Логик, действительно, много. Ведь мы, как правило (если не всегда), подразумеваем некоторую базовую систему аксиом, и именно относительно этой модели реальности проверяем утверждения на логичность. В результате, одно и то же высказывание может оказаться логичным в одной парадигме, и нелогичным в другой. Кроме того, как известно, сам путь рассуждений может привести нас в логической системе к противоречивым резултатам или в неразрешимость.
Это можно наблюдать и на примере данной проблемы. Если мы подразумеваем одновременное сосуществование мук ада и райского блаженства, и строим рассуждения путем, о котором упомянул Alexander, то получаем логичность картины радости о страдании. Если же мы будем ориентироваться, например, на иную модель, в которой блаженства имеют место лишь во времена, когда ад опустел (или, скажем, фазы существования творения, в которых страдания и другое зло не обладает бытием), то картина злорадостных праведников уже нелогична.
Или еще, если мы по-другому построим рассуждение. Обретение праведности есть восхождение в стремлении к Богу. Но Он всеблаг, и не радуется мукам. Значит, увеличение праведности сопровождаетсиа отходом от подобных чувств. Что же в таком случае ощущает праведник в раю по отношению к грешнику? Alexander показывает, что грусти и равнодушию тут нет места, а мы видим что и радость тут противоречила бы стремлению ко всеблагости. Следовательно. это некое иное чувство, не сводящееця ни к одному из трех вышеозначенных. Неизъяснимость для нас этого чувства праведников, быть может, несколько подобна неисповедимости отношения Всеблагого ко злу в мире.
Разнообразных логик, приводящих в ту или сторону, можно обнаружить великое множество. Это лишний раз показывает, что не следует переоценивать значимость такой характеристики высказывания, как его логичность или нелогичность в той или иной системе взглядов. На логику нет возможности положиться.
