Начало обретения Цаства Божия здесь и сейчас. Завершение после смерти. Все имхо.
Кто научил Вас такому? Почему установка на посмертное обретение Царствия?
Не буду искать цитаты, но скажу своими словами. Господь говорит: Ищите и обрящете, стучите и откроется вам. Я пришёл, чтобы дать вам жизнь и причём жизнь с избытком. Ищите Царства Божия, а остальное всё приложится вам.
Эти слова Его общеизвестны, мы миллион раз их тут приводили. Они не производят на Вас впечатления? Вы им не доверяете?
Тогда кому доверяете?
Леонид, вы как Пилат на допросе. а Игорь-Т молчит и не отвечает, Кто научил его такому.
В цитате из Евангелия, которую вы привели ведь не говорится о Царствии Божием здесь и сейчас, но говорится, что оно приблизилось. Христос пришел, чтобы дать жизнь с избытком, но жизнь эта будет познана в полной мере в новом веке. А в земной жизни лишь гадательно, как бы сквозь тусклое стекло.
Возможно вы полагаете, что те ощущения, которые вы описывали ранее:
Однако, всё же есть переход в иную форму жизни, и он - результат реальной молитвы [УД] - говорю о Царствии Божием, конечно. И в нём - всё остаётся тем же самым [для наружного наблюдателя] - идёшь [как летишь, всё равно], ешь [иногда], спишь [мало], ходишь в сортир [крайне редко], выпиваешь вина с друзьями [но не пьянеешь], любишь физически свою венчанную с тобой в храме женщину [что просто обалденно и словами непередаваемо!], смотришь на мир [и видишь всёзаполняющий свет], и проч. А самое главное - непрекращающееся [даже на сон] переживание Любви!
и есть жизнь будущего века. Но это скорее полнота чувственной любви, чем жизнь нового века в Царстве Божьем. Это тоже прекрасные плоды УД. Но они отличаются от единения с Единым, как чувственное отличается от духовного. А жизнь будущего века - это "
да будут едино, якоже Мы единым есьмы". Единение с Единым не возможно, если не уподобиться Единому. Все сущее, что имеет бытие, сотворено Единым. Но Сам Единый вне бытия нынешнего века. Это также, как всякое число содержится в бесконечности чисел, но сама бесконечность не есть число. Ибо если сказать, что Единый имеет бытие подобное описанному вами, то Он уподобился бы твари.
Наша трехсоставная душа по началам своим (разумное, страстное и пожелательное) в новом веке лишится двух частей - страстной и пожелательной. Простите, что приведу длинную цитату из св.Каллиста Ангеликуда, который вам "в жилу" и потому ссылаюсь на него:
эти начала заимствованы из неразумной части тварей, привходя [в душу] вследствие настоящей животнообразной жизни, как неразумные и темные по себе. Но душа разумна и природа ее полна мышленного света. И принадлежностью ее главным образом следует считать те начала, без которых она не может проявлять свою собственную деятельность. Но она действует и без раздражительного начала и без пожелания, и в особенности тогда она истинно и действует, когда действует без них. Следовательно, в действительности это не ее части, но, как я сказал, это — привходящие в нее силы животнообразного и низменного случая.
Ведь разумная душа, мысленно созерцающая горнее, представляющая себе умозрительное, простираясь превыше себя и, так сказать, делая прыжок вверх, бросает куда-то далеко, как пустой вздор пожелание и раздражительность, не имея предмета, к которому бы их применить там, где простота, безвидное, безoбразное, не имеющее цвета и очертания, и все прочее такое, что требует ума свободного [от страстей] и совершенно простого. Но сообразно со своею простотою, душа — трехчастна, будучи умом, пользуясь словом и духом, что наиболее свойственно ей и вовсе не нарушает ее простоты, потому что и троичность единоначального Божества, подобный образ Которого есть душа, не мешает своему единству и простоте, но Божество есть и вполне простое единое пресущественное и в то же время, тем не менее, столь же незыблемо — Троица.
Итак, душа или ум [ибо она есть ум и вообще ум есть душа], слово и дух преестественно составляющие единое, представляют нам истинное подобие Триипостасного единого Божества. Это может быть не иначе, как только через взирание и созерцание преестественной Троичной Единицы. Она создала душу таковою. [Она же] и возводит ее к этому [подобию] по отпадении, и без взирания к Ней и созерцания душе невозможно достигнуть этого.
Если же этого не произошло, если подобие не восстановлено, то мы окажемся недостаточными в этом отношении и притом в созерцательной части и в истине, которые заслуживают наибольшего усердия и без которых нам невозможно достигнуть бесстрастного устроения.
Подобное подобно подобному. Согласитесь, что если нет подобия, то не будет и единения с Единым во Царствии Его.
Единение не возможно без созерцания Единого. Созерцая многое ум приобретает свойства различения многого (идёшь, ешь, спишь, ходишь в сортир, выпиваешь вина с друзьями, любишь физически, смотришь на мир). Разделяясь, ум слабеет и не способен уподобиться простоте для созерцания Единого. В созерцании Единого ум становится единым, а не раздельным. Если ум разделяется на созерцание двух предметов, то он не способен созерцать Единого. Подобное созерцает подобное. И если вы созерцает многое, то Единого не созерцаете. А когда созерцаете Единого, то все остальное перестает быть, потому что не возможно оторвать ум от изумления в созерцании Единого на получение наслаждения от внимания к другим предметам.
Созерцание созерцанию рознь. В созерцании Единого во свете Его достигается Царство Небесное здесь и сейчас. И душа человеская тогда уподобляется ангелам. Но восхищение в такое созерцание, хоть и дается на время, но сверхестественно природе ума человеческого в этом веке. Для такого созерцания нужна чистота ума и восхищение благодатью. А кто из человеков не имеет греха?
Для всего, склонного от природы соединяться с Духом, разделение есть ослабление. Вследствие этого именно, если бы и ум стал сколько-нибудь разделяться в своей деятельности, то он оказался бы вне подобающего ему по благодати. Это бывает с ним тогда, когда он смотрит на какие-нибудь разные предметы, ибо невозможно [ему] при различных взираниях иметь нераздельность. Ведь, если бы кто-нибудь предположил ее, то он не легко сумеет дать отчет, почему ум в состоянии безмолвия бывает иным сравнительно с умом смущенным, и он утверждал бы тем самым, будто ум людей богоносных похож на ум, обуреваемый порывами страстей, что немыслимо. Ведь ум, становясь по своей деятельности таковым, каковое видит, видя по необходимости сложное, и сам бывает различен, а лишаясь простоты, он никаким образом не может сохранить при этом нераздельности. Подвергаясь же разделению, он вовсе не бывает чистым от греха; так как разделение и само по себе признано грехом теми, которые сами получили возможность — замечать подобное.
Эти слова производят на меня впечатление. А вы им доверяете?
