Кто познал хоть на мгновение всеохватывающую Божию Любовь, тот знает что она распространяется на весь Божий мир.
И в первую очередь на людей. Человек видит в них своих братьев по духу, и в некоторых случаях может воспринимать их как самого себя.
Жаль, что эта Любовь только кратковременное посещение. И способность Любви не остается постоянной составляющей на протяжении нашего земного существования.(Святые не в счет)
Все возвращается на круги своя, в рутину повседневности.
Но я не о людях. Я о твари. Я не могу убить комара, я не могу раздавить клопа, или шлепнуть насмерть по пауку.
Если я сделаю это, меня начинает бить раскаяние.
Есть ли это любовь к твари, которую я в былые времена лупасила без всякого сожаления? Думается-нет. Это нечто иное- соотношение, развитие которого мне еще не понятно. В чем заключается это раскрывающая себя способность быть сострадательной ко всякой твари, тогда как к людям отношение куда более грубое. Хотя в порядке вещей, думается мне, правильнее было бы быть сострадательной в первую очередь к людям, хоть и разумным существам, но и страдающим более от своей разумности. Ан, нет...все наоборот.
Вот и задалась вопросом: почему я не могу убить комара, но в тоже время могу без сострадания наговорить кучу неприемлемых слов человеку? Почему шлепнуть по клопу меня удерживает "нельзя", и жалость; а обидев человека, сожаление накрывает потом, после уже совершившегося?