Предлагается для ознакомления история воцерковления одной женщины. Картина, которую она увидела в одном из питерских храмов, и отношение, с которым столкнулась, очень характерные и узнаваемые. Выкладываю эту историю именно для
умного взгляда. Прошу участников форума после прочтения не осуждать никого из героев рассказа и постараться чуть лучше понять... увидеть на этом "маленьком" примере общую картину современной церковной жизни.
Ниже история.
Вчерашний день
Вчера был праздник Серафима Саровского. Он в моей жизни стал одной из жирных точек отсчета.
Первый раз я отправилась на исповедь на Серафима Саровского. Что это был его праздник, я узнала уже на месте - случайно получилось так, к моей радости. Серафима Саровского я знала и любила по-своему:) Он был свой - лесной молитвенник, понятный и, безусловно, добрый. Любить святителей мне тогда было не за что, я их заочно уважала, но не более. Почему-то я думала, что Серафим Саровский меня тоже любит. Но никогда ничего не просила у него.
Недалеко от места, где я снимала жилье, был универсам, а при входе в него был стол, за которым продавалась всякая церковная всячина. Все мои робкие заходы в храмы были пустыми. Туда надо было идти, я знала. Но когда приходила, то не понимала что я тут делаю и что надо делать вообще. Попыталась что-то делать как все (свечки ставить, лоб крестить), но было стыдно от собственной лжи, и я поспешно уходила. Потом новые попытки, такие же бесполезные.
А вот на этом "православном развале" в универсаме мне очень понравилась женщина-продавец. Я у нее купила молитвослов, что-то еще и еще и еще, пока она не сказала "хватит, Вы придете в следующий раз и купите, если нужно будет. Не кидайтесь сразу на все". Она очень хорошо улыбалась, оч. добрая была. Жаль, что не помню точно ее имя. М.б. Анна.
Как-то так легко она мне смогла сказать, что главное, что я должна сделать - это пойти на исповедь. Что мне не надо вот прямо в ближайшее воскресенье идти, но надо готовиться к этому столько, сколько мне необходимо. Я тогда вообще не понимала, что это такое "исповедь", куда идти и что еще надо. То есть я понимала, конечно, что речь о том, чтобы освободить душу от грехов, отречься от них, но как же это сделать, если вся жизнь моя из них состоит? Казалось это немыслимым, невозможным.
Эта женщина все понимала сама, без моих слов. Она сказала, что скорее всего у меня потребность исповедоваться наступит достаточно быстро, просто об этом надо все время думать стараться.
И я пошла восвояси...)))
Кажется я ее смутила, когда вскоре пришла спрашивать, куда же мне лучше пойти, в какой храм, какого батюшку искать. Она почему-то перестала улыбаться (меня всегда настораживают такие перемены, всегда думаю, что я ляпнула что-то тааакоеее..!) и сказала, что не может мне ничего посоветовать. Еще сказала, что бы я не боялась, что все будет само собой. И хорошо будет.
Конечно, все так и вышло. Я жила между церковью Серафима Саровского и Дмитрия Солунского. Выбор пал на первую.
Пришла я туда, как выяснилось, как раз на храмовый праздник. Жуть жуткая. Народу тьма, дышать нечем, куда идти - фигзнает. Перед храмом - иконная лавка, встаю в очередь за свечкой (все стоят, и я стою). Подходит очередь до женщины, которая передо мной. Она - "своя", местная. Здоровается с продавцом, спрашивает "как жизнь". Та певуче-журчащим голосом отвечает: какой же ее жизни еще быть - все хорошо, Слава Богу, батюшка, за нее, грешную, молится, вымаливает ее у Царицы Небесной.
Ух, как я позавидовала..... вот бы за меня кто бы помолился, да вымолил бы. И пошла смотреть на чудо-батюшку. То, что это знаменитый Василий Ермаков, я и тогда знала. Прозорливец, чудотворец и все такое. Может быть, это и было решающим в моем выборе куда пойти.
Но мне не понравилось. Вообще. Меня так пугал блеск в глазах окружающих, меня пугало и то, что я совершенно не знала, что же сейчас будет происходить, и как я тут должна участвовать, куда идти исповедоваться. Спросила. Мне "огрызнули", что сейчас все туда пойдут. "Пойдут" было сказано с большой натяжкой - не "пойти" было невозможно, все стоящие слились в одно тело с сотнями ног - я стала тоже "стоножкой" и куда-то поползла, постепенно влажнея всеми членами. Было катастрофически душно. При этом народ умудрялся передавать свечки "празднику", "Спасителю" куда-то еще, еще... бесконечное число свечек. Я тоже свою, почти жидкую уже, передала куда-то, думаю, что "Спасителю" - это в моем положении было актуально
)
Служба тем временем идет, так хотелось что-нибудь там понять - никак не получалось. Хотелось вообще вырваться поближе к "сцене", но "стоножка" ползла в другую сторону. Столько было сердитых теток вокруг (как я их понимаю), но тогда мне казалось, что вот они до него, о.Василия, дойдут, а отойдут уже совсем другими, с нимбами почти. Все - к раздаче нимбов!
И вот я тут, напротив батюшки с "легендарной родинкой". Меня моя продавщица из универсама наставляла, что грехи надо все изложить на бумаге. Я так и сделала: несколько листов тетрадных приготовила.
И тут он на меня смотрит долго (? или не очень) и спрашивает, как я готовилась. Я ему протягиваю листы, а он отталкивает, и снова спрашивает то же. Я говорю, что читала молитвы. "Какие?" - "Из молитвослова", - "Из какого?!" - "Из СИНЕНЬКОГО!!"
Тут у него заканчивается лимит, и он меня отталкивает за свою спину. Меня там перехватывает "матушка". Я в слезах, у меня истерика. Она пытается выяснить, почему же меня не исповедовали. Да если б я знала! Она читает мои "труды", по доброму сокрушается, пытается вести со мной душевную беседу о том, что о.Василий так и ее однажды долго не исповедовал за грехи, а потом, когда она уже вся в слезах молилась отпустить ей, он ей ласково (лукаво) сказал, что уж отпустил давно, а для воспитания хорошо получилось.
Еще она мне пела, что думается ей, что из меня хорошая православная получится. Мне-то по барабану было, какая я и когда буду, я была в отчаянии, что мне мои грехи придется с собой уносить и жить так, и спать с ними еще фигзнает сколько времени, пока батюшка не отпустит...
Праздник не удался, пришла домой как с поругания. Это я так в церковь сходила.
Вскоре собралась снова, к нему же - он же ведь не отпустил. Все было попроще уже. Народ был, но уже не в таком количестве. Батюшка был по-прежнему строг, но вопросы мне уже никакие не задавал, и даже не прочитал то, что я написала, готовясь еще к первому разу.
Я была глубоко потрясена. У меня в голове поселилась "богохульная" жгучая мысль: хваленый батюшка - козёл. Я ее сильно не думала, но больше туда уже никогда не ходила.
Начала протаптывать дорожку к храму Дмитрия Солунского в Коломягах. Там еще часовня Александра Невского была рядом. К моей радости, там все было без пугающего ажиотажа. Никто мной не занимался там, к сожалению, но и не "ковырял" меня, к счастью.
Потом моя жизнь изменилась, я переехала с Королева на Культуру. И там уже была Шуваловская церковь. Почему-то я там видела много сумасшедших. Наверное, я была похожа на одну из них, потому что батюшки как-то с опаской и легкой насмешкой со мной разговаривали. Конечно, я не могла не заметить это отношение к себе, но почему-то желание ходить в церковь они у меня не отбили. Я тогда даже неофитом еще не была, наверное. Мне категорически не везло - нужный человек, который бы меня смог ввести в христианство, так и не попадался. Господь меня услышал - трижды уложил меня в больницу, прежде чем я заметила, что есть Храм Елисаветы.
Взято:
http://ladan.livejournal.com/7661.html
