Думаю, на Ветхий завет можно взглянуть через призму собственной жизни, собственных взаимоотношений с Богом.
Человек стремится идти к Богу, и это стремление присутствует в Ветхом завете.
Но этот путь проходит через пространство, полное искажений и даже извращений. Желание обрести покой, уверенность, стабильность, жажда справедливости, стремление найти правила, которые позволят защититься от слепых стихий мира - все это, наверное, присуще каждому, и все это порождает церковную магию, суеверия и многочисленные более тонкие искажения. Все это - наш собственный Ветхий завет.
Отличие нашего времени от древнеиудейских времен состоит в том, что мы худо-бедно впитали Благую весть. Поэтому мстительность, кровожданость все-таки приводят нас хотя бы в некоторое смущение, отсюда и попытки как-то оправдать, вывести в "духовное" измерение жестокость ветхозаветных книг. А для дохристианских времен мстительность и кровожадность были вполне естественными - они были способом существования, лишь кое-как ограниченными ветхим законом.
Человек напоминает стрелку компаса, всегда стремящуюся к одному направлению, но то и дело отклоняющуюся туда-сюда под действием многочисленных магнитных возмущений. Когда человек, думая, что направляется к Богу, движется в каком-то ином направлении. И поклоняется не Богу, а еще кому-то, сам того не замечая.
И ориентиры, которыми он пытается пользоваться, были подвержены таким же возмущениям. Они не идеальны. В том числе ориентиры в книгах Ветхого завета. В конце концов даже спокойная стрелка компаса никогда не указывает точно на север, но сохраняет погрешность. И суть не в том, чтобы отрицать эту погрешность или ее оправдывать, а в том, чтобы знать: эта погрешность есть и надо учитывать ее.
