Итак, до определенного момента вопрос первопричины страха, его основания не возникает – есть много иной насущной работы. Можно даже сказать, что первые лучи благодати настолько освещают, согревают и утешают, что и сама-то постановка вопроса кажется надуманной.
Тревожить начинает, когда первая благодать прошла, когда видится впереди непаханое поле внутренних нерешенных проблем, а грех все одолевает и одолевает, этот запинающий нас грех. Когда внутри решительным императивом звучит "отдай кровь – прими дух", а сильнее оказываются страх и леность ума.
Но сами движения страха еще не определены – он есть в разных проявлениях, но как бы скрывается от взора, прячется в житейских ситуациях, оправдывается нормами этического поведения, усыпляя самого человека иллюзорными образами собственной добропорядочности и благопристойности. Страх не пускает человека во внутрь себя, создавая психологическую "буферность".
Наверное, требуется много внутренней напряженной работы, чтобы понять, что Бог испытует не только сердца, но и утробы (Ср.: Пс. 7,10). Думаю, подается человеку такая благодать, когда возникает дерзновенное желание воспринять Бога не только сердцем, … но и всей своей утробой.
А какой предстает человеку собственная утроба? – Темна, холодна и бездонна, как преисподняя…
