жажда той жизни, которой никогда не знал, но по которой смертельно тоскуешь.
Вот именно, что. "Которой никогда не знал".
Душа есть только одна и она такая, какая есть. Она - "в мире сем", это ее качественная характеристика. Поэтому ненавидеть свои грехи отдельно от себя практически не возможно, неизбежно отождествляешь себя с грехами. Эти грехи из тебя и лезут, как пена из бутылки, причем постоянно. Отсюда и ощущение это: нахождение преступника в камере, как заключенного с пожизненным, в одиночке с общими прогулками во внутреннем дворике тюрьмы. И желание стучать в двери камеры с требованием: "открой, Ты же Отец", с отчаянием: "открой, я умираю", с просьбой без надежды и сил: "открой Христа ради".
И оказывается, что дверь на самом деле открыта была, со стороны Бога. Дверь без малейшей щелочки с твоей стороны, без проблеска света, открыта со стороны Бога.
"Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет." (Иоанна, 10,9)