув в тиши…
Дух пробудился поднял руки,
Творцу вскричав слова любви…
Исток, вода, глоток, дыханье затая,
Мне б не отпасть…
Но от меня отпали словеса людей,
Хитросплетенья их, печали плотные узоры,
Вдруг я увидел мир живой вокруг,
И тонким шелком стали мне былые сети…
В мгновенья ока вдруг я посреди всего,
Узрел, восчувствовал… тебя.
Свой лик ты скрыл за ней,
Но чрез неё открыл…
Страх зашептал, играя тканью шелка,
Ты не ходи туда что доброго от бабы ждать,
Будь в стойле, в послушанье, у чаши с чистою рукой.
Все найдено - икона рядом, тепло свечей согреет, храм даст кров…
Молиться ведь удобней за таких коров…
Звериное, начальное, накрыло,
Внутри надвинув сети,
Живое разрезая матричным ножом,
Воспоминанья о тебе становятся песочной плетью
Дыханье, вор пытается украсть…
Но ты ушел, вслед за лучами света,
Ступая по елею нежной тишины её.
А им оставил склоки и раздоры,
Топь мнений, вуаль икон, зеркальные оковы их галюционанирующих снов…
