История с обезьяной – о недеянии в статике, т.е. о безмолвии. Но в жизни мирянина много активности, много динамики.
Считаю, что продуктивно было бы поговорить о недеянии в динамике.
Леонид сказал здесь:
http://www.hesychasm.ru/forum/index.php?topic=21.msg126749#msg126749о практике "полноты своего сознания" в каждом действии. А в этой теме было бы неплохо хотя бы наметить контуры того, как устраняется
свое сознание во всяком действии, и действие предоставляется Богу. Вернее, действие тогда и является – Богом.
Считаю, об этом возможно поговорить, взяв за пример даосские притчи и попробовать взглянуть на них
именно с точки зрения УД.
Ладно, пусть будет малявинский, знакомый с юности, перевод
Повар Дин разделывал бычьи туши для царя Вэнь-хоя. Взмахнет рукой, навалится плечом, подопрет коленом, притопнет ногой, и вот: вжик! бах! Сверкающий нож словно пляшет в воздухе — то в такт мелодии «Тутовая роща», то в ритме песен Цзиншоу [23].
— Прекрасно! — воскликнул царь Вэнь-хой. — Сколь высоко твое искусство, повар!
Отложив нож, повар Дин сказал в ответ: «Ваш слуга любит Путь, а он выше обыкновенного мастерства. Поначалу, когда я занялся разделкой туш, я видел перед собой только туши быков, но минуло три года — и я уже не видел их перед собой! Теперь я не смотрю глазами, а полагаюсь на осязание духа, я перестал воспринимать органами чувств и даю претвориться во мне духовному желанию. Вверяясь Небесному порядку, я веду нож через главные сочленения, непроизвольно проникаю во внутренние пустоты, следуя лишь непреложному, и потому никогда не наталкиваюсь на мышцы или сухожилия, не говоря уже о костях. Хороший повар меняет свой нож раз в год — потому что он режет. Обыкновенный повар меняет свой нож раз в месяц — потому что он рубит. А я пользуюсь своим ножом уже девятнадцать лет, разделал им несколько тысяч туш, а нож все еще выглядит таким, словно он только что сошел с точильного камня. Ведь в сочленениях туши всегда есть промежуток, а лезвие моего ножа не имеет толщины. Когда же не имеющее толщины вводишь в пустоту, ножу всегда найдется предостаточно места, где погулять. Вот почему даже спустя девятнадцать лет мой нож выглядит так, словно он только что сошел с точильного камня. Однако же всякий раз, когда я подхожу к трудному месту, я вижу, где мне придется нелегко, и собираю воедино мое внимание. Я пристально вглядываюсь в это место, двигаюсь медленно и плавно, веду нож старательно, и вдруг туша распадается, словно ком земли рушится на землю. Тогда я поднимаю вверх руку, с довольным видом оглядываюсь по сторонам, а потом вытираю нож и кладу его на место».
— Превосходно! — воскликнул царь Вэнь-хой. — Послушав повара Дина, я понял, как нужно вскармливать жизнь.
Допустим, нож – это ум, туши быков – тварный мир. Кто разделывал туши, все поймет.
В туше мира преодолимые препятствия мышц и сухожилий (пусть это будут страсти и помыслы) падший ум с трудом проходит, но часто тупится, не важно, "рубит" или "режет". Кто рубит, нарывается на кости мира – он "обыкновенный повар". Кто "режет – обходит кости и некоторые мышцы страстей, но истачивает нож ума об сухожилия помыслов– хотя он и хороший повар. Но в туше мира для ума есть пустотные "сочленения" – в них безмолвие, а ум не имеет толщины.
Когда же не имеющее толщины вводишь в пустоту, ножу всегда найдется предостаточно места, где погулять. Вот почему даже спустя девятнадцать лет мой нож выглядит так, словно он только что сошел с точильного камня.
А вот фрагмент – вполне в духе бушидо, о котором говорит Леонид по ссылке, приведенной мной выше:
Однако же всякий раз, когда я подхожу к трудному месту, я вижу, где мне придется нелегко, и собираю воедино мое внимание. Я пристально вглядываюсь в это место, двигаюсь медленно и плавно, веду нож старательно, и вдруг туша распадается, словно ком земли рушится на землю. Тогда я поднимаю вверх руку, с довольным видом оглядываюсь по сторонам, а потом вытираю нож и кладу его на место».
Это уже – сущностные практические наставления дао-самурая
"Как же нужно "вскармливать жизнь"?
